РИГА, 14 мар — Sputnik, Александр Малнач. После знатного вечера 8 ноября 2018 года в Латвийской Национальной опере, когда под управлением дирижера Филиппа Херревеге выступал полный состав Royal Concertgebouw Orchestra (RCO), я не сомневался, что камерный ансамбль солистов RCO будет звучать замечательно, однако результат превзошёл все мои ожидания.
Ко мне вернулась пошатнувшаяся было вера в то, что за пределами Теодора Курентзиса вообще существует настоящая музыка. Я, конечно, далеко не на каждый симфонический концерт попадаю. Может, и пропустил что-то очень интересное, но для меня RCO – первые после Курентзиса и его оркестра MusicAeterna. Это если считать за последние два-три года.
В концерте прозвучали только две вещи (бисов не было): пятичастная оркестровая "Чешская сюита" в переложении для октета (две скрипки, альт, виолончель, контрабас, валторна, фагот, кларнет) Антонина Дворжака в первом отделении и шестичастный октет Франца Шуберта во втором. Ни того, ни другого произведения я прежде никогда не слышал ни живьем, ни в записи.
Дворжак дал сюите название. Это программная музыка, и она не только допускает, но и предполагает некую вербализацию. Программки не было, но конкретные образы сами собой рождались в воображении, настолько ясным было музыкальное изложение.
Что я увидел? В первой части – картины чешской природы с высоты птичьего полета (именно так – через воздушную, солнечную дымку занимающегося утра): Судетские горы, холмы и долины; где-то заиграла свирель пастуха, где-то затрубил охотничий рог. Идиллия.
Третья часть – берите выше. Музицируют горожане. Слезоточивая скрипка и кларнет особенно выделялись на общем фоне. Но и здесь мне слышались традиции XVIII века и отзвуки все той же "Юморески". Чешский характер един, душа народа нераздельна, что в городе, что в деревне, наверное, хотел сказать нам композитор.
Четвертая часть – выше некуда, национальный романтизм. Это уже XIX век, полное выражение национального духа. Дворжак в чистом виде. Задушевная, завораживающая, нежная мелодия поднимается ввысь, словно омузыкаленные испарения земли, полей, лесов и рек. Тут я подумал, как точно был выбран фон, на котором выступали музыканты – точно облака, плывущие по ярко синему небу прекрасной Чехии.
В финале звучит музыка, которую иначе, как триумфальной, я назвать не могу. Превосходная вещь, превосходный ансамбль. Дома заглянул в интернет проверить себя, и вышло по-моему. Вот авторские названия частей:
- Preludium (Pastorale)
- Polka
- Sousedska (Minuetto)
- Romance (Romanza)
- Finale (Furiant).
С Шубертом посложнее. Это чистая абстракция: полная конспирация и неограниченная свобода интерпретаций. Ведущая концерта все же дала зацепку. Октет (изначально – септет) написан по заказу графа Фердинанда Тройера для исполнения в домашнем концерте. Сам граф был изрядным кларнетистом (уже после я прочел, что о его звуке отзывались, как о "чувствительном" с "чрезвычайно нежной обработкой"). По-видимому, и в компанию себе он подобрал недурных музыкантов, поскольку написан октет явно не для любительского уровня.
Подумайте, какая трудная задача стояла перед Шубертом! Заказчик – кларнетист. Значит, партия кларнета должна быть не хуже, чем у первой скрипки, должна выделяться. Но первенство первой скрипки в ансамбле никто не отменял, а значит, ее партия должна быть еще более сложной и деликатно выписанной – с видимым делегированием части властных полномочий кларнету и неявным доминированием. Шуберт сделал дуэт-дуумвират скрипки и кларнета изумительно красивым и захватывающе интересным.
И этого мало. Ведь Шуберту пишет не только для графа-кларнетиста, но и для себя-человека, обреченного смерти. Шуберт создал октет в 1824 году, за четыре года, то есть, казалось бы, задолго до смерти. Но в первой части этого произведения явственно слышалась мне бесконечно тоскливая интонация, знакомая по восьмой "Неоконченной симфонии" Шуберта, написанной композитором еще раньше, в 1822 году. И поручена она именно кларнету, а кларнетист в CAMERATA RCO замечательный – Хейн Видейк.
Во второй части те же пронзительные и проникновенные интонации. И снова ведет кларнет, скрипка аккомпанирует. Замечательно тонкая работа композитора и музыкантов: тяжкие, но тихие вздохи, горькие, но без театральных эффектов ламентации. Предельная искренность. "Я хочу уснуть и не проснуться", - вспомнились мне тут слова Шуберта, процитированные ведущей. И здесь же мне послышались зачатки тем, впоследствии развитых (или сочинённых заново) Мендельсоном в его великолепном скрипичном концерте.
В исполненной изящества четвертой части скрипка вообще творила чудеса. И как, вместе с тем, чудесно менялся характер музыки! Дальше я начал теряться. Вдруг, мне почудились какие-то отголоски Серенады для струнного оркестра П.И. Чайковского. Я вспомнил, как Михаил Казиник говорил, что Петр Ильич буквально боготворил Шуберта. А потом я окончательно потерялся, и совсем как Ежик в тумане услышал эту прекрасную музыку из этого прекрасного анимационного фильма. И понял я, что Шуберт и его октет неисчерпаемы.
В общем, я был в полном восторге от концерта и исполнителей. Думаю, даже не стоит пытаться войти в ту же воду дважды, слушая эту вещь в записи. Все не то. Только живой звук! Хорошо бы CAMERATA RCO приехала к нам снова, а то в Нидерланды не наездишься.
