РИГА, 9 мая — Sputnik, Александр Ржавин. Когда вспоминают боевой путь 43-й гвардейской Латышской стрелковой дивизии, обычно говорят о самых ярких событиях – сражениях за Москву и за Латвию. Однако латышские стрелки не сидели без дела, после того как была спасена советская столица, а до Родины было еще далеко.
Каждый день войны латвийцы сражались против фашистов, не щадя своих жизней, приближая общую Победу над фашизмом - как лыжники Яна Райнберга под Великими Луками. В советское время про бой его батальона 14 января 1944 года была сочинена красивая легенда. Рассказываем, через какой ад на самом деле там пришлось пройти латышским гвардейцам.
Они сражались за Родину: латышские части и латвийцы в Красной армии>>
Сковать немецкие резервы
В 1943 году советские войска смогли прорвать блокаду Ленинграда, но полностью освободить город от осады не сумели. Отрезанным от основных советских сил оставался Ораниенбаумский плацдарм, немецкие войска продолжали находиться в непосредственной близости от города и осуществлять интенсивные артиллерийские обстрелы города и "Дороги победы" - эта важная артерия снабжения города была временной железной дорогой, проложенной по левому берегу Невы и южному побережью Ладожского озера. На некоторых участках она проходила всего в трех-четырех километрах от немецких позиций.
Чтобы окончательно отбросить врага от Ленинграда и разбить немецкую группу армий "Север", Красная Армия начала 14 января операцию "Январский гром". Основные бои развернулись под Ленинградом и Новгородом. А латышские стрелки тогда действовали южнее, в районе Великих Лук. Главной задачей красноармейцев на том направлении было сковать немецкие резервы, не дать их использовать под Ленинградом.
Латышская дивизия должна была прорвать линию фронта под станцией Насва тогда же, 14 января. Дальше наступление нужно было развивать стремительно, чтобы немцы не успели очухаться. А как быстро продвигаться по снегу? Конечно же, на лыжах!
Жестокая арифметика
Лыжные части прекрасно показали себя в зимних кампаниях войны. Лыжные батальоны и бригады использовались для разведки и как подвижные войска и обычно входили в состав ударных групп для действий по охвату и окружению противника. Благодаря этому советских лыжников даже называли "снежной кавалерией".
К сожалению, был у них и свой недостаток, который заключался вовсе не в сезонности их использования – только когда есть снежный покров. Беда была в том, что лыжные отряды имели меньше тяжелого вооружения, чем обычные пехотные части. Поэтому зачастую потери у лыжников были огромными. Однако тем самым они спасали несравнимо больше жизней других солдат – увы, такая у войны жестокая арифметика.
Перед наступлением был сформирован сводный лыжный отряд из бойцов лыжных батальонов 43-й гвардейской латышской стрелковой (командир – гвардии капитан Григорий Тимофеевич Пономаренко) и 33-й стрелковой дивизий (командир – майор Иван Максимович Бобарыкин). Командование над ним доверили опытному офицеру и спортсмену – гвардии подполковнику Яну Райнбергу.
Путь гвардейца
Он родился в Риге в 1901 году в семье рабочего. Отец умер рано, и Ян пошел работать на завод "Проводник", с которым эвакуировался в годы Первой Мировой войны в Екатеринослав. В феврале 1919 года там Райнберг добровольно вступил в Красную армию.
Воевал против войск Деникина на Украине и Унгерн-Штернберга на Дальнем Востоке. Был награжден орденом Красного знамени. После завершения Гражданской войны продолжил службу в армии до 1938 года. Перед войной работал начальником кафедры военной и физической подготовки Харьковского авиационного института, с которым летом 1941 года эвакуировался в Казань, где занимался подготовкой военных кадров для фронта.
В ноябре 1942 года Райнберг в звании майора направлен в 43-ю гвардейскую латышскую стрелковую дивизию. Отличился в боях под Старой Руссой и Демянском. Был награжден медалью "За боевые заслуги" и орденом Отечественной войны II степени, получил следующее воинское звание.
