РИГА, 10 авг – Sputnik, Марина Петрова. Штраф, выписанный Рижской думе за общение на русском языке в соцсетях, в очередной раз вызвал к жизни дискуссии о Центре государственного языка и способах защитить латышский от вытеснения.
Сюрприз от ЦГЯ
Очередные трения между Нилом Ушаковым и чиновниками из Центра государственного языка возникли после того, как представители государственной власти проверили аккаунты Рижской думы в социальных сетях. Оказалось, что часть информации публикуется на русском языке, что, по мнению представителей ЦГЯ, не соответствует законодательству. Об этом тут же узнали журналисты, а от них — градоначальник.
Сначала мэр сообщил через свой аккаунт в Facebook о том, что ЦГЯ его оштрафовал. Потом стало известно, что официальные претензии языковых инспекторов не имеют отношения в Нилу Ушакову, зато имеют отношение к Рижской думе. