РИГА, 10 янв — Sputnik, Алексей Стефанов. Преемственность образования на русском языке в Латвии сможет обеспечить только Россия, рассказал в интервью Sputnik преподаватель русского языка и литературы Александр Филей.
"Сейчас уже однозначно можно сказать, что билингвальная модель образования дефективна по сравнению с моделью образования на родном языке. И не может быть других разночтений", - уверен учитель русского языка и русской литературы в 8-11-х классах, активист Русского союза Латвии Александр Филей.
Он уверен, что сегодняшняя модель с переводом школ нацменьшинств (русских школ) на латышский язык обучения направлена на ассимиляцию русского населения Прибалтики. Поэтому эта модель образования навязана русским школам. Если ребенок изучает все предметы на неродном языке, или, как с этого учебного года в начальной школе, не менее 50% преподавания у детей проводится на латышском, он просто физически не может освоить школьную программу, уверен преподаватель. И впереди его ждет либо эмиграция, либо роль прислуги.
Действия правительства Латвии: на каждом шагу обман
Александр Филей обращает внимание на то, что мало кто знает – с этого учебного года начальные классы школ нацменьшинств перешли на новую форму обучения – 50% на латышском, 50% – на русском. Но даже сами родители только сейчас понимают, что в этой пропорции кроется обман, потому что билингвальные предметы, в которых латышский язык занимает львиную долю урока, министерство образования отнесло к проценту обучения на русском. И дальше многое зависит уже только от учителя.
"Если учитель в классе будет говорить на русском языке с русскими же детьми, если этот человек старой закваски, советский человек, просто ответственный преподаватель, который понимает, что вся эта реформа губительна для детей, то тогда процесс образования будет продолжаться. Если учитель латыш, который жил совсем в другой среде, устраивается в русскую школу работать, начинает вести урок на неродном для детей языке так, как для латышских детей, то это будет либо срыв урока, либо дети почувствуют, что им это неинтересно, и тут никакого образования уже не будет", - уверен учитель.
Александр Филей считает, что Латвия обманула родителей, в том числе его. В 2004 году во время первых и самых массовых акций протестов против 100-процентного перевода русских школ на латышский язык обучения, когда удалось отстоять 40% преподавания на русском, он был еще школьником и принимал активное участие в манифестациях. И помнит, как государство пообещало протестантам, что образование на русском языке в Латвии сохранится, "более того, на русском будут преподаваться в том числе иностранные языки".
Но одно правительство за другим брало курс на искоренение всего русского во всех сферах жизни, в том числе на полное уничтожение образования на русском языке, на котором говорит 37% населения страны. И очередное руководство страны почти добилось своего.
Переименовали даже название предмета – "язык нацменьшинств"
"И что мы теперь имеем? Русский язык в школах стремительно сокращается. У меня в старших классах всего два урока русского языка в неделю. Это крайне мало, мы не успеваем ничего обсудить. Я вынужден быстро, по-своему перестраивать программу. Тем более что русский язык и литература – это теперь один предмет. В то время как латышский язык и латышская литература – это два разных предмета. И количество уроков больше", – поясняет собеседник.
Задевает его и название нового предмета. Теперь это не "русский язык" и "русская литература", а "язык нацменьшинств и литература". А в скобках уточняется – "русский". Неужели государство сознательно уничтожает уже не только русское образование, но даже упоминание о нем?
Проводя параллели с 2004 годом, Александр Филей отмечает, что такого массового движения, когда на протесты выходило 50 тысяч человек, а толпа перекрывала движение по Старой Риге и выглядела внушительно, больше нет и, скорее всего, не будет.
Да и все поправки принимаются втихую. Многие жители Латвии просто не знают, что происходит с образованием, родители, чьи дети уже окончили школу, не интересуются реформой, а чьи учатся – предпочитают не высовываться. Возмущаются нововведениями в соцсетях или на кухнях.
"Если бы европейские структуры защищали права русского населения Прибалтики так же, как они борются за права ЛГБТ, то вопрос русских школ давно был бы решен положительно. Не было бы никаких проблем. Там могут принимать решения и давить на национальные правительства, когда хотят. Но в отношении русских точно ничего не хотят делать. И вот итог – я вижу, как дети, к сожалению, начинают меньше знать, потому что на таких предметах, как химия или физика, даже очень хороший учитель вынужден разъяснять латышскую терминологию, но урок же не резиновый. Как итог – учитель и ученики не всегда успевают даже тему предмета обсудить", – разводит руками Филей.
Он отмечает, что одним из его любимых предметов является социолингвистика, которая изучает вопросы ассимиляции. Поэтому он считает, что, если государство не сменит русофобский курс и все будет продолжаться так, как сейчас, значительная часть русскоязычного населения Латвии будет подумывать об эмиграции, что естественно, поскольку страх за родной язык, язык своих детей, силен. Кто-то будет мечтать, чтобы Россия открыла в Латвии школы дистанционного онлайн-обучения. А кто-то просто смирится, недополучит знания и выйдет на второсортный рынок труда – "эта ниша свободна, и подойдет для тех, кто выйдет из школы незнайкой".
