РИГА, 14 янв — Sputnik, Евгений Лешковский. Шумиха вокруг рассекреченной картотеки КГБ становится все громче, а возня – хаотичней. В СМИ теперь хватает и рассказов родственников бывших агентов.
Те, узнав, что, например, отец или дед был агентом, сразу записывают его в "стукачи" и предатели Латвии, который чуть ли не лично отвечал за высылку лучших представителей нации рубить лес на просторах Сибири.
В то же время бывшие сотрудники КГБ и МВД ЛССР прямо говорят: такая реакция латвийской экзальтированной публики лишний раз доказывает, сколь низок уровень знаний в обществе.
ЧК, НКВД, МГБ, КГБ – все смешалось в латышских головах
Некоторое время назад для Sputnik выступил экс-начальник одного из отделов контрразведки Латвии – Бюро по защите конституции (SAB) Арнольд Бабрис. Он прямо сказал, что нельзя было рассекречивать картотеку КГБ, просто так вывалив карточки в информационное пространство и никак не прокомментировав каждую из них.
Во-первых, много карточек в те самые "мешки" в 1990 годы неслучайно подбросили – с именами людей, которые никогда не были агентами. Во-вторых, нередко в советские годы сотрудники КГБ записывали человека в агенты, а тот даже не знал об этом.
К примеру, человека вызвали "на разговор" - и отпустили без предложения "о сотрудничестве". А потом сотрудник КГБ мог записать человека в агенты потому, что, грубо говоря, имел на него виды – для использования в будущем и даже вовсе "в темную". Тот самый человек мог даже не догадываться, что он, оказывается, агент и благодаря ему КГБ или МВД получают определенные сведения, даже не выходя с ним на контакт.
Наконец, как рассказывал корреспонденту Sputnik еще в середине 1990-х бывший начальник 2-го отдела КГБ (контрразведка), генерал-лейтенант Бруно Штейнбрик, в обществе крайне мало понимают в деятельности Комитета. Ведь сейчас, когда говорят об агентах КГБ как о банальных "стукачах", чаще всего подразумевают людей, сотрудничавших с 5-м отделом – "политическим и идеологическим". Но ведь в КГБ был и 1-й отдел – разведка, и 2-й – контрразведка, в подчинении Комитета была и погранслужба, а в конце 1980-х даже военная контрразведка.
И агенты, разумеется, были самыми разными – как и сведения, ими добытые. Одно дело, когда человек стал агентом и рассказывал о происходящим, например, на "пьянках для своих" во время сходок активистов Народного фронта. И совсем другое, когда благодаря агенту предотвращали диверсии (теракты), промышленный шпионаж или крупные международные преступления.
Но увы, все в головах большинства нынешней преимущественно латышской публики перемешалось. Это большинство искренне убеждено, что ЧК, НКВД, МГБ, КГБ – это "все одно". Хотя, на самом деле, слабо понимают: работа спецструктуры 1940 года, и работы КГБ в 1970-1980-х была, мягко говоря, очень разной.
Информация строго "для внутреннего пользования"
На "агентурную тему" корреспондент Sputnik побеседовал и с Михаилом Черноусовым. Сейчас он руководит общественной организацией Society for Baltic Security (SBS), а также является присяжным адвокатом. О его нынешней работе мы не раз рассказывали на сайте.
В советские годы он служил в Уголовном розыске, где, в том числе, руководил и одним из самых секретных подразделений – агентурным. И Михаил Черноусов разделяет мнение других специалистов: рассекречивать фамилии агентов нельзя было ни в коем случае, уж тем более – высыпать содержимое мешков в интернет "для общего пользования".
А нельзя этого было делать и потому, что теперь некоторых ныне живущих агентов попросту могут подвергнуть преследованиям - и даже убить. Дело в том, что ряд агентов были одновременно на параллельной связи и в КГБ, и в МВД, например, "работали" в бандах, помогали раскрывать тяжкие преступления. Некоторые лидеры преступных группировок тех лет до сих пор живы. И несложно угадать их реакцию, когда они узнают, что человек, считавшийся для них своим, оказывается, был агентом спецслужб.
И кто теперь должен отвечать за жизнь этого человека? Те самые политики, которые настаивали на рассекречивании картотеки. Все имена этих "героев" известны: родственники убитых легко найдут виновных в этом, например, в списках самых патриотичных партий Латвии.
"Если уж кому-то так надо было рассекретить картотеку КГБ, тогда это можно было делать, например, исключительно для деятелей науки. Пусть последние изучают, анализируют. Но эта информация все равно должна была оставаться по большей части закрытой", - подчеркивает Михаил Черноусов.
…А стучать в Языковую инспекцию лучше, чем в КГБ
Обычные люди в массе своей работу КГБ воспринимают чересчур плоско – и всех агентов стригут под одну гребенку. Одно дело, когда человек банально доносил на родственников, коллег по работе или соседей по подъезду. Плохо? Отвратительно!
