https://lv.sputniknews.ru/20230907/my-s-tamaroy-khodim-paroy-strannaya-ideya-pravitelstva-latvii-25933483.html
Мы с Тамарой ходим парой: странная идея правительства Латвии
Мы с Тамарой ходим парой: странная идея правительства Латвии
Sputnik Латвия
Почему премьер-министр и министр финансов в Латвии всегда представляют одну партию? 07.09.2023, Sputnik Латвия
2023-09-07T13:54+0300
2023-09-07T13:54+0300
2023-09-07T13:57+0300
аналитика
пресс-дайджест
новости экономики латвии
правительство латвии
новости политики латвии
https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/1111/62/11116267_0:107:2048:1259_1920x0_80_0_0_b5437a1310d11dd6d87321939ec0f1e7.jpg
РИГА, 7 сен — Sputnik. Политический класс Латвии почти всегда сначала смотрит, что и как делают "парни из центра", а потом повторяет, но одно новшество в политической культуре страны все же есть, и оно довольно странное, пишет колумнист Бен Латковскис на сайте Neatkarīgā Rīta Avīze. Речь идет о неписаном законе, согласно которому премьер-министр и министр финансов должны представлять одну политическую силу. В течение последнего десятилетия при формировании правительств эта сцепка воспринимается уже как сама собой разумеющаяся, и по этому поводу даже не ведется никаких дискуссий. Почему в Латвии вообще появилась такая традиция? Способствует ли эта практика развитию страны или, наоборот, тормозит его? Следует ли нарушать эту традицию? "Экономическая мысль в Латвии всегда была сильно идеологизирована. Поскольку Латвия восстановила независимость на рубеже 80-90-х годов прошлого века, то мода того времени (Чикагская школа, рейганомика, экономическая программа Тэтчер) впечатлила создателей новой "капиталистической" экономики Латвии. Многие из них прошли кратковременные экономические курсы в Джорджтаунском университете у профессора Юриса (Джорджа) Виксниньша, и в этих людях доминировала уверенность, что единственное, что необходимо для того, чтобы Латвия за восемь лет (в то время это считалось ужасно долгим сроком) достигла уровня жизни Швеции и других западных стран, — это жесткая монетарная и фискальная политика. Все остальное сделает невидимая рука свободного рынка Адама Смита, наделенная чудотворными функциями. Эта "рука" тихо, спокойно и быстро исправит все то, что сделали предыдущие плановые экономические хунвейбины во главе с Воссом и Черненко за долгие годы правления коммунистов. Когда в 90-е годы "чудотворный" свободный рынок широко развернулся, загнав половину жителей страны в глубокую нищету, а всю страну в не менее глубокую демографическую яму, из которой мы и сейчас не можем выбраться, появился новый "великий спаситель" — фискальная дисциплина, и ее любимый сын — бездефицитный бюджет. Если мы все отдадим этому "малышу", то скоро будем жить в шоколаде. А пока надо потерпеть и затянуть пояса. Излишне добавлять, что предполагалось, что терпеть и затягивать пояса будут не проповедники этой мудрости с кафедры, а те, кто теснились на задних рядах, и вместо переполненного холестерином сливочного масла мазали на хлеб "полезный" маргарин," пишет Латковскис. По его мнению, большинство так называемых "крупных промышленных монстров" нельзя было спасти, но саму трансформацию экономики можно было осуществить спокойнее, разумнее, честнее и, главное, менее травматично. Не зря латвийские "истории успеха" не стали примером для всего мира. Во второй половине девяностых Андрис Шкеле предложил новую идею, простую, как дважды два: жесткая фискальная дисциплина = надежный экономический рост. Исходя из этой догмы, министр финансов становится правой рукой главы правительства или даже его главным центром управления — мозгом. Соблюдают ли это правило, например, в Германии? С момента начала работы первого правительства Ангелы Меркель в 2005 году были правительства, где министр финансов представлял ту же партию, что и канцлер, но это скорее исключение, чем традиция. При этом важнейшая должность вице-канцлера всегда принадлежит представителю другой партии. В Эстонии тоже премьер-министр и министр финансов нередко представляют одну партию, но эта связь ни в коем случае не стала чем-то вроде неписаного закона или политической традиции. В Литве же регулярно происходит смена левых и правых партий, в соответствии с принципом политического маятника, и часто привлекаются беспартийные министры и даже премьер-министры, что