РИГА, 16 мая — Sputnik. Как "пепел Клааса стучит в сердце Уленшпигеля", так и решение суда не сажать в тюрьму организаторов Вселатвийского родительского собрания будоражит писательницу Монику Зиле, которая излила свою боль в Lavijas Avize.
Караул, измена!
Напомним, что два года назад Служба госбезопасности (СГБ) Латвии завела уголовное дело по возможным нарушениям закона на Вселатвийском родительском собрании, которое прошло 31 марта 2018-го в одной из рижских гостиниц.
Недавно спецслужба прекратила дело из-за отсутствия состава преступления. Однако, похоже, Зиле считает, что одно только желание русских родителей, чтобы их дети учились на родном языке – это уже преступление.
Свою заметку она предваряет эпиграфом Филиппа Ноэль-Бейкера: "Безнаказанность сначала делает закон бесполезным, а потом – смешным". И сообщает, что в тени коронавируса 2 апреля незамеченной прошла новость о том, что СГБ закрыла дело, заведенное на организаторов собрания против перехода на латышский язык обучения.
В Деле фигурировала лидер Русского союза Латвии (РСЛ) Татьяна Жданок, "одиозный" защитник прав русскоязычных Александр Гапоненко, публицист Владимир Линдерман и другие известные политики и активисты.
Проверка для спецслужб
Основанием для возбуждения дела были высказывания с трибуны мероприятия, "направленные на раскол в обществе". Кажется, пишет Зиле, речи и провокационные действия РСЛ вызывающе бесстыдно тестировали возможность служб безопасности остановить, или, по крайней мере, заглушить эти "извержения ненависти". Автор подчеркивает, что "антилатвийская группировка" с полной очевидностью нарушила так много статей закона, что наказание казалось неизбежным. Но ничуть не бывало!
В ходе расследования дела прошли и языковедческие экспертизы, однако, в речах, "поносящих все латышское", не было обнаружено признаков преступного деяния, дивится Зиле. По ее мнению это выглядит, как известный анекдот, когда жена застает мужа в постели с любовницей, а тот говорит ей: дорогая, это совсем не то, что ты подумала.
"Разжигающие ненависть организаторы слета русскоязычных родителей снова остались белыми и пушистыми", - скорбит литератор.
Как Жданок "оболгала Латвию в Брюсселе"
Далее возмущенная зиле добирается до лидера РСЛ Татьяны Жданок и пишет, что пока следователи расследовали, а лингвисты в поте лица анализировали, слагавшая на несколько месяцев свой еводепутатский мандат Жданок победно возвратилась в Брюссель. При этом, о ужас, не только не приумолкнув, а наоборот, уже с трибуны Европарламента в ходе дискуссии выступила со страстно обличающей Латвию речью.
СГБ снова возбудила уголовное дело, уже конкретно против лидера РСЛ, придя к заключению, что целью выступления Жданок несомненно было "желание навредить образу Латвии в глазах мирового сообщества".
"Однако! - Посыпает голову пеплом Зиле. – 2 мая и это громко начатое дело закончилось невинным хлопком: хотя утверждения евродепутата о притеснении русских и не отвечают реальной ситуации, ее высказывания нельзя классифицировать, как разжигание национальной вражды". Вот так.
Сопровождающие обе новости немногочисленные комментарии в социальных сетях были короткими и едиными по смыслу: такие высказывания можно ожидать и в дальнейшем, а "антилатвийские силы" без тени сомнения могут консолидироваться для будущих акций, крича с самых высоких трибун, что в Латвии нет жизни русским.
Дальше писательница все больше входит в образ прокурора и обвинет всех и вся в том, что под прикрытием демократии и свободы слова можно "унижать латышский язык, символы и традиции государства, не опасаясь при этом закона". Конечно, законы эти неполные и нуждаются в доработке.
И в связи с обоими уголовными делами, хочешь не хочешь, встает вопрос: может быть, с законами все в порядке? А виновато их неправильное применение?
Много пней, но есть и побеги
При оценке "противолатвийской деятельности" слышны мнения, пишет автор, что надо потерпеть еще немного времени, и "знаменосцы кремлевской идеологии" исчезнут со сменой поколений. И в самом деле, среди тех, кто поддерживает РСЛ много сеньоров. Однако нет также и недостатка в молодых. Поэтому приходится сомневаться, вырастут ли "патриоты" у тех родителей, кто "враждебно протестует против латышского языка".