Но давайте тогда вот прямо сейчас будем открыто публиковать имена, фамилии и другие данные тех людей, которые, по сути занимаются тем же самым, но в угоду уже нынешней власти, например, сообщая в ту же языковую инспекцию, что коллега по работе или продавец в магазине "за углом" недостаточно хорошо владеет латышским.
Или, например, кто "стучит" в Службу государственной безопасности – СГБ (бывшая Полиция безопасности) на соседа, отмечающего Новый год не по латвийскому времени, а по российскому.
Сейчас вот со страниц латышских СМИ дети бывших агентов КГБ плачут, мучаясь в психологических ломках. Интересно, а что будут чувствовать родственники стукачей нынешнего времени, которые сдают знакомых в Центр госязыка или СГБ? Дети "стукачей независимой Латвии" тоже будут страдать? Или, наоборот, они будут воспринимать нынешнее стукачество родственников светлым и благородным, по сравнению с тем, что происходило в СССР?
Тонкая работа с агентом
"Повторю, агенты агентам рознь. Равно как и сотрудники спецведомств, которые с ними работали. И я, и многие другие вообще не заводили никаких карточек, чтобы не светить источники информации – людей, реально помогавших в работе, например, при раскрытии сложных и запутанных дел (либо помогали предотвращать это).
Но были и такие коллеги, которые для отчетности, желая выслужиться, раздували картотеку балластом, чтобы показать, насколько хорошо они выполняют план по вербовкам", - рассказывает Михаил Черноусов.
Вообще, агент – это серьезно, а не просто "стукач на работе". Иногда агенты были настолько толковыми и грамотными, что ими обменивались сотрудники МВД и КГБ, раскрывая сложные дела всесоюзного уровня, а то и международного.
А однажды Михаил Черноусов с коллегами вел разработку одного подозреваемого, который, как выяснилось, был не только агентом КГБ, но кроме того еще и офицером милиции, а также агентом иностранной разведки. Вдобавок, этот двойной агент был еще и лидером крупной банды, которая совершила в Риге двойное убийство и немало других тяжких преступлений. Как вам такой агент? У кого повернется язык называть его просто "гэбистским стукачом"?
А нередко у сотрудников КГБ и МВД складывались очень доверительные и даже почти дружеские отношения с агентами. И между прочим, с некоторыми бывшими агентами потом оперативные сотрудники общаются и поддерживают доброжелательные отношения спустя много лет после увольнения из органов.
С агентами вообще все тонко. Например, изначально человека завербовали, поймав его на компрометирующих материалах, скажем, на каком-то правонарушении. Опер решал использовать этого человека в качестве агента для раскрытия более сложных и важных дел.
Но все время невозможно работать с агентом, держа его на "коротком поводке". Тогда агент может начать работать уже против оперативника, нанося вред делу, защищая себя и подставляя его. А были и агенты, которые, в процессе работы со спецслужбой сами менялись, переосмысливали свою жизнь. Чтобы устойчивая связь с агентом была эффективной, нужно полное взаимное доверие и уважение.
Тайна не должны быть раскрыта
"Без агентов, что в КГБ, что в МВД, что в нынешних спецведомствах, никак нельзя. К примеру, работник того или иного отдела КГБ или МВД должен был контролировать происходящее на объекте повышенной важности или вовсе закрытом. У него должны быть там агенты, чтобы предотвратить теракты или утечку важной информации, и это совершенно нормально", - говорит Михаил Черноусов.
Уже сейчас, по словам Михаила Черноусова, в обществе поднялась большая волна из-за раскрытия фамилий агентов КГБ. Но что будет в апреле, когда политики собираются раскрыть всем рабочие (и, возможно, личные) дела этих самых людей "из мешков"? Михаил Черноусов убежден, что эта информация может быть рассекречена только специалистам, но не для всех.
"Вы поймите, завербовать можно практически любого человека - надо только найти к нему подход. Можно поймать на чем-то, можно убедить в необходимости сотрудничества "из патриотических побуждений", можно просто подогреть интерес человека – на помощи "всемогущим спецслужбам".
Наконец, можно использовать источник информации "в темную", на основе личных доверительных отношений. Но есть всегда одно самое важное условие - это служебная и государственная тайна: имена агентов не должны быть раскрыты, конечно, за исключением тех случаев, когда агент сам этого пожелал, был расшифрован, оказался предателем или попадает под программу защиты свидетелей", - говорит Михаил Черноусов.
К тому же важно понимать, что сейчас в Латвии разных специальных служб больше, чем было в советские годы. А значит, и агентов сейчас у нынешних ведомств больше, чем у КГБ или МВД в советское время. Делаем выводы.
И весело же будет, если после очередных реформ в государстве захотят рассекретить и люстрировать уже нынешних агентов…