в Латвии в этом столетии как явление практически искоренено, поэтом сравнить Литву и Латвию по этому параметру трудно. Итого: не существует никакой общепринятой мировой практики, что премьер-министр и министр финансов должны представлять одну партию. Это изобретение латвийского политического класса, сделанное только и исключительно в собственных интересах. Этот прием использовал и Андрис Шкеле, и его оппонент Эйнарс Репше. После второго правительства Иварса Годманиса во всех кабминах премьер-министр и министр финансов были из одной партии. Эта практика не была оспорена даже в первом правительстве Кришьяниса Кариньша, когда "Новое Единство" было самой маленькой фракцией коалиции. Является ли такая сцепка хорошей или плохой? "То, что премьер-министр и министр финансов представляют одну партию, не может обеспечить никакого экономического прорыва. Скорее наоборот. Возникают регулярные хронические проблемы недостаточного финансирования отдельных отраслей. Начиная с науки и образования и заканчивая здравоохранением. Если бы должность премьер-министра или министра финансов была сцеплена с должностью министра образования, министра здравоохранения или министра по делам самоуправлений, то, возможно, положительный эффект для государства был бы гораздо большим," - считает Латковскис. По его мнению, эту практику надо прекращать, причем чем скорее - тем лучше. Понятно, что в новом правительстве Эвики Силини никакого прерывания традиции не случится, поскольку со времен Валдиса Домбровскиса оно является идейно самым однородным - его не объединяет почти ничего, кроме интересов в худшем смысле этого слова. Но вопрос о том, должны ли министр финансов и премьер-министр представлять одну партию, необходимо срочно включать в повестку дня. "Если на посту министра финансов останется тот же, уже всем надоевший Арвилс Ашераденс, то ни о каком прорыве мы можем и не мечтать. Глубокая стагнация в худших традициях брежневской эпохи. Нам это нужно?," - задает риторический вопрос Латковскис.
https://lv.sputniknews.ru/20230906/pravitelstvo-na-troikh-chto-izvestno-o-raspredelenii-ministerstv-25925160.html
https://lv.sputniknews.ru/20210926/kak-u-stivena-kinga-gde-zaryta-istoriya-uspekha-latvii--18576482.html
https://lv.sputniknews.ru/20190121/kniga-rekordov-pravitelstvo-latvia-10709626.html
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
2023
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Новости
ru_LV
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
аналитика, пресс-дайджест, новости экономики латвии, правительство латвии, новости политики латвии
аналитика, пресс-дайджест, новости экономики латвии, правительство латвии, новости политики латвии
Мы с Тамарой ходим парой: странная идея правительства Латвии
13:54 07.09.2023 (обновлено: 13:57 07.09.2023) Почему премьер-министр и министр финансов в Латвии всегда представляют одну партию?
РИГА, 7 сен — Sputnik. Политический класс Латвии почти всегда сначала смотрит, что и как делают "парни из центра", а потом повторяет, но одно новшество в политической культуре страны все же есть, и оно довольно странное, пишет колумнист Бен Латковскис на сайте
Neatkarīgā Rīta Avīze.
Речь идет о неписаном законе, согласно которому премьер-министр и министр финансов должны представлять одну политическую силу. В течение последнего десятилетия при формировании правительств эта сцепка воспринимается уже как сама собой разумеющаяся, и по этому поводу даже не ведется никаких дискуссий.
Почему в Латвии вообще появилась такая традиция? Способствует ли эта практика развитию страны или, наоборот, тормозит его? Следует ли нарушать эту традицию?
"Экономическая мысль в Латвии всегда была сильно идеологизирована. Поскольку Латвия восстановила независимость на рубеже 80-90-х годов прошлого века, то мода того времени (Чикагская школа, рейганомика, экономическая программа Тэтчер) впечатлила создателей новой "капиталистической" экономики Латвии.
Многие из них прошли кратковременные экономические курсы в Джорджтаунском университете у профессора Юриса (Джорджа) Виксниньша, и в этих людях доминировала уверенность, что единственное, что необходимо для того, чтобы Латвия за восемь лет (в то время это считалось ужасно долгим сроком) достигла уровня жизни Швеции и других западных стран, — это жесткая монетарная и фискальная политика.
