Полторы недели назад я писал, что Служба госбезопасности вряд ли даст ход заявлению депутата ЕП Вайдере против Татьяны Жданок.
"Сотрудники СГБ — не семи пядей во лбу, но в данном случае, думаю, им хватит ума не раскручивать это взрывоопасное дело. Любая публичная дискуссия о сходстве антисемитизма и русофобии — а возбуждение уголовного дела против Жданок такую дискуссию неизбежно вызовет — может изрядно подпортить образ Латвии", — так я предполагал. Но, как выяснилось, ошибся.
Пятого марта СГБ начала уголовный процесс по статье 78 Уголовного закона — "Возбуждение национальной, этнической и расовой ненависти". Жданок предъявляют слова, произнесенные ею в ходе прошедших в Европарламенте слушаний о политических преследованиях в Латвии, Литве и Эстонии: "Мы пришли к выводу, что русские и русскоязычные сейчас в той же самой ситуации, что и евреи перед Второй мировой войной. Нас наказывают".
Это уже какой-то новый виток в деле затыкания рта русским активистам. Слова Жданок не содержат даже намека на возбуждение ненависти к какой-либо национальной или этнической группе. Совершенно очевидно, что эти слова — критика латвийских властей, проводящих политику дискриминации русского меньшинства Латвии.
Верно или неверно то, что сказала Жданок (я считаю, что в целом верно), — об этом можно спорить. Но состав преступления точно отсутствует.
Может быть, парламентариям пора отредактировать 78-ю статью в духе новых веяний? Например, подошла бы такая формулировка: "Возбуждение национальной ненависти, под которым подразумеваются любые высказывания, способные причинить эмоциональный дискомфорт представителям титульной нации".
Понятно, я утрирую, но совсем чуть-чуть. Недавно побывал на заседании суда над Александром Гапоненко. Его тоже обвиняют в возбуждении ненависти.
Так вот, приглашенная прокурором эксперт долго объясняла, что она анализировала тексты подсудимого с точки зрения некоего условного человека, не особо интересующегося политикой. Мол, этот условный человек случайно наткнется где-нибудь в интернете на пост Гапоненко и расстроится, получит психическую травму. Нельзя такого допускать, и поэтому Гапоненко виновен.
Понимаете, куда мы идем? Завтра кого-то морально травмирует георгиевская ленточка, приколотая к одежде, или даже просто — громкая русская речь в трамвае. И этот травмированный (опасаюсь написать "обиженный", а то тоже дело возбудят) отправит гневное заявление в СГБ… И его будут на полном серьезе рассматривать.
Вообще, в мире нет единого мнения о том, что считать hate speech (буквально — речь ненависти, но по-русски чаще говорят — язык вражды). На мой взгляд, современные государства пытаются избыточно регулировать речь граждан. Из-за чего, например, выступления политиков, лишенные сочных выражений, становятся бесцветными и скучными.
Но в любом случае в государстве должен быть единый стандарт: что считать языком вражды, а что — нет. В Латвии сегодня существуют два стандарта: один для латышей, другой для русских.
Вспомним высказывание депутата-орденоносца Эдвина Шноре о русской вши, которую трудно выкурить из латвийской шубы. Или писателя Седлениекса, назвавшего русских "генетическим отклонением". Вот он, язык вражды в чистом виде. Представители одной национальности как бы "расчеловечиваются", перестают быть людьми в глазах другой. По сути, это подстрекательство к геноциду. Ведь не жалко "раздавить вошь" или изолировать от здорового общества "моральных уродов". Это ведь не совсем люди или совсем не люди.
Ни против Шноре, ни против Седлениекса даже не начали уголовный процесс, не говоря уже о том, чтобы наказать.
Что лишний раз доказывает правоту слов Жданок. Русских в Латвии, как и евреев во многих странах довоенной Европы, пытаются низвести до уровня безгласного меньшинства, лишенного всякого права на защиту.
