https://lv.sputniknews.ru/20210803/infektsionist-switzerland-vse-zhdut-virus-podstroitsya-vaktsina-17839100.html
Инфекционист из Швейцарии: все ждут, что вирус вот-вот подстроится под вакцину
Инфекционист из Швейцарии: все ждут, что вирус вот-вот подстроится под вакцину
Sputnik Латвия
Коронавирусы давно знакомы человеку, но очередная мутация SARS-CoV-2 может научить его снижать эффективность вакцины, предупредил швейцарский инфекционист... 03.08.2021, Sputnik Латвия
2021-08-03T20:06+0300
2021-08-03T20:06+0300
2021-08-03T20:06+0300
новости мира
весь мир
вакцина
коронавирус
https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/07e5/08/03/17840304_0:85:1280:805_1920x0_80_0_0_32403a5ec48e45cb69a1355f07963434.png
Насколько вероятно искусственное происхождение COVID-19, мог ли вирус существовать в мире раньше объявленной пандемии, сколько еще волн заражений пройдет до выработки коллективного иммунитета и работают ли вакцины против новых штаммов, в интервью РИА Новости рассказал руководитель службы профилактики и контроля инфекционных заболеваний университетского госпиталя Женевы, швейцарский изобретатель формулы антисептика для рук Дидье Питте.– В настоящее время много обсуждается, что COVID-19 мог быть создан в лаборатории, а не появился в естественной среде. На ваш взгляд, есть ли искусственные корни у нынешней пандемии?– Нет, в этой пандемии нет ничего искусственного. Было много сомнений насчет того, когда этот вирус появился. Речь о том, что это вирусы, которые являются частью нашего биотопа, они есть в летучих мышах. Летучие мыши являются основным резервуаром для коронавирусов. И это не сюрприз. Все, кто изучает коронавирусы, изучал их на летучих мышах. А раз этот вирус может заражать человека, то он трансформировался.Но для того, чтобы вирус перешел к человеку, необходим промежуточный переносчик или несколько. То есть летучие мыши должны были вложить вирус в другое животное. Много говорилось про панголинов. Возможно, это они и какие-то другие животные. Панголины обычно не заболевают сами, но являются переносчиками вируса, который становится ближе к человеку и получает возможность заразить человека.И мы уже знаем об этом на примере других видов коронавирусов – атипичной пневмонии в 2002-2003 годах, где переносчиками были птицы, и ближневосточного респираторного синдрома в 2012 году, где промежуточным звеном были верблюды. И мы это также знаем на примерах других вирусов, к примеру, Эболы. Но это должны быть животные, которые близки к человеку.Теперь, что касается вопроса о том, был ли вирус создан в лаборатории. Это тот вопрос, который мы часто задаем в отношении многих вирусов. Но в действительности у нас нет свидетельств того, что этот или другие вирусы были созданы в лабораториях. Это много обсуждалось. Особенно потому, что все произошло в Китае.Так что, как вы видите, такое вполне возможно, но в действительности нет причин это предполагать. Об этом думают только люди, которые рассматривают Китай как опасную страну, где работы проводятся в плохих условиях.Однако, остается неясным то, что в 2013 году в Китае, примерно в 1100 километрах от Уханя, в пещерах, которые исследовали спелеологи, был выявлен вирус, очень похожий – на 96% – на COVID-19, и он мог заразить людей, которые работали в этой пещере. И то, что остается непонятным, это то, что этот вирус, возможно, был выявлен одной из лабораторий в Ухане.Там есть несколько лабораторий, которые работают с коронавирусами. Были сделаны публикации, диссертации людьми, которые работают в этих лабораториях. Но эти диссертации исчезли. Кроме того, когда работаешь над новым вирусом, то его замораживают. Но выяснилось, что лаборатория не нашла этот экземпляр. И это немного беспокоит.Речь не идет о том, что вирус был создан в лаборатории, но это говорит о том, что, возможно, от нас спрятали тот факт, что вирус, крайне похожий на COVID-19, был обнаружен уже в 2013 году, восемь лет назад. И, возможно, уже с тех пор он был в нашей жизни. А чтобы вирус стал пандемией, необходимо, чтобы он уже какое-то время циркулировал в природе. Так что возможно, что этот вирус был с нами гораздо дольше, чем мы можем представить.