РИГА, 2 сен — Sputnik. Школа и иммиграция — два из трех важнейших вопросов для шведов накануне выборов 9 сентября, но в некоторых шведских школах это две стороны одной медали, пишет Aftenposten. Полный перевод статьи выполнен порталом ИноСМИ.
Школа Бергшёскулан в Гётеборге окружена бетонными зданиями и невысокими многоэтажками, построенными в рамках "миллионной программы" в 1960-1970 годы, чтобы положить конец жилищному кризису. Сейчас они пользуются дурной славой из-за торговли наркотиками.
Бергшёскулан тоже борется, чтобы встать на ноги. Пару лет тому назад органы образования опубликовали доклад об ужасном состоянии в школе, и у нее не осталось выбора: либо закрытие, либо перемены.
Несколько лет тому назад в школе царил хаос: взрывались петарды, несколько раз в день могла включаться пожарная тревога, учителя тратили время на написание заявлений в полицию, ученики не слушались учителей. Менее чем одному из пяти школьников удавалось получить оценки по всем предметам.
"Раньше в коридорах было много учеников. Они бегали, болтали, шумели. Выкраивать время на само преподавание было сложно. Мы практически выполняли функции полицейских", — говорит эль-Сабини.
Интеграция не удалась
Школа и иммиграция — два из трех важнейших вопросов для шведов накануне выборов 9 сентября. В некоторых шведских школах, таких, как Бергшёскулан, это две стороны одной медали: более 99% учеников по происхождению иммигранты.
Шведский — родной язык для пятерых из 450 учеников Бергшёскулан. В 2015 и 2016 годах, когда приток беженцев был особенно велик, только одна эта школа приняла 160 одиноких малолетних просителей убежища. В школе были ученики, чьи братья или сестры уехали воевать наемниками в ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ, — прим. ред.). Один бывший ученик был убит.
Монзер эль-Сабини, уроженец Палестины, вырос в лагере для беженцев в Ливане и прибыл в Швецию в 26 лет. Он считает, что интеграция политикам не удалась. Иммигранты, имеющие потенциал, переезжают из Бергшёен сразу же, как только им предоставляется такая возможность. Единственные этнические шведы, которые дети видят там, где живут, это госслужащие.
"В дневное время они встречают шведских учителей и работников социальных служб. Домой дети уходят около 16.00. Тогда в Бергшёен приезжает полиция и охранники", — рассказывает директор.
Заботливый контроль
Директор говорит, что очень важно создать атмосферу доверия. Были проведены опросы среди учеников, чтобы выяснить, что они хотят, удалось оборудовать фонтанчик с питьевой водой и комнаты, где они могли бы проводить свободное время. Коридор, по которому мы идем, и желтую скамейку по центру, красили в каникулы сами ученики — за небольшую плату.
Школа открыта по вечерам, она предлагает ученикам помощь с домашними заданиями. Ученикам, которые недостаточно хорошо знают шведский, приходится демонстрировать свои познания в математике или общественных науках на своем родном языке.
Когда ученики приходят в школу по утрам, учителя встречают их у входа и здороваются с ними.
"Это кажется очень простым, но на самом деле это делает нас всех увереннее. Мы встречаем учеников и можем им помочь, а когда возникают проблемы, мы можем быть посредниками в их решении", — говорит директор.
Ему не очень нравится выражение "порядок и послушание", он считает, что школа в слишком большой степени превратилась в контролирующий орган.
"Мы хотели создать гостеприимную и сердечную атмосферу. Сейчас у нас тоже есть контроль, но он более заботливый", — говорит эль-Сабини.
Но хотя в школе стало гораздо спокойнее, случаев вандализма нет, результаты у нее не особенно хорошие. Три года назад лишь 19% учащихся получали оценки по всем предметам в выпускном классе. Сейчас эта цифра возросла до 33%. Это — значительное улучшение, но, тем не менее, ситуация существенно хуже, чем в средней шведской школе.
Расизм малых ожиданий
Недалеко от Бергшёен, в районе Бископсгорден находится другая школа: проблемы у нее во многом те же, но подход к ним немного отличается.
Хамид Зафар — директор школы Шюмильсскулан, в которой учился и сам. Он оказался в этом районе в пять лет, вместе с родителями — беженцами из Афганистана. Тогда здесь тоже было много иммигрантов, но в классах было также и довольно много шведов. Сейчас у 99% родной язык — не шведский.
Возросшие различия в шведской школе он объясняет тремя причинами: свободным выбором школы, тем, что школы теперь находятся в ведении коммун и сегрегацией "по месту жительства".
Он считает, что многие из тех, кто наиболее либерально настроен к высокому уровню иммиграции, живут в районах, где иммигрантов нет, называет это "лицемерием".
Ситуация в школе Шюмильсскулан еще несколько лет тому назад была настолько плохой, что на нее наложили штраф. Царил полнейший хаос. Тогда только только трети учеников удалось получить оценки по предметам, которые нужны, чтобы попытаться продолжить образование в школе старшей степени. Сейчас же это получается у шести учеников из десяти.
"Мы ввели общие правила поведения, уроки стали начинаться в строго определенное время. Когда начинается день, все здороваются с учителем за руку",- говорит Зафар, который подчеркивает, что результаты появились благодаря стараниям всего руководства школы.
— Это может показаться само собой разумеющимся. Но мы не можем идти на уступки в том, что касается требований в области образования. Это расизм малых ожиданий. И детям оказывается медвежья услуга, — говорит он.
— Похоже, вы обращаете внимание на другие вещи, чем школа Бергшёен. Там считают, что контроля может стать слишком много.
— У нас действует наш рецепт. Каждый директор должен посмотреть на то, что нужно его школе. Я не считаю, что наши методы будут работать во всех школах в предместьях. У нас просто нож был приставлен к горлу, нам пришлось осуществить перемены, на которые какой-нибудь консультант потратил бы пять-шесть лет, — говорит Зафар.
Он считает, что, когда он приехал в Швецию, школа была лучше. Учителя пользовались бОльшим авторитетом. Сейчас учитель больше должен быть наставником, чем человеком, который передает знания.
"И это еще более отрицательно сказывается на учениках в предместьях. Философия такого типа, возможно, хороша для детей из семей, где у родителей университетское образование, где детям могут помочь дома", — говорит он.