"В первую очередь реформа скажется на письменной культуре. Человек может хорошо говорить, но разучится писать. Особенно сочинения. Собирать слова в предложения. Это и есть часть ассимиляции, той задачи, которая озвучивалась открыто национал-радикалами в 90-е годы. И на 30-м году независимости правительственные структуры под шумок коронавируса к этому плавно подходят. В 2021 году в старших классах 100% предметов изучается на латышском языке. Даже иностранный язык", – возмущается Александр Филей.
Помимо русского языка и литературы, он преподает испанский язык. И обязан вести уроки для русских детей на латышском. "Но это же абсурд", – говорит учитель.
Конкурентоспособность? Государству просто нужны слуги
Александр Филей говорит, что реформа по переводу русских школ на латышский язык обучения проводится преступно – нет абсолютно никакой системы, преподаватели должны учить детей по наитию, предметы и сам латышский язык изучаются разорванно.
"Если ты изучаешь химию, то русскоязычным детям нужно это делать на русском языке, потому что понятийный аппарат развивается на родном языке. Потому что ребенок не родился латышом, не жил в семье, где у него гувернантка была латышка. Ребенок не билингв по рождению, а потом в школе его искусственно погружают в эту атмосферу. И это ведет к психоэмоциональной нестабильности, к стрессам, слезам. Это деструктивный фактор. И дети теряют интерес к тому, что им навязывается, ведет к насилию над личностью. И родители тоже сопротивляются. В семьях обсуждают это, а дети слышат их аргументы. Что тоже не добавляет желания учиться", – говорит преподаватель.
Он утверждает, что реформа ни в коем случае не направлена на то, чтобы дети были конкурентоспособными, знали языки.
"Это миф, ложь, и никаких иллюзий здесь быть не может, – продолжает Александр Филей. – Все делается для того, чтобы в первую очередь устроить отток населения, во вторую – обеспечить себе поколение слуг, которые будут занимать второстепенные социально-экономические ниши. А в-третьих, это изощренная форма мести за победу Штаба защиты русских школ в 2004 году. Тогда русское образование на 10 лет оставили в покое. Боялись. И вот "черные карлисы" вернулись (так называли министра образования Карлиса Шадурскиса, затеявшего реформу – ред.)".
Россия поможет?
Есть ли выход из сложившейся ситуации? Собеседник говорит, что можно проанализировать опыт российской дистанционной школы.
"Я всегда отстаиваю точку зрения, что Россия должна защитить соотечественников в Прибалтике. В том числе внести послабления в плане визового режима и обеспечить преемственность образования на русском языке. Раньше российские чиновники говорили, что вам же никто не запрещает изучать русский язык, поэтому ничего не делали. Так вот теперь запрещают. Все происходит. И теперь эта помощь крайне важна", – поясняет Александр Филей.
Идея российской дистанционной школы кажется утопической и трудноосуществимой, но если задаться целью и идти к ней планомерно, последовательно, то это можно сделать, получив соответствующие лицензии, оформив юридически корректно все документы, уверен преподаватель.
"Можно поставить большой экран посреди стены в кабинете, приглашать туда по 10–15 учеников, иметь в Латвии куратора, который бы проверял работы. И таким образом официальное дистанционное образование заработало бы".
Можно еще попробовать переложить все на плечи родителей, говорит он, которые будут работать на полставки, заниматься с детьми дома, жертвуя финансовым благополучием, но так только возрастет риск ассимиляции, "потому что именно школа – это основной источник передачи наследия от одного поколения к другому".
"Я не очень верю в ЕСПЧ, потому что Европейский суд становится на ту сторону, на которую считает нужным. Но даже если осудят Латвию, она подаст ответный иск. У меня свежо в памяти дело великого советского партизана Василия Кононова, которого осуждали, оправдывали, Латвия снова требовала его осуждения и ЕСПЧ прислушивался к правительству страны. Или дело покойного Юрия Петропавловского (активист Штаба защиты русских школ – ред.), которого лишили латвийского гражданства, и он восстанавливал справедливость. Но ЕСПЧ не встало на его сторону. Однако надеяться, конечно, можно", – вздыхает собеседник.
Он признается, что в сложившийся ситуации просто приходится быть пессимистом. Но все-таки возлагает большие надежды именно на Россию, "тем более что там постоянно меняется концепция в отношении соотечественников, и есть такие люди, как Константин Федорович Затулин, а теперь и Евгений Примаков-младший".
"И можно рассчитывать, что они проявят интерес к проблемам русских соотечественников Прибалтики и облегчат задачу сохранения наследия путем создания каких-то русских дистанционных школ, образование в которых можно будет получать в том числе в онлайн-форматах. Это будет хотя бы альтернатива", – надеется Филей.
А еще он рассчитывает на то, что в Латвии "как можно дольше в школах будут работать учителя старого поколения, потому что они все-таки люди совести", и не бросят своих учеников, продолжат бороться за их образование до последнего, несмотря на угрозы быть оштрафованными и уволенными.