Красивая легенда
И вот грянул "Январский гром". Перед Райнбергом была поставлена задача: совершить рейд в глубокий тыл противника, перерезать коммуникации немцев и продержаться до подхода основных сил.
Наступая, лыжники Райнберга приблизились к деревне Монаково. Командир принял дерзкое решение: войти в деревню походной лыжной колонной. Расчет оказался верным: немцы приняли бойцов в маскхалатах за своих. В результате, отряд Райнберга легко разгромил штаб неприятельского батальона, захватил батальонное знамя, важные документы, 26 пленных.
Осознав, к чему ведет потеря Монаково, немцы бросили на штурм деревни целый полк при поддержке артиллерии и танков. Бой непрерывно шел 12 часов. Грамотно организовав оборону, силами отряда Райнберг отразил 11 атак противника, восемь из которых были при поддержке танков. Во время боя он появлялся на самых сложных участках обороны и личным примером мужества и отваги воодушевлял своих бойцов, вселял в них уверенность в победе.
Красноармейцы подбили девять танков и уничтожили до трех батальонов противника. Но и лыжники несли большие потери, кончались патроны и гранаты. Когда танки уже вплотную подошли к позициям красноармейцев, погиб сам командир: один из снарядов попал в дом на окраине деревни, где в тот момент находился гвардии подполковник Райнберг. Однако каким-то чудом лыжники, отразив еще несколько вражеских атак, удержали деревню до подхода основных сил.
А Райнбергу, которого похоронили на мемориале в Монаково, посмертно присвоили звание Героя Советского Союза "за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство".
Печальная, но красивая история. Точнее, приукрашенная. Типичная советская легенда. Когда ее сочиняли, не знали, что со временем окажутся доступны многие засекреченные ранее документы. Оперативные сводки, донесения, отчёты и наградные листы, которые теперь любой может прочитать на замечательном сайте "Память народа".
Обстоятельный разбор
Особенно интересен подробный "Отчет штаба 43 гв.сд о проведенной операции по прорыву сильно укрепленной оборонительной полосы Насвинской группировки противника в ночь на 14.1 по 17.1.44 г. на участке Федорухново-Полутина", подписанный командиром дивизии – гвардии генерал-майором Детлавом Карловичем Бранткалном (1898-1979). В нем без истерики, очковтирательства и излишнего пафоса были тщательно рассмотрены бои в указанные дни. Выявлялись слабые и сильные стороны в действиях гвардейцев, анализировались недочеты в подготовке бойцов, делались выводы, что нужно улучшить, какие ошибки не должны повторяться в дальнейшем и так далее.б
Так что теперь мы знаем, что на самом деле случилось в обычной русской деревушке Монаково 14 января 1944 года. Без прикрас. Нет, нет! Там не было никаких монструозных заградотрядов, трусливой кровавой гэбни, тупых пьяных командиров, одной винтовки на троих и прочих чернушных сказок, которые теперь сочиняют некоторые "историки", помешанные на дичайшем антисоветизме. Напротив. Совокупность сухих документов показывает подлинную историю мужества и стойкости красноармейцев в невероятно жестоком бою против сильного и храброго врага.
Начало рейда
Всего в отряде Райнберга было около 550 человек боевого состава: почти 300 человек из 43-й и около 250 человек из 33-й дивизий. Без малого 50 из них были офицерами. Вооружены лыжники были в основном автоматами, хотя у нескольких были винтовки. Каждому бойцу выдали по 500 патронов и четыре ручных гранаты. Кроме того, по одной противотанковой гранате на двух бойцов.
У латышских лыжников было еще 18 ручных пулеметов, восемь противотанковых ружей и шесть 82-мм миномётов. Вероятно, примерно столько было и у их товарщей из 33-й дивизии. Для связи внутри отряда было восемь раций и ещё три для связи со штабом дивизии.
Артиллерии не было, но отметим интересный факт: документы подчеркивали, что в состав отряда были включены несколько артиллеристов.
Глухой ночью латышская и соседние стрелковые дивизии и бригады пошли в атаку на станцию Насва. Сопротивление немцев было упорным, но вначале, казалось, все шло более-менее по плану. Пехота 123-го гвардейского стрелкового полка в районе Федорухново при поддержке танков ворвалась в немецкие позиции, продвигаясь с востока на запад – к станции.
