РИГА, 5 фев — Sputnik, Евгений Лешковский. Влад Богов – более чем авторитетный латвийский историк, сейчас готовится к защите диссертации. Тема диссертации "Межнациональные отношения в Лифляндской губернии: XIX век". Корреспондент Sputnik Латвия снова поговорил со специалистом и узнал, откуда во многих латышах сегодня столько злости.
Черный рыцарь все же победил?
"Многие в Латвии и теперь искренне не понимают: откуда вдруг во многих латышах проснулся просто звериный национализм? Оказывается, все совсем не вдруг произошло. А история уходит в глубь веков и сокрыта в древних традициях народа", - рассказал историк.
По мнению Богова, внешне он начал проявляться только к середине XIX века, с возникновением так называемой латышской интеллигенции. Впрочем, что касается приснопамятной латышской интеллигенции, это достаточно новое понятие, по сути – продукт противостояния в Риге русской и немецкой общины. Историки отследили первую шальную мысль о том, что государство латышей может существовать отдельно от Российской империи. Это произошло в 1903 году на страницах социал-демократической газеты "Пролетариат". После создания своего государства в 1920-е годы в Латвии задумались над изучением и написанием собственной латышской истории края с момента прихода сюда немцев. Любопытные результаты получились.
"Знаете ли, что за 400 лет, с XIII по XVI век, набралось только три имени так называемых латышских интеллигентов: некий переводчик Филипп, безработный мыслитель Ансис Пуриньш и, наконец, пастор Кришьянис Микелис – вот и вся, с позволения сказать, интеллигенция того периода", - считает Богов.
Но если серьезно, то латыши на пути формирования нации проскочили несколько стадий развития. Эта нация на самом деле создана искусственно внешними силами. К сожалению, собственное позиционирование латышей и представление о себе как самостоятельном народе до сих пор лежит в плоскости родоплеменных отношений и древних языческих представлений.
Это доказывает ряд научных теорий, например теорию этногенеза Льва Гумилева, о которой в свое время очень высоко отзывалась в том числе бывший президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга.
Три стадии формирования
"Здесь можно вспомнить современного чешского историка и философа Мирослава Гроха, который тоже, по сути, доказал своими научными трудами, что для образования современной нации народ должен пройти три стадии формирования, - начал перечислять эксперт. - Во-первых, сформировать и большинством одобрить понимание своего отличия от другого большинства. Во-вторых, должен сформироваться политический запрос на организацию автономии и политического управления, появиться способность к управлению этим административным объектом. Наконец, третья стадия – образование независимого государства".
Если говорить о всех прибалтийских государствах, особенно это касается Латвии и Эстонии, их в 1918 году искусственно подтолкнули сразу к третьей стадии, без всякой предварительной подготовки, считает Богов. Ведь еще в декабре 1917 года после социалистической революции в России на территории Латвии практически не существовало идей о создании государства латышей.
"То есть получается, что в латышах в итоге победил вовсе не свободолюбивый и достаточно наивный Лачплесис (Lāčplēsis, в переводе с латышского – "разрывающий медведя", символизирует отвагу человека, очищающего землю от захватчиков), а жестокий Черный рыцарь – чужеземец, символ абсолютного зла?" - задается вопросом историк.
И тут же отвечает: "Черный рыцарь тут победил в каком-то карикатурном виде, образ победы Лачплесиса над Рыцарем достаточно изношенный и потрепанный, - мифическая идея только для внутреннего потребления, а точно не для европейского пространства".
А если вспомнить эпизод из эпоса, который сочинил Андрейс Пумпурс на основе не только преданий, но и сказок, вообще получается неприятная картина, продолжает Богов. По его мнению, в схватке на речном берегу Лачплесис не победу одержал, а схватил врага в охапку и вместе с ним рухнул в реку, где по сей день и лежит на дне. То есть вывел Черного рыцаря из большой политической игры, но и сам из нее вышел. Если детально разобраться, то, по сути, на момент создания Пумпурсом эпоса (конец XIX в.) в действительности латышский народ за всю свою историю не то чтобы победил Черного рыцаря, но он его даже и не вызывал на поединок за предыдущие 700 лет.