Были другие непрямые указания на это. Так, осенью 2019 года в районе Уханя проходили военные олимпийские игры. И некоторое количество команд заболело с симптомами, похожими на грипп. И также были спортсмены, которые не смогли из-за этого принять участие в играх, что необычно для военных спортсменов.И это та ситуация, которая заслуживает детального расследования, чтобы лучше понимать, сколько времени необходимо вирусу, чтобы развиться до такой степени, чтобы представлять мировую пандемию. Безусловно это надо, чтобы лучше отреагировать в следующий раз, в плане предотвращения подобных ситуаций.И я думаю, что это и есть настоящий вопрос. Вопрос о том, что вирус сбежал из лаборатории Уханя из-за некомпетентности, больше является политическим. Да, работе экспертной группы ВОЗ не хватает прозрачности, не хватает деталей расследования, и это будет сложно.– В ВОЗ сегодня заявляют о начале третьей волны заражений COVID, тогда как в Европе уже говорят про четвертую. Сколько еще таких волн нам ждать, прежде чем вирус остановится?– Если бы у нас не было вакцин, можно было бы представить, что понадобится, возможно, шесть, восемь и даже десять волн до того, как коллективный иммунитет станет достаточным, чтобы вирус больше не приводил к пандемичным волнам. Дело в том, что мы уже свыше ста лет живем с четырьмя видами семейства коронавирусов, которые известны, и с которыми мы сталкиваемся еще в детстве. И к возрасту 20 лет у нас у всех есть антитела к этим четырем видам.Но даже если мы уже знаем эти вирусы и выработали иммунитет, у нас время от времени появляется легкий насморк. Осенью этот насморк провоцирует риновирус. И таких вирусов много. Но в целом, если вы, к примеру, дедушка, и видите своих внуков по выходным, очень частно через несколько дней после этого у вас появляется легкий насморк. Этот вирус прицепляется, когда мы целуем и обнимаем своих внуков.И это не страшно, потому что речь о небольшой инфекции. Но это говорит о том, что даже при условии, что у нас есть антитела к этим четырем коронавирусам, мы можем заразиться легкой формой этих вирусов.И есть очень большой шанс того, что коронавирус пойдет по тому же пути, что и эти коронавирусы. То есть через пять или десять лет 100% населения или, возможно, 99% будут иметь антитела к коронавирусу, но все равно будут им болеть в легкой форме, не более. Он станет как насморк.Сейчас у нас есть шанс, так как у нас есть несколько вакцин, и среди них очень эффективные, гораздо быстрее достигнуть популяционного иммунитета, если люди будут вакцинироваться. Если же этого не случится, то нам, к сожалению, придется пойти по пути эпидемиологических волн, которые уже причинили ущерб и будут продолжать это делать. Потому что коронавирус будет мутировать, и появятся мутации, которые будут быстрее заражать или быстрее передаваться. Потому что чтобы выжить, вирус должен мутировать и быстрее распространяться, иначе он исчезнет. И поэтому мы постоянно говорим о новых вариантах, которые вызывают беспокойство.– Да, у нас уже есть "дельта", "лямбда" и другие. И многие сейчас говорят, что действующие вакцины уже не являются эффективными против новых штаммов.– Нельзя говорить о 100% эффективности вакцин. Крайне редко есть вакцины, которые эффективны на 100%. Это, к примеру, вакцина от Эболы. Но такое бывает редко. Так что всегда речь идет о проценте. И для наилучших вакцин, которые сейчас у нас есть, это Pfizer и Moderna, эффективность составляет 95%. То есть остаются эти 5%, где они не будут эффективны или будут менее эффективны.Что касается варианта "дельта", то мы видим в лабораториях и клинических исследованиях, что это более заразный штамм, но вакцины помогают, как и с другими вариантами, снизить уровень тяжелых форм болезни и его распространение.Возможно, в будущем появятся другие варианты, против которых вакцины уже не будут столь эффективными. И мы видим это с вакциной AstraZeneka и южноафриканским штаммом, против которого она недостаточно эффективна. И мы видели, что при смене вакцины ситуация меняется.