РИГА, 19 дек — Sputnik. Сотрудники Рижского центра онкологии считают, что прошедшие в центре проверки на знание латышского - интервью, которое они дали автору документального фильма 24/7, сообщает Латвийское радио 4.
Документальный фильм режиссера Риты Броки "24/7" рассказывает о работе латвийских онкологов.
"В нашей небогатой Латвии главный герой моего фильма делает то, что далеко не везде в Европе делают, – рассказывает автор фильма Рита Брока. – Он вырезает не только опухоли и метастазы, но и вырезает пораженные лимфатические узлы. И больные, поставившие на себе крест, выздоравливают и более не болеют. Но онкология в Латвии ныне не в почете. Не покупаются новые инструменты, элементарно не ремонтируются помещения операционных. Есть планы и вовсе расформировать нашу уникальную команду врачей по нескольким отделениям. И это может быть смертельно опасно для тех онкобольных, у которых нет возможности уехать для лечения за границу".
В фильме отражена еще одна особенность работы онкологов - врачи, медсестры и пациенты при общении часто переходят с латышского на русский и обратно.
После выхода фильма в онкоцентре прошла проверка Центра госязыка (ЦГЯ). Сама Рита Брока уверена, что два этих события связаны.
"Была анонимная жалоба. Как пациент, который получил успокаивающие препараты и с которым разговаривает только анестезиолог, давший наркоз, может жаловаться на язык? Кто он такой? Страж языка на операционном столе? Загадка!" - написала она в социальных сетях.
Согласны с этой версией и медсестры онкоцентра.
"Мы поговорили в этом фильме — (затем - ред.) к нам пришла комиссия по госязыку, проверили, составили три акта. Все как положено. После этого фильма у нас пошли такие репрессии", - рассказала операционная сестра Татьяна Аксенова, которая в фильме говорит на русском языке с латышскими субтитрами.
По ее словам, медсестрам пришлось выделять время и подменять друг друга на операциях, чтобы пройти языковую проверку.
Однако представитель руководства Aslimnica, исполняющий обязанности члена правления Алексей Вишняков, как и представитель Рижской восточной больницы Илга Намниеце, отрицают какие-либо репрессии в отношении персонала больницы.
Намниеце сначала подвергла сомнению слова медицинских сестер и категорически отрицала, что подобные проверки вообще проводились, но, проверив информацию, признала, что персонал действительно проверяли:
"Проверяют на знание латышского языка. Если есть жалобы, что, например, какая-то сестричка не знает хорошо латышский язык, то проверяются все работники, которые в ту смену, в тот день работали. Такие жалобы у нас довольно часто. Проверяются работники на знание латышского языка. Незадолго до этой проверки были в Клинике травматологии и ортопедии... Это не связано с какой-то клиникой. Это связано с тем, что какой-то пациент жалуется — наверное, анонимно, я не знаю, как это происходит, это не нам жалоба, а в Центр госязыка. Мы обязаны передать данные всему персоналу, который в тот день работал. Потому что иногда бывает так, что пациент не знает имя, фамилию сестры, которая с ним разговаривала. В Латвийском онкологическом центре проверялись не только сестры. Проверялись санитары, помощники врачей, помощники медсестер — 18 человек", рассказала она.
В результате три медсестры проверку на знание госязыка не прошли. Но, как заверила Намниеце, увольнять их никто не собирается, поскольку медсестер, да и врачей, и без того не хватает, спасают резиденты. Для медсестер, не сдавших языковой экзамен, организуют курсы, чтобы они могли повысить уровень знания латышского. Как они смогут пройти такие курсы, будучи занятыми на многочасовых операциях, Намниеце сказать затруднилась. Пока никакой договоренности о занятиях для медперсонала нет.
Руководитель клиники урологии и онкоурологии Рижской Восточной клинической университетской больницы Вилнис Лиетувиетис считает, что не стоит искать теории заговора там, где их нет. Не стоит сбрасывать со счетов и человеческий фактор — так, в данном случае, по его сведениям, инициатором языковой проверки в онкоцентре стала одна из пациенток клиники урологии, которая осталась недовольна, что персонал слишком много общается на русском языке.