Получив в 4.30 по рации долгожданный приказ "777", в образовавшийся прорыв вошел лыжный отряд, который затем собирался свернуть на северо-запад. Он действительно должен был совершить глубокий обходной рейд и зайти в тыл к немцам с севера – взять деревню Казачиха севернее Насвы.
В сделанной пехотой и танками горловине отряд Райнберга попал под фланкирующий огонь с соседних высот. Бойцы были вынуждены продвигаться короткими перебежками и ползком. Да, отряд действовал... без лыж, так как подвижению по полям мешал кустарник и было мало снега. Но все бойцы были одеты в маскхалаты.
В 6.30 лыжники достигли реки Смердель. По пути движения отряд встретил восемь линий связи, но из-за оспасения демаскировки не испортил их. Перейдя реку, саперный взвод перехватил подводу с тремя немцами, которые тут же были уничтожены. Также были уничтожены два встреченных регулировщика.
Короткий бой
Впереди была деревня Монаково. Вначале ее думали взять, подойдя с тыла – с запада. Но на высоте 118,9 командир поменял решение: чтобы не терять время на дополнительные передвижения, взять Монаково с севера. Вперед было отправлено боевое охранение из 20 человек, а сам отряд вытянулся в походную колонну и начал движение по большаку.
По пути движения отряд уничтожил четыре машины с грузом и 15 человек немцев, но стрельба привлекла внимание гарнизона деревни. Показалась легковая машина с адъютантом коменданта, высланного выяснить причину стрельбы. Ее захватили.
После допроса, узнав, что в Монаково гарнизон – инженерный батальон численностью в 350 человек, адъютанта пустили в расход, и отряд продолжил движение. Не доходя до деревни 100 метров, он был встречен пулеметным огнем. Лыжники быстро развернулись в цепь и пошли в стремительную атаку на деревню, ведя огонь на ходу.
Бой был скоротечным – 10 минут! В 9.35 Монаково было занято, о чем по рации доложили комдиву Бранткалну. Лыжники захватили три 305-мм мортиры, 10 станковых пулеметов, четыре рации, три склада с боеприпасами, вооружением и продовольствием, 29 автомашин.
Кроме того, отряд уничтожил в деревне более 150 фашистов и – цитирую отчет – "около 100 взял в плен, которые также были уничтожены". Интересно, что в других документах упоминаются еще 23 пленных. Но, судя по всему, даже если их вначале не расстреляли, их судьба все равно оказалась печальной – чуть позже мы поймем, почему.
У красноармейцев потери были небольшими, где-то человек десять, но, к сожалению, во время атаки был убит командир отряда Райнберг, и Бранткалн назначил командовать начальника штаба отряда – гвардии майора Ивана Васильевича Сенина, которому было дано задание закрепиться в деревне. Части дивизии увязли в боях к востоку от Насвы, продвижение было незначительным, и в таких условиях смысла в дальнейшем продвижении лыжного отряда не было. Да, по сути, не было и возможности.
Немцы на подходе
От немногих уцелевших пленных лыжники узнали новость. Одновременно хорошую и плохую. Оказывается, немцы уже с 7 января знали о готовящемся наступлении Красной Армии под Насвой и готовились его отразить, подтянув резервы и увеличив свою численность в несколько раз на этом направлении. Вот чего они не ожидали от красноармейцев, так это ночной атаки.
Что ж, хорошо, что фашистские резервы не ушли под Ленинград. Зато они остались на этом направлении. И вскоре лыжникам приняли на себя их удары.
Потеря Монаково была для немцев чувствительна – оказалась перерезана дорога, по которой они могли перебрасывать силы к Насве. Контратаки противника не заставили себя ждать: они шли почти непрерывно и с разных направлений при поддержке танков и артиллерии. Единственно, в чем повезло лыжникам, авиацию в этот день немцы не применяли.
В 10.30 ударил немецкий пехотный батальон – с юга, со стороны Казачихи, до которой лыжники так и не дошли. Только их отбили, как в 11.00 от Прискухи – с северо-запада, севера и северо-востока – появились три немецких батальона мотопехоты при поддержке 12 танков.
