Конец русской школы — только начало. Кто следующий под ударом?

А добивается оно этого путем успешного и последовательного продавливания в правительстве решений, которые с аплодисментами встречает его электорат.

Коллеги, работающие в Сейме, подтверждают, что работа коалиции и ее повестка дня диктуются нынче Нацобъединением. Почему не самая многочисленная фракция может себе это позволить? Все просто. На ее стороне — дракон, который незримо присутствует на всех заседаниях латвийского парламента и зловонное дыхание которого все больше распространяется по всей стране. Имя этой рептилии — страх. Страх, что тебя запишут в нелояльные. Похоже, что даже президент страны, долгое время пытавшийся быть самостоятельным и здравомыслящим, наконец сдулся. Дракон все равно сильнее.

Вот уже и глава самой многочисленной (пока) "латышской" фракции в парламенте — Союза зеленых и крестьян (СЗК) Августс Бригманис авторитетно заявил, что костяк коалиции осенью будущего года будут формировать… СЗК и Нацобъединение. Хотя еще недавно ходили слухи о том, что прагматичные крестьяне и осторожные "зеленые" вынашивают планы привлечь на свою сторону русскоязычного избирателя.

По поводу возможного альянса в "Твиттере" есть интересные комментарии. Так, один из основателей Новой Консервативной партии Янис Борданс написал, что его это нисколько не удивило и что это объединение уже давно следовало бы легализовать де-факто.

Пользователь Марис Силиньш написал, что этот союз — не что иное, как желание коммунистов объединиться с комсомольцами, ничего в этом мире нового нет.

Наконец даже президент Раймондс Вейонис, который всегда пытался быть если не "отцом всей нации", то хотя бы политкорректным в отношении нацменьшинств, высказался в том духе, что латышским партиям нельзя дробиться, ибо это будет на руку "Согласию". То есть партии, которую традиционно поддерживала русскоязычная Латвия. Кстати, а что в обратном направлении? Где сама партия "Согласие" находится в момент, когда в стране происходят процессы, которые могут драматично сказаться на будущем русской общины и которой, как никогда, сейчас нужна защита на политическом уровне. Ау!

Вейониса можно по-человечески понять. Ему всегда могут припомнить подозрительный акцент и то, что его мама (переходим на шепот) русская.

Тот же Бригманис утверждает, что предложение президента Раймондса Вейониса о предоставлении детям неграждан гражданства автоматом и вопрос о языке обучения в школах позволили Нацобъединению и "Согласию" "порисоваться". Нет, ну с Нацобъединением понятно, там настоящая картинная галерея маслом. Но со стороны Согласия не было даже карандашного рисунка на тему насильственного перевода школ на латышский. Даже скромной акварельки.

Интересно, что на уже цитировавшейся нами ветке в "Твиттере" некоторые утверждали, что СЗК и националистам для обеспечения большинства в Сейме придется взять в компанию "Согласие".

Коллега Дмитрий Ермолаев по этому поводу написал: "Русская политика Латвии идет на улицы: Ушаков теряет инициативу". Кажется, Дмитрий выдает желаемое за действительное. Никакого массового протеста, как это было в период первой школьной реформы в 2004 году, у русских не получилось. Молодое поколение и школьники, занятые на каникулах, не добавили пару в свисток. Почему?

Возможно, ответ кроется в словах другого моего коллеги. Алексей Стетюха написал, что лично он хотел бы говорить с властями сам за себя, без посредников в виде русских активистов. "Просто я пока не нашел нужных слов. Но мне кажется, что если у меня нет возможностей погасить пожар, то не стоит его закидывать еловыми ветками", — признает Алексей.

И действительно, складывается впечатление, что русская община смирилась с латышизацией русской школы. Дескать, хотите нас ассимилировать — пожалуйста! Еще посмотрим — кто кого. Будет ли существовать латышский язык в прежнем виде, если на нем заговорят сотни тысяч "новых латышей"?

По другой версии, высказанной Юрием Алексеевым, русской молодежи Латвии не нужен ни латышский, ни русский, так как они связывают свою дальнейшую судьбу со странами, где эти языки не пользуются спросом.

С этим, пожалуй, следует согласиться. Однако проблема, на мой взгляд, уже не в этом. И не в том, что в Латвии давно не готовят учителей начальных русских школ на русском языке. Кстати, в недавнем исследовании авторы удивляются, что в Латвии еще можно найти русские школы, где учителя не говорят в повседневной жизни на латышском. То есть, переводя на русский, — они не латыши. Почти как президент Вейонис.

Проблема в том, что окрыленное успехами Нацобъединение не остановится на достигнутом. И вот со стороны его лидера Райвиса Дзинтарса уже последовало заявление о том, что им готовятся поправки, которые позволят работникам сферы услуг и торговли не говорить на русском языке. Интересно, что определять русский перед ним клиент или турист из России продавец или парикмахер смогут на "бытовом уровне". Это как? Если латвийский русский обвешивается фотокамерами и надевает майку с символикой московского "Спартака", то с ним можно говорить по-русски? Или все равно нельзя?

Но и это, конечно, русскоязычные проглотят. Они обладают достаточным запасом слов, чтобы общаться с продавцом или сапожником на латышском. В крайнем случае они смогут бойкотировать один магазин и пойти в другой. Как это у нас уже происходит со страной.

А знаете, каким будет следующий шаг Нацобъединения, который может стать настоящей проверкой русских Латвии на прочность? Это будет вопрос о сносе памятника Освободителям в рижском Задвинье.

И тут уже отсидеться не получится. Придется или искать нужные слова или махать ветками, но на прощание — в аэропорту. Потому что после сноса памятника уже вполне можно проводить уроки истории, на которых русским детям будут внушать, что их деды, сгоревшие в горниле чудовищной войны, никакие не герои, а преступники и насильники, которые несли миру мрак сталинского тоталитаризма. А нам это надо? М-да.

А насчет слов, которыми можно было бы обратиться к кому-то там наверху или описать то, что происходит в Латвии… Они, конечно, есть. Но, увы, все они — непечатные. Впрочем, об этом, кажется, я уже недавно писал.