Это вряд ли – приходиться присоединиться к сомнениям литераторши. Тем более, что эти люди протестуют не против латышского языка, а вступают за свой родной – русский. Но, кажется, госпоже писательнице трудно понять разницу.
Она заканчивает цветасто: "вокруг старых пней пышно цветут зеленные отростки, а ненаказуемость стимулирует действия, которые балансируют на грани преступления".
9 Мая - праздник не только русских, но и латышей
Латышские СМИ не обошли стороной Празднование 9 Мая в Латвии. Обычно в бочке дегтя находятся одна-две ложки меда, когда кто-то из латышей вернет словечко в защиту русскоязычных.
В этот раз такими белыми воронами стали рекламщик Эрикс Стендзниекс, заявивший, что празднующие 9 Мая "нам не враги", и общественный активист Айнарс Кадишс, выступивший на портале Pietiek.com.
По его словам, сейчас две самые злободневные вещи - тирания правительства и лишение основных прав человека в связи с COVID-19. а также события 9 Мая у памятника Освободителям Риги. И у него, как сына участника Второй мировой войны и гражданина Латвии, есть все права высказать свое мнение по этому вопросу. И ему есть, что сказать.
Отец Кадишса родился в Латвии в 1912 году. Но парадокс в том, что Латвии в то время не было. Была российская губерния. По национальности отец был русским. Но в семье говорили только на латышском. Во времена Улманиса служил офицером. Был отличным певцом, запевалой в полку.
Когда власть в очередной раз сменилась, был призван в Советскую армию. Сражался. Несколько раз был ранен, контужен. Осколок выбил ему один глаз. Другой осколок разорвал гимнастерку у самого сердца. Третий - изуродовал палец на руке так, что тот на всю жизнь остался обездвиженным.
Еще один осколок попал ему в тазобедренный сустав. Только через много лет после окончания войны медицина зашла так далеко, что его наконец-то удалось прооперировать и достать. Все предыдущие операции были неудачными.
Мать Айнарса была латышка. И как он специально напоминает для нацидиотов – в семье говорили только по-латышски.
"А теперь, объясните мне, по какой причине День Победы 9 мая не должен быть мои праздником"? - задается вопросом автор, словно оппонируя президенту Латвии Эгилсу Левитсу, который сказал, что "патриот Латвии не должен отмечать 9 Мая". - Да, меня не было в Пардаугаве у Памятника Победы. Но это не потому, что я уважаю "антиковидные" решения администрации Латвии. Как я презираю этих иуд-коллаборационистов, так же презираю их явно идиотские решения".
А не пошел он к памятнику потому, что он и не начинал участвовать в таких мероприятиях. Но, может быть, напрасно.
В войне побеждает тот, кто в ней не участвует
"Может быть, нужно было. Потому что, если бы не было той Победы над фашистами, то и нас бы, возможно, не было. Но я не стану здесь спекулировать на тему "чтобы было, если бы". Случилось как случилось, и эту реальность нужно принять", - говорит Кадишс. - Русский ли это праздник? Конечно, нет. Это праздник всех тех людей, которые рады окончанию самой кровопролитной войны в истории, праздник тех, кто поминает своих предков, которые остались в грязи окопов или сгорели в танках".
В политическом понимании Вторая мировая война сломала хребет немецким фашистам, точнее – гитлеровцам, продолжает автор. Однако в личностном плане – в этой войне победили только те, кто в ней не участвовал. Все остальные – пострадали. С той и другой стороны фронта. И ни у кого нет права запрещать людям поминать своих ушедших из жизни отцов, дедов и прадедов.
"Мой отец выжил и у меня теперь есть возможность написать это. И кто знает, может кто-то в душе задумается, и к нему вместо ненависти и неприятия придут сочувствие и понимание", - мечтает автор.
Но тем, кого не коснулись "идиотские правила" латвийской администрации, тем, кто не побоялся пойти и возложить цветы, он выражает свое глубокое уважение и поддержку. Так же, впрочем, как и немецкому народу, который высказал свое гражданское неповиновение тирании правительства в связи с неадекватными решениями во время этой пандемии.