Хвастаться тут нечем, подытоживает историк.
"Войска "черных рыцарей" пришли на латвийскую землю, но некому было их прогнать. Эпос вернулся в привычное русло – Латвией заправляют современные "черные рыцари" заграничного производства, но Лачплесиса нет и не предвидится. Снова народ возвратился к своему первоначальному процессу, в котором он и пребывал последнюю тысячу лет, – самоизоляция, где нет возможности генерировать из своей среды пассионарных личностей. Об этом писал и летописец Генрих Ливонский в XIII веке, говорил Гарлиб Меркель в конце XVIII века: "Латыши и эсты не имеют никакого значения в ряду народов до тех пор, когда и они докажут права свои огнем, мечем и кровью своих властелинов". Такой же ситуация была и в начале ХХ века, и остается поныне", - заявляет Богов.
Разное восприятие
Хотя 9 мая могло бы стать праздником сплочения латвийской нации, но все упирается в крайне парадоксальное мировоззрение среднестатистического латыша. Речь идет о разном восприятии истории русскими и латышами.
"Сейчас принято считать в отдельных кругах, что если бы в Великой Отечественной войне победили немцы, то в Латвии не было бы этих "ванек-оккупантов", но царил бы порядок, как в Германии. Определенным политическим кругам латышский национализм дает шанс собрать вокруг себя электорат: "вот, еще чуть-чуть, и мы победим всех чужаков". И это чуть-чуть может продолжаться до бесконечности, к тому же Латвия в этом отношении дует в одну дудку с Литвой, Эстонией и Польшей, старающимися расчеловечить других", - говорит эксперт.
Сейчас латышские националисты, в том числе из так называемой интеллигенции, когда выступают со своими лозунгами, то нередко прикрываются откровенно нацистским символом – свастикой: мол, с нами наша древняя история и вера предков! Конечно, эти люди не имеют никакого отношения к последователям древней религии "индуизм", и уж точно они не могут быть наследниками культа, который в Монголии исповедовал Чингисхан, все намного проще, негодует Богов.
"И тут важно понимать, что древний культовый символ испачкали нацисты в XX веке. И теперь, когда в той же Латвии, кто-то его использует, то, скорее всего, хочет этим самым показать свое превосходство над другими людьми и единение именно с идейными наследниками Третьего рейха", - рассказал историк.
После признания независимости Латвии в 1920 году РСФСР, позднее, в начале 1921 года, несколько стран, в том числе Франция и Англия, признали Латвию как некое независимое государство. Последние ей определили и роль – быть санитарным кордоном на границе с Советской Россией.
Обречены в одиночку
"Латвия – это, по сути, осколок Российской империи. И вот сегодня этот осколок, совершенно неготовый жить самостоятельно, ни экономически, ни политически несостоятельный, как-то пытается выживать, совершенно не умея этого и доверив решение своей судьбы кому попало, но только не собственному народу", - отмечает Богов.
По мнению Богова, сегодня те самые потомки Лачплесиса уповают на возрождение Черного рыцаря, с которым можно будет спокойно существовать в параллельной действительности, в изоляции под строгим присмотром ненавистного рыцаря. Совершенно точно это состояние определил Федор Достоевский: "Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться.
"Латвия на грани гибели, ситуация в стране почти во всех отношениях катастрофическая. Республика, увы, не состоялась, и с каждым годом тут все только ухудшается…" - негодует эксперт.
По мнению латвийского историка, традиционная самоизоляция латышей в современном глобальном мире – губительна. Сегодня необходимо в Латвии объединяться всем. Но проблема в мировоззрении латышей – точнее, в попытках "титульной нации" выживать здесь, но за счет других, при этом мучаясь от жутчайших внутренних комплексов. Необходимо разорвать порочный круг ("латышская Латвия") древних племенных традиций самоизоляции и искать узлы притяжения с другими народами, живущими в Латвии…
"Неужели они не понимают, что в одиночку обречены и не спасут Латвию, уже фактически утратившую свою независимость", - скорее риторический вопрос задает Богов.