Интересно, что на головном танке развивался красный флаг. И уже краснорамейцы в условиях плохой видимости, поначалу приняли их за своих. Свою ошибку они поняли, когда танки, подойдя на 200 метров, открыли огонь, а вражеская пехота, высадившись с машин, перешла в атаку. Только они откатились назад, как снова контратака – уже с юго-запада. И так продолжалось час за часом.
Красноармейцев поддерживала наша артиллерия – по рации корректировался огонь орудий 94-го гвардейского артиллерийского полка. А немцев, понятное дело, – своя. Силы лыжного отряда таяли, немцы подходили все ближе. У отряда кончились боеприпасы. Все противотанковые ружья и минометы были потеряны.
В ход было пущено трофейное оружие. К сожалению, в документах нет данных, смогли ли приданные отряду артиллеристы использовать захваченные мортиры.
Противник также нес большие потери, но упорно продолжал контратаковать. Если поначалу раненых на захваченных машинах вывозили из деревни, то через какое-то время это уже стало невозможным – Монаково оказалось фактически окружено.
Между 16 и 17 часами в Монаково с северо-запада ворвались два тяжелых танка с пехотой. Последнюю поначалу отсекли, но с танками, не имея тяжелых средств, справиться не могли. Танки расстреливали лыжников и теснили остатки отряда по Монаково. С подоспевшей к ним немецкой пехотой красноармейцы переходили в рукопашную, где в ход шло уже и холодное оружие. Силы лыжников оказались рассечены, они стали уничтожать трофеи и небольшими группами прорываться на восток – к железной дороге. В 18.00 радиосвязь с лыжниками прервалась…
Подмога подоспела
Но именно в это время пришла подмога. Еще в 14.00 комдив, понимая, что одной артиллерией не помочь и лыжному отряду грозит гибель, приказал 125-му гвардейскому стрелковому полку прекратить наступление на Насву и идти на выручку лыжникам.
А к северу от Насвы удар по немцам нанесла 54-я отдельная стрелковая бригада, чтобы отвлечь от деревни часть сил на себя. В 15.30 полк начал выдвижение, и к 18.00 его первый батальон вышел к железнодорожной насыпи, где закрепились отступившие из деревни остатки лыжного отряда – 44 бойца.
В течение двух часов красноармейцы отбивали немецкие атаки и собирались с силами – с юго-востока подошел второй батальон полка, а с запада к насыпи прорывались лыжники из Монаково. В 20.00 красноармейцы перешли в наступление.
Ожесточенный бой продолжался несколько часов – ночную тьму освещало пламя горящих деревенских домов. Одни догорали с дневного боя, другие, включая склады, немцы жгли, отступая из деревни, которую они так и не смогли удержать.
Пятнадцатого января в 3.30 Монаково вторично было освобождено от фашистов. Уже навсегда – за 15 января гвардейцы в Монаково отбили семь контратак противника с севера, запада и юго-запада, выдержав даже налёт немецких пикирующих бомбардировщиков.
Не обошлось без счастливой встречи. Группа лыжников под командованием гвардии лейтенанта Алексея Ивановича Елагина, закрепившаяся на юго-западной окраине Монаково, весь вечер и ночь билась в окружении, пока 125-й гвардейский полк не освободил деревню и не пробился к ним.
Итоги сражения
Подводя итоги боя за Монаково, Бранткалн отметил: "Выброска в тыл лыжного отряда, достаточно сильного, способствовала общему успеху операции, ибо оттягивались его резервы от частей, действующих с фронта, и сковывание этих резервов в глубине". По его оценке, советская пехота "показала свои хорошие боевые качества и упорство в бою не только с пехотой, но и с танками противника (особенно лыжники) и умение вести ночные бои".
Однако у дивизии не было резервов, из-за чего "поворот 125 гв.сп и большей части артиллерии на Монаково, привел к тому, что наступление велось дивизией на широком фронте в расходящихся направлениях". И это, наряду с другими недостатками, ослабило пробивную способность дивизии, не позволило решить основную задачу – взять в тот день Насву.