Но на сегодняшний день, прививки против варианта "дельта" работают очень хорошо. Сейчас, согласно статистике, 96% зараженных не являются привитыми, и это говорит о том, что вакцина работает.– Что вы думаете про ревакцинацию? В России призывают ревакцинироваться через полгода после прививки, тогда как Швейцария, к примеру, заявила, что вакцины Pfizer и Moderna будут работать в течение года после вакцинации.– На сегодняшний день у нас нет всей этой информации, которая бы основывалась на реальных данных, так как болезнь с нами не так давно, как и вакцины. В настоящее время это больше про то, что мы предполагаем. И уверенности сейчас нет.Вакцина делается, чтобы человек не умер от вируса. Иногда инфекция сама приводит к тому, что у человека вырабатывается иммунитет на всю жизнь. Но нельзя говорить об этом с уверенностью. И поэтому сейчас мы говорим, если вы переболели, о необходимости вакцинации одной дозой спустя шесть месяцев.Но иногда, если первая доза была перенесена нормально, предлагается и вторая доза, даже если вы переболели. Но тут надо быть честным, мы ничего не знаем с уверенностью.Все еще зависит от типа вакцины. Российская вакцина, которая является исключительной, по крайней мере в концепте своего создания, потому что она сделана традиционным способом и содержит два вектора компонента, должна исключительно хорошо защищать. У нас уже есть данные об этой вакцине, потому что она хороша, но этих данных недостаточно, чтобы говорить о том, что, возможно, третья доза вакцины будет еще лучше, чем только две дозы.Нужно вакцинировать огромное количество людей. И если у вас достаточно доз, то надо идти дальше. И если человек нормально перенес первые две дозы, то можно привиться третьей, но если были реакции после первых доз, то лучше этого не делать.Что касается Швейцарии, то да, мы говорили о том, что необходимо подождать в отношении людей в возрасте, прежде чем давать им третью дозу. Но я могу вам сказать, что мы уже начали раздачу третьей дозы уязвимым людям, к примеру тем, кто находится на лечении, со сниженным иммунитетом, после трансплантации органов, с хроническими заболеваниями. И мы столкнулись с медицинской ситуацией, которая нам знакома. Потому что это наша работа – лечить пациента А одним способом, и пациента Б – другим. И многие мои коллеги уже спрашивали меня в середине июня, должны ли они давать третью дозу таким пациентам. И я уже говорил им, что да.На данный момент речь не идет обо всем населении. Но это может поменяться через две недели или через два месяца. И, возможно, третья доза будет делаться следующей весной. Но развитие ситуации может заставить нас поменять мнение в любой момент.Ряд фармацевтических компаний, в частности Pfizer и Moderna, начали уже подготовку вакцин, которые состоят из иных элементов мРНК, которые, возможно, будут эффективны против ряда штаммов, которые еще даже не появились. И тактически это правильный шаг, пусть даже такие вакцины и не пригодятся.– ВОЗ считает, что к середине 2022 года возможно привить 70% населения. Достаточного ли этого для достижения популяционного иммунитета, и когда это реально произойдет с нынешней скоростью иммунизации?– Чем больше будет привито населения, тем быстрее мы вернемся к нормальной жизни. Безусловно, когда мы говорим о населении, мы говорим про весь мир, а не про один регион. Как вы знаете, на сегодняшний день уровень вакцинации от вируса в Африке ужасный. Так что да, крайне важно, чтобы мы достигли массовой вакцинации, если возможно, к 2022 году, но для этого необходимо большое количество вакцин, и чтобы люди понимали необходимость вакцинации.Мы также знаем про эффект длинного COVID, и это настоящая болезнь, которая будет иметь влияние на здоровье общества. И вакцинация также поможет избежать этого заболевания. Так что нам важно привить все население, включая, возможно, детей, но для этого необходимы данные о клинических исследованиях, что имеющиеся вакцины также эффективны для детей, как и для взрослых.