Все остальное сделает невидимая рука свободного рынка Адама Смита, наделенная чудотворными функциями. Эта "рука" тихо, спокойно и быстро исправит все то, что сделали предыдущие плановые экономические хунвейбины во главе с Воссом и Черненко за долгие годы правления коммунистов.
Когда в 90-е годы "чудотворный" свободный рынок широко развернулся, загнав половину жителей страны в глубокую нищету, а всю страну в не менее глубокую демографическую яму, из которой мы и сейчас не можем выбраться, появился новый "великий спаситель" — фискальная дисциплина, и ее любимый сын — бездефицитный бюджет.
Если мы все отдадим этому "малышу", то скоро будем жить в шоколаде. А пока надо потерпеть и затянуть пояса. Излишне добавлять, что предполагалось, что терпеть и затягивать пояса будут не проповедники этой мудрости с кафедры, а те, кто теснились на задних рядах, и вместо переполненного холестерином сливочного масла мазали на хлеб "полезный" маргарин," пишет Латковскис.
По его мнению, большинство так называемых "крупных промышленных монстров" нельзя было спасти, но саму трансформацию экономики можно было осуществить спокойнее, разумнее, честнее и, главное, менее травматично. Не зря латвийские "истории успеха" не стали примером для всего мира.
Во второй половине девяностых Андрис Шкеле предложил новую идею, простую, как дважды два: жесткая фискальная дисциплина = надежный экономический рост. Исходя из этой догмы, министр финансов становится правой рукой главы правительства или даже его главным центром управления — мозгом.
Соблюдают ли это правило, например, в Германии?
С момента начала работы первого правительства Ангелы Меркель в 2005 году были правительства, где министр финансов представлял ту же партию, что и канцлер, но это скорее исключение, чем традиция. При этом важнейшая должность вице-канцлера всегда принадлежит представителю другой партии.
В Эстонии тоже премьер-министр и министр финансов нередко представляют одну партию, но эта связь ни в коем случае не стала чем-то вроде неписаного закона или политической традиции.
В Литве же регулярно происходит смена левых и правых партий, в соответствии с принципом политического маятника, и часто привлекаются беспартийные министры и даже премьер-министры, что в Латвии в этом столетии как явление практически искоренено, поэтом сравнить Литву и Латвию по этому параметру трудно.
Итого: не существует никакой общепринятой мировой практики, что премьер-министр и министр финансов должны представлять одну партию. Это изобретение латвийского политического класса, сделанное только и исключительно в собственных интересах.
Этот прием использовал и Андрис Шкеле, и его оппонент Эйнарс Репше. После второго правительства Иварса Годманиса во всех кабминах премьер-министр и министр финансов были из одной партии. Эта практика не была оспорена даже в первом правительстве Кришьяниса Кариньша, когда "Новое Единство" было самой маленькой фракцией коалиции.
Является ли такая сцепка хорошей или плохой?
"То, что премьер-министр и министр финансов представляют одну партию, не может обеспечить никакого экономического прорыва. Скорее наоборот. Возникают регулярные хронические проблемы недостаточного финансирования отдельных отраслей. Начиная с науки и образования и заканчивая здравоохранением.
Если бы должность премьер-министра или министра финансов была сцеплена с должностью министра образования, министра здравоохранения или министра по делам самоуправлений, то, возможно, положительный эффект для государства был бы гораздо большим," - считает Латковскис.
По его мнению, эту практику надо прекращать, причем чем скорее - тем лучше.
Понятно, что в новом правительстве Эвики Силини никакого прерывания традиции не случится, поскольку со времен Валдиса Домбровскиса оно является идейно самым однородным - его не объединяет почти ничего, кроме интересов в худшем смысле этого слова. Но вопрос о том, должны ли министр финансов и премьер-министр представлять одну партию, необходимо срочно включать в повестку дня.
"Если на посту министра финансов останется тот же, уже всем надоевший Арвилс Ашераденс, то ни о каком прорыве мы можем и не мечтать. Глубокая стагнация в худших традициях брежневской эпохи. Нам это нужно?," - задает риторический вопрос Латковскис.