Потери у лыжников были большими. Погибли 10 офицеров – каждый пятый. Всего же сводный отряд Райнберга потерял за сутки более 250 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Почти каждый второй выбыл из строя. 60 убитых и 60 раненых были у лыжников 33-й дивизии. Остальные – это латышские стрелки: 55 убитых, 17 пропавших без вести, около 60 раненых.
Если учесть, что активная фаза боя длилась почти 8 часов, то где-то каждые две минуты в отряде кто-то оказывался убитым или раненым. Страшные числа, больно об этом думать.
Конечно, от этого тяжесть потерь не становится легче, но фашисты заплатили за них дорогую цену. Заявленное в документах число в 650 уничтоженных немцев, если и преувеличено, то вряд ли намного.
А вот танков немцы в ходе боя за Монаково потеряли не девять, а два. Думаете, мало?! Наверно, так и решило командование, составляя наградные листы, в которых прописало эти девять танков.
Но в отчете указаны совсем другие цифры, потому что писался он для дела. И, судя по нему, два уничтоженных танка в тот день – это много. Учитывая, что на всю дивизию за четыре дня боев приходятся... три танка противника, включая те самые монаковские, и одно самоходное орудие! Это только в кино врага косят сотнями в минуту и танки уничтожают десятками в час. В реальном бою все несколько иначе.
Символы важны
А что же Райнберг? Раз он погиб в самом начале боя, то, может, незаслуженно ему дали Героя Советского Союза? Заслуженно. Просто воспринимать эту награду погибшему в бою советскому латышскому офицеру надо символически, как присвоенную в лице командира всему сводному отряду – и погибшим, и выжившим. Ведь символы имеют большое значение.
Та же могила Райнберга на мемориале в Монаково – тоже символическая. Донесение о потерях честно сообщает: "труп сгорел вместе с домом в тылу врага". И так ли важно: прямо на месте того сгоревшего дома стоит ему памятник или чуть в стороне? Главное, что памятник стоит и память жива! Причем, в Монаково памятников даже два.
И что радует, стоит памятник Яну Райнбергу до сих пор не только в России, но и в Латвии. В советское время, понятное дело, героя помнили. Его именем были названы бульвар в рижском Задвинье, рыболовецкое судно Рижской базы тралового флота.
Это в прошлом. Но еще имя героя с 1979 по 1990 года носила спортивная школа-интернат в поселке Мурьяни. Сейчас это Мурьянская спортивная гимназия. Установленный возле нее памятник Яну Райнбергу до сих пор в хорошем состоянии.
Отрадно, что в Латвии до сих пор есть место, где 14 января можно почтить память латышских лыжников, героически сражавшихся против фашистов у русской деревни в годы Великой Отечественной войны: Меднис, Мухин, Чеверс, Карницкий, Бренц, Лейбович, Берзинь, Туч, Иоффе, Мейкшан, Гутшмитс, Санкин, Земель, Юкевич, Квист, Неротнис, Якобсон, Кузнецов, Зель, Виленфельд, Горелов, Гринберг, Егоров, Дризуль и многие другие…
Юбилею Великой Победы посвящены два спецпроекта Sputnik Латвия: "Они сражались за Родину" - это истории латвийцев в рядах Красной армии, а "Солдаты Победы 1945-2020" - это воспоминания латвийских ветеранов.
Другие материалы из цикла "Они сражались за Родину":
Отдали жизнь за землю предков: Николай Спрингис и другие латыши из разведроты>>
История Макса Рейтера: как сын латышского крестьянина стал генералом Красной армии>>
Три часа в одиночку сдерживал сотню фашистов: рижские Фермопилы разведчика Поги>>
Герой-отец и герой-сын: о подвигах комполка Карла Озолса и разведчика Юрия Озолса>>
Верили в Победу вопреки всему: гибель разведгруппы под Вийциемсом в ноябре 41-го>>
Первый латыш – Герой СССР: как Поль Арман громил фашистов под Мадридом и Москвой>>
"Моя жизнь дорого обойдется врагам": как снайпер Эрика Гайле вела охоту на фашистов>>