https://lv.sputniknews.ru/20210802/usa-vozniknovenie-koronavirus-rassledovanie-itogi-17819121.html
https://lv.sputniknews.ru/20210705/koronavirus-klassnyy-usa-god-molchali-opasnykh-eksperimentakh-17465004.html
https://lv.sputniknews.ru/20210726/delta-shtamm-koronavirus-lechit-slozhnee-virusolog-obyasnil-pochemu-17722234.html
https://lv.sputniknews.ru/20210803/revaktsinatsiya-neizbezhna-bruxelles-zakupil-vaktsinu-zhdet-otmashki-medikov-17836390.html
https://lv.sputniknews.ru/20210621/sputnik-v-uroven-zaschity-izvestnykh-shtammov-17257606.html
https://lv.sputniknews.ru/20210712/bez-vaktsiny-net-pobedy-latviytsev-budut-ugovarivat-privivatsya-17546214.html
весь мир
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2021
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_LV
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
новости мира, весь мир, вакцина, коронавирус
новости мира, весь мир, вакцина, коронавирус
Насколько вероятно искусственное происхождение COVID-19, мог ли вирус существовать в мире раньше объявленной пандемии, сколько еще волн заражений пройдет до выработки коллективного иммунитета и работают ли вакцины против новых штаммов, в интервью РИА Новости рассказал руководитель службы профилактики и контроля инфекционных заболеваний университетского госпиталя Женевы, швейцарский изобретатель формулы антисептика для рук Дидье Питте. – В настоящее время много обсуждается, что COVID-19 мог быть создан в лаборатории, а не появился в естественной среде. На ваш взгляд, есть ли искусственные корни у нынешней пандемии?
– Нет, в этой пандемии нет ничего искусственного. Было много сомнений насчет того, когда этот вирус появился. Речь о том, что это вирусы, которые являются частью нашего биотопа, они есть в летучих мышах. Летучие мыши являются основным резервуаром для коронавирусов. И это не сюрприз. Все, кто изучает коронавирусы, изучал их на летучих мышах. А раз этот вирус может заражать человека, то он трансформировался.
Но для того, чтобы вирус перешел к человеку, необходим промежуточный переносчик или несколько. То есть летучие мыши должны были вложить вирус в другое животное. Много говорилось про панголинов. Возможно, это они и какие-то другие животные. Панголины обычно не заболевают сами, но являются переносчиками вируса, который становится ближе к человеку и получает возможность заразить человека.
И мы уже знаем об этом на примере других видов коронавирусов – атипичной пневмонии в 2002-2003 годах, где переносчиками были птицы, и ближневосточного респираторного синдрома в 2012 году, где промежуточным звеном были верблюды. И мы это также знаем на примерах других вирусов, к примеру, Эболы. Но это должны быть животные, которые близки к человеку.
Теперь, что касается вопроса о том, был ли вирус создан в лаборатории. Это тот вопрос, который мы часто задаем в отношении многих вирусов. Но в действительности у нас нет свидетельств того, что этот или другие вирусы были созданы в лабораториях. Это много обсуждалось. Особенно потому, что все произошло в Китае.
Но всегда забывают сказать о том, что первая разрушительная бактерия, которая сбежала из лаборатории, сделала это в США. И произошло это в лаборатории с крайне высоким уровнем безопасности.
Так что, как вы видите, такое вполне возможно, но в действительности нет причин это предполагать. Об этом думают только люди, которые рассматривают Китай как опасную страну, где работы проводятся в плохих условиях.
Однако, остается неясным то, что в 2013 году в Китае, примерно в 1100 километрах от Уханя, в пещерах, которые исследовали спелеологи, был выявлен вирус, очень похожий – на 96% – на COVID-19, и он мог заразить людей, которые работали в этой пещере. И то, что остается непонятным, это то, что этот вирус, возможно, был выявлен одной из лабораторий в Ухане.
Там есть несколько лабораторий, которые работают с коронавирусами. Были сделаны публикации, диссертации людьми, которые работают в этих лабораториях. Но эти диссертации исчезли. Кроме того, когда работаешь над новым вирусом, то его замораживают. Но выяснилось, что лаборатория не нашла этот экземпляр. И это немного беспокоит.
Речь не идет о том, что вирус был создан в лаборатории, но это говорит о том, что, возможно, от нас спрятали тот факт, что вирус, крайне похожий на COVID-19, был обнаружен уже в 2013 году, восемь лет назад. И, возможно, уже с тех пор он был в нашей жизни. А чтобы вирус стал пандемией, необходимо, чтобы он уже какое-то время циркулировал в природе. Так что возможно, что этот вирус был с нами гораздо дольше, чем мы можем представить.
