Неприязнь к русскому языку живет во многих латышах, они воспринимают русский не только как язык могучего соседа — так, как фламандцы воспринимают французский или жители канадского Квебека — "американский английский". Латышский народ живет болезненными — национальными, семейными и очень личными — воспоминаниями, и русский язык воспринимается как некий символ физического и духовного унижения латышской нации.
В течение последних двух лет и средства массовой информации, и политики тиражируют неприязнь к тем жителям нашего государства, которые являются носителями русского языка. В русских согражданах и соседях, их родителях и детях видят лишь инструмент русификации. Раздувая истерику гибридной войны, в русских ищут "пятую колонну".
Язык Пушкина и конвойных
Было бы замечательно, если бы русские жители Латвии поняли глубинные корни неприязни латышских сограждан и простили бы латышам гримасы ненависти. И осознали, что русский язык, на котором создавали свои шедевры Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Александр Блок, Анна Ахматова, Владимир Высоцкий, для многих их сограждан и соседей — это главным образом язык НКВД, конвойных для высланных и лагерной охраны, парткомов и ЧК.
Почти ни для кого из тех, кто приехал сюда после войны, это не был их собственный добровольный выбор — покинуть родной дом и переехать в Латвию. Их судьбу решали те, кто планировал восстановление и индустриализацию разоренных войной территорий.
Осознание общности исторических страданий могло бы стать одним из краеугольных камней для сплочения народа Латвии. Но было бы наивно надеяться, что община русскоязычных жителей нашей страны готова выйти из "окопов" своей правды и признать историческую боль латышей.
Люди боятся, что их уступчивость, понимание, эмпатия помогут легитимизации статуса "оккупанта" — официально сделают нелатышей гражданами второго сорта или жителями третьего сорта, создадут основания для их выталкивания из государства.
К тому же, и в "окопах" на другой стороне нет ни малейшего желания сделать шаг навстречу, понять, проявить солидарность. Сознательно поддерживается и наращивается этническое напряжение, "стенка на стенку" в отношениях двух общин.
"Согласию" приходится бороться с искушением отказаться от попыток примирения и сплочения всех живущих в Латвии национальностей. В правительстве мы не видим ни партнера для сотрудничества, ни даже партнера для диалога. Правительство, очевидно, считает, что сплоченности в Латвии можно добиться демонстрацией бронетехники НАТО в "проблемных территориях".
К чему приведет политика этнического перекрашивания
Из 260 тысяч латвийских неграждан 100 тысяч родились в Латвии и провели здесь всю (!) свою жизнь. У них нет другой родины — даже если кто-то из этих людей живет с другой иллюзией.
К сожалению, государство требует, чтобы люди с фиолетовыми паспортами доказывали свою лояльность, патриотизм и желание натурализоваться. Со своей стороны государство считает возможным проявлять демонстративное неуважение по отношению к ним, их жизням и успехам, ко всему, что они сделали на благо Латвии.
В "латышских" политических дискуссиях считается приемлемым высказывать мнение о русскоговорящих гражданах и негражданах Латвии как о ненужном, нежелательном и даже опасном для государства балласте, от которого необходимо избавиться.
В "лучшем" случае добиваться эмиграции этих людей, а в "худшем" — каким-то образом сделать их латышами низшего уровня. Но если первый вариант является лишь сладкой мечтой национал-радикалов, то второй уже пытались реализовать за государственные средства.
Именно поэтому уничижительное отношение и тихая обструкция со стороны русскоговорящего общества распространяется на всех нынешних и бывших политиков, которых энтузиасты облатышивания предлагают нелатышам в качестве достойных подражания примеров.
Русские останутся русскими, даже полюбив Янов сыр и хоровое пение
Латыши должны признать и принять исторически сложившуюся часть нашей государственной нации — латвийских русских. Наших русских, а не российских или эстонских. Людей, которые укоренились на этой земле со всеми своими детскими воспоминаниями и могилами своих предков.
Латышам надо понять, что русские всегда будут оставаться русскими — даже если будут говорить на латышском языке, петь в латышском хоре, любить Райниса и Янов сыр. Для того, чтобы человек стал патриотом Латвии, не надо силой или обманом менять его этническую идентичность.
Допускаю, что исполнителям политики защиты госязыка, натурализаторам, сплотителям нации и латышскому обществу в целом даже в голову не может прийти непатриотическая мысль о том, что "облатышиваемые" нелатыши могут поддаться исторической аналогии и увидеть в латышском языке лишь символ дискриминации и унижения, подавления их этнической идентичности и навязанной ассимиляции.
И, к сожалению, латвийские неграждане и большая часть русскоговорящих граждан видят политику интеграции именно так: как попытку латышей взять реванш за страдания и унижения родителей и родителей родителей и шовинистически отыграться на нелатышах, оказавшихся в их политической власти.
Высокомерие власти и сопротивление неграждан
Ошибочное представление о нелатышах и, в особенности, о негражданах как о податливой и послушной массе, как о куске пластилина в руках государственной власти, завладело и их ненавистниками, и теми, кто вроде бы хочет добра, и покровителями-интеграторами.
На самом деле у неграждан, имеющих серьезные претензии к натурализации, есть сильная политическая защита — сотни тысяч полноправных граждан Латвии, которые солидаризируются со своими родителями, родителями родителей, друзьями и коллегами. Высокомерие государственной власти, считающей, что во время гибридной войны разрешено все, мобилизует нелатышей на защиту своих нужд, интересов и самоуважения.
Следует собраться с духом и признать, что сегодня главной опасностью для Латвии являются неуважительные и даже откровенно деструктивные действия власти и ее риторика. Интеграция этнически разнообразных национальностей нашей страны — это неотложная и необходимая работа.
И пока эта работа не будет сделана, бессмысленно рассуждать, как Латвия будет интегрировать и вовлекать в латвийское общество квотированных беженцев,а в гипотетическом будущем — импортируемую рабочую силу. Ясно, что никак. До тех пор, пока не начнется подлинная уважительная интеграция, в Латвии будут появляться только новые, игнорируемые на государственном уровне общины.
