После Праздника песни и танца журналистка Neatkarīgā Элита Вейдемане выступила с колонкой, в которой поделилась своей тревогой по поводу того, что латыши, оказывается, с нигилизмом относятся к этому святому для нации мероприятию.
"Объединенная, поднятая на крыльях, патриотичная и народная Латвия ушла в глубокое подполье очень быстро: это случилось уже через пару дней после заключительного концерта в Межапарке",— сетует Вейдемане.
Хуже всего то, что о празднике плохо отзываются сами латыши, сетует Вейдемане. Кто-то считает, что танцевать и петь можно у себя в гостиной и "нечего навязывать свои развлечения нормальным людям". Другие уверены, что этот праздник — "ложное проявление патриотизма", которое вместе с "врожденным превосходством" заставляет всех целовать твой флаг. Третьи уверены, что танец "Земля Мары" лучше было бы демонстрировать в Пхеньяне, Пекине или любой другой "народной республике".
Стоит ли удивляться, что молодое поколение, которое идет за такими вот ненавистниками, вырастает таким же. "Мы катимся все глубже в болото нигилизма", — заключает автор. Если так пойдет дальше, то следующим шагом может стать общение между латышами на каком-нибудь чужом языке, потому что латышский, не дай бог, будет "слишком сильным выражением патриотизма" или, еще ужаснее, приметой диктаторского режима.
Вот такие страхи, оказывается, живут в головах представителей латышской интеллигенции. В принципе, они не высосаны из пальца. Помните — всех нас сначала шокировали новости из просвещенной Европы, где, дабы не обидеть "ихних оккупантов", запрещают распятия, крестики, новогодние елки и короткие юбки. Но потом мы к ним привыкли. И по замыслу Элиты Вейдемане, если латыши будут слишком политкорректны по отношению к местным нацменьшинствам, а на свои традиции и язык наплюют, то похожий сценарий возможен и в Латвии.
2019 год. Сейм принимает закон, который обязывает все государственные и муниципальные учреждения иметь на своих домашних страницах в интернете, в дополнение к версиям на латышском и английском языке, аналогичные на русском.
2020-й. Закон обязывает чиновников и политиков общаться с русскоязычными избирателями и представителями русскоязычной прессы на русском языке.
2022-й. В общественных местах запрещается использовать латышский язык, а также герб, флаг и гимн Латвии, так как это может оскорбить представителей национальных меньшинств. С этой же целью на Празднике песни запрещено использование национального костюма. А то представителям нацменьшинств завидно.
2023-й. За использование обидного слова krievs разрешено штрафовать на 150 евро. Правильное обращение — русско-латыш или латвийский русский.
2024-й. Возвращаются таблички с названием улиц на русском языке.
2025-й. В музеях и зоопарках появляются дублирующие надписи на русском — "Мама, эта рыбка называется рыба-клоун!"
2026-й. Нацобъединение вносит в Сейм законопроект, обязывающий работодателей при приеме на работу требовать знание русского языка.
2050-й. Все в Латвии вымирают из-за демографического кризиса и неурожая тмина.
В этой стране до сих пор, например, листовки от Минздрава с приглашением на бесплатную проверку на рак груди женщины получат только на латышском, ведь Центр госязыка не дремлет. А русская учительница в школе вынуждена учить русских же детей на чужом языке.
Это страна, где таблички типа "Не влезай — убьет", "Тонкий лед", "Опасно для жизни" или "Окрашено" не переводят на русский. Убило, вымазался в свежей краске — сам виноват, надо было учить государственный.
И все это делается с высокомерной гримасой, исключающей всяческую возможность какой-либо интеграции.
Сделано это с существенными изменениями идеологических установок. В плане отказались от "латышского культурного пространства", заменив его на "национальное культурное пространство". А ведь в предыдущем плане была поставлена задача укрепить именно латышское культурное пространство. В чем дело? Куда катимся?
Как пояснила министр культуры и представитель Нацобъединения Даце Мелбарде, "мы живем в условиях гибридной войны, и необходимо сплотить общество, поэтому одной из упомянутых в плане задач является укрепление национального культурного пространства".
Понятно, о какой национальности тут идет речь. Но получается, что называть ее вслух уже неполиткорректно? Вряд ли это сделано из нежелания обидеть нелатышей, они здесь ко всему привыкли. Неужели этого требуют в Брюсселе?