Были другие непрямые указания на это. Так, осенью 2019 года в районе Уханя проходили военные олимпийские игры. И некоторое количество команд заболело с симптомами, похожими на грипп. И также были спортсмены, которые не смогли из-за этого принять участие в играх, что необычно для военных спортсменов.
Так что вирус уже был, и есть свидетельства того, что этот вирус также был в Европе еще раньше, чем объявили.
И это та ситуация, которая заслуживает детального расследования, чтобы лучше понимать, сколько времени необходимо вирусу, чтобы развиться до такой степени, чтобы представлять мировую пандемию. Безусловно это надо, чтобы лучше отреагировать в следующий раз, в плане предотвращения подобных ситуаций.
И я думаю, что это и есть настоящий вопрос. Вопрос о том, что вирус сбежал из лаборатории Уханя из-за некомпетентности, больше является политическим. Да, работе экспертной группы ВОЗ не хватает прозрачности, не хватает деталей расследования, и это будет сложно.
– В ВОЗ сегодня заявляют о начале третьей волны заражений COVID, тогда как в Европе уже говорят про четвертую. Сколько еще таких волн нам ждать, прежде чем вирус остановится?
– Если бы у нас не было вакцин, можно было бы представить, что понадобится, возможно, шесть, восемь и даже десять волн до того, как коллективный иммунитет станет достаточным, чтобы вирус больше не приводил к пандемичным волнам. Дело в том, что мы уже свыше ста лет живем с четырьмя видами семейства коронавирусов, которые известны, и с которыми мы сталкиваемся еще в детстве. И к возрасту 20 лет у нас у всех есть антитела к этим четырем видам.
Это означает, что эти коронавирусы пандемичны в мире, но банальны, то есть они приводят к обычным заболеваниям в детстве, которые создают антитела, когда мы еще молоды.
Но даже если мы уже знаем эти вирусы и выработали иммунитет, у нас время от времени появляется легкий насморк. Осенью этот насморк провоцирует риновирус. И таких вирусов много. Но в целом, если вы, к примеру, дедушка, и видите своих внуков по выходным, очень частно через несколько дней после этого у вас появляется легкий насморк. Этот вирус прицепляется, когда мы целуем и обнимаем своих внуков.
И это не страшно, потому что речь о небольшой инфекции. Но это говорит о том, что даже при условии, что у нас есть антитела к этим четырем коронавирусам, мы можем заразиться легкой формой этих вирусов.
И есть очень большой шанс того, что коронавирус пойдет по тому же пути, что и эти коронавирусы. То есть через пять или десять лет 100% населения или, возможно, 99% будут иметь антитела к коронавирусу, но все равно будут им болеть в легкой форме, не более. Он станет как насморк.
Сейчас у нас есть шанс, так как у нас есть несколько вакцин, и среди них очень эффективные, гораздо быстрее достигнуть популяционного иммунитета, если люди будут вакцинироваться. Если же этого не случится, то нам, к сожалению, придется пойти по пути эпидемиологических волн, которые уже причинили ущерб и будут продолжать это делать. Потому что коронавирус будет мутировать, и появятся мутации, которые будут быстрее заражать или быстрее передаваться. Потому что чтобы выжить, вирус должен мутировать и быстрее распространяться, иначе он исчезнет. И поэтому мы постоянно говорим о новых вариантах, которые вызывают беспокойство.
– Да, у нас уже есть "дельта", "лямбда" и другие. И многие сейчас говорят, что действующие вакцины уже не являются эффективными против новых штаммов.
– Нельзя говорить о 100% эффективности вакцин. Крайне редко есть вакцины, которые эффективны на 100%. Это, к примеру, вакцина от Эболы. Но такое бывает редко. Так что всегда речь идет о проценте. И для наилучших вакцин, которые сейчас у нас есть, это Pfizer и Moderna, эффективность составляет 95%. То есть остаются эти 5%, где они не будут эффективны или будут менее эффективны.
Что касается варианта "дельта", то мы видим в лабораториях и клинических исследованиях, что это более заразный штамм, но вакцины помогают, как и с другими вариантами, снизить уровень тяжелых форм болезни и его распространение.