Как в те далекие 1940-е сейчас нужно сражаться за свою жизнь, землю, детей и будущее. Только тогда враг был виден и открыт, а сейчас - он скрытый. Говорят, что свободу не дарят, за нее нужно сражаться. Кажется, это правда, заключает автор.
Генпрокуратура – орудие политической борьбы
Бен Латковскис в Neatkariga Rita Avize пишет, что из-за кризиса Covid-19 может показаться, что политический процесс в Латвии остановился. Но эта тишина обманчива. Дела идут, и дела весьма серьезные.
Например, утверждение нового генерального прокурора. Есть обоснованные подозрения, что этот вопрос из чисто юридического станет одним из элементов политической борьбы. Автор сравнивает ее с боями гладиаторов. Людей всегда привлекали спортивные состязания. Современная политика с точки зрения самих участников в значительной мере стала бизнесом, а с точки зрения зрителей – спортом. Кто кого.
Иногда можно слышать недоуменные вопросы: почему то или другое скандальное дело не получило широкого резонанса и никто о нем не говорит? Ответ прост. Дело не попало в "большую политическую игру".
Печально известный предприниматель Марис Мартинсонс (и многие другие) совершил немало сомнительных поступков, но обществу они малоинтересны. А кого он представляет? Сам себя? Свой ничтожный в глобальном масштабе карман? Тогда пусть им интересуются следователи экономической полиции.
Если даже таким влиятельным персонажам как Мартинсонс, Римшевич или Гусельников не удается приклеить связь с латвийскими олигархами, то кого они интересуют? Только узкий круг знатоков. Другое дело – бесконечная война с этими олигархами. Она занимает многих. Даже тех, кто вроде бы и не интересуются политикой. Но без этой борьбы наша политическая жизнь становится такой же пустой, как сейчас мировая спортивная жизнь из-за коронавируса.
Дело в "шляпе"
Когда "Борода" и "Слесарь" исчезли с переднего плана политической сцены, на арене остался только "Шляпа".
Теперь весь политический процесс (большая борьба) вертится вокруг попыток его политически уничтожить. Это напоминает компьютерную игру или квест, где условие победы – убрать с политической площадки Лембергса, пишет Латковскис.
На практике попытки зачастую принимают просто абсурдные формы. Юрис Юрашс, Айгар Спаранс и, собравший залог для освобождения Спаранса, Майгурс Стрикис, пытаясь уйти от обвинений в тяжких преступлениях, избрали для защиты следующую тактику: мы активно боремся против Лембергса, и все выдвинутые против нас обвинения льют воду на вентспилсскую мельницу.
Поэтому мы неприкосновенны. Что останется от этих персонажей – Юрашса, Спаранса, Стрикиса, если вдруг исчезнет их волшебный плащ – аура борцов с Лембергсом? Мелкие плуты, крышеватели сомнительного бизнеса. Ничего больше.
Борьба с Лембергсом дает им возможность выдать себя за серьезные, даже уважаемые фигуры. То же самое можно сказать про всю Новую консервативную партию и ее министров.
В этой искусственно сконструированной реальности закономерно, что Стрикис уже связал арест Спаранса с назначением генерального прокурора. Он заявил: "Главная задача этого дела, к которому, на мой взгляд, искусственно притянули Спаранса, иная – поддержать пропагандистский миф о группе связанных между собой злоумышленников, чтобы не допустить утверждения не устраивающего Лембергса генерального прокурора".
Стоп! А "дела" со "Сливой" и Солодухой тоже связаны с "утверждением не устраивающего Лембергса генерального прокурора"? Это "пропагндистский миф"? Или все же был материальный интерес, от которого нельзя было отказаться? Высказывания Стрикиса наглядно демонстрируют попытки перенести утверждение генерального прокурора в удобную партии плоскость "бредосферы".
Как бы то ни было, публицист надеется, что в Совете юстиции хватает выдающихся юристов, и в Сейме – умных политиков, чтобы утверждение генерального прокурора шло по принципам законности и демократии, а не "большой политической игры".
Это позволяет надеяться, что генеральная прокуратура, наконец, станет одним из краеугольных камней законности в нашем государстве и перестанет служить оружием в "большой политической игре".