Возможно, в будущем появятся другие варианты, против которых вакцины уже не будут столь эффективными. И мы видим это с вакциной AstraZeneka и южноафриканским штаммом, против которого она недостаточно эффективна. И мы видели, что при смене вакцины ситуация меняется.
Но на сегодняшний день, прививки против варианта "дельта" работают очень хорошо. Сейчас, согласно статистике, 96% зараженных не являются привитыми, и это говорит о том, что вакцина работает.
– Что вы думаете про ревакцинацию? В России призывают ревакцинироваться через полгода после прививки, тогда как Швейцария, к примеру, заявила, что вакцины Pfizer и Moderna будут работать в течение года после вакцинации.
– На сегодняшний день у нас нет всей этой информации, которая бы основывалась на реальных данных, так как болезнь с нами не так давно, как и вакцины. В настоящее время это больше про то, что мы предполагаем. И уверенности сейчас нет.
Вакцина делается, чтобы человек не умер от вируса. Иногда инфекция сама приводит к тому, что у человека вырабатывается иммунитет на всю жизнь. Но нельзя говорить об этом с уверенностью. И поэтому сейчас мы говорим, если вы переболели, о необходимости вакцинации одной дозой спустя шесть месяцев.
Но иногда, если первая доза была перенесена нормально, предлагается и вторая доза, даже если вы переболели. Но тут надо быть честным, мы ничего не знаем с уверенностью.
Все еще зависит от типа вакцины. Российская вакцина, которая является исключительной, по крайней мере в концепте своего создания, потому что она сделана традиционным способом и содержит два вектора компонента, должна исключительно хорошо защищать. У нас уже есть данные об этой вакцине, потому что она хороша, но этих данных недостаточно, чтобы говорить о том, что, возможно, третья доза вакцины будет еще лучше, чем только две дозы.
Нужно вакцинировать огромное количество людей. И если у вас достаточно доз, то надо идти дальше. И если человек нормально перенес первые две дозы, то можно привиться третьей, но если были реакции после первых доз, то лучше этого не делать.
Что касается Швейцарии, то да, мы говорили о том, что необходимо подождать в отношении людей в возрасте, прежде чем давать им третью дозу. Но я могу вам сказать, что мы уже начали раздачу третьей дозы уязвимым людям, к примеру тем, кто находится на лечении, со сниженным иммунитетом, после трансплантации органов, с хроническими заболеваниями. И мы столкнулись с медицинской ситуацией, которая нам знакома. Потому что это наша работа – лечить пациента А одним способом, и пациента Б – другим. И многие мои коллеги уже спрашивали меня в середине июня, должны ли они давать третью дозу таким пациентам. И я уже говорил им, что да.
На данный момент речь не идет обо всем населении. Но это может поменяться через две недели или через два месяца. И, возможно, третья доза будет делаться следующей весной. Но развитие ситуации может заставить нас поменять мнение в любой момент.
Мы все ожидаем мутаций вируса. И мы ожидаем, что появится такая мутация, которая научит вирус снижать эффективность вакцины.
Ряд фармацевтических компаний, в частности Pfizer и Moderna, начали уже подготовку вакцин, которые состоят из иных элементов мРНК, которые, возможно, будут эффективны против ряда штаммов, которые еще даже не появились. И тактически это правильный шаг, пусть даже такие вакцины и не пригодятся.
– ВОЗ считает, что к середине 2022 года возможно привить 70% населения. Достаточного ли этого для достижения популяционного иммунитета, и когда это реально произойдет с нынешней скоростью иммунизации?
– Чем больше будет привито населения, тем быстрее мы вернемся к нормальной жизни. Безусловно, когда мы говорим о населении, мы говорим про весь мир, а не про один регион. Как вы знаете, на сегодняшний день уровень вакцинации от вируса в Африке ужасный. Так что да, крайне важно, чтобы мы достигли массовой вакцинации, если возможно, к 2022 году, но для этого необходимо большое количество вакцин, и чтобы люди понимали необходимость вакцинации.
Мы также знаем про эффект длинного COVID, и это настоящая болезнь, которая будет иметь влияние на здоровье общества. И вакцинация также поможет избежать этого заболевания. Так что нам важно привить все население, включая, возможно, детей, но для этого необходимы данные о клинических исследованиях, что имеющиеся вакцины также эффективны для детей, как и для взрослых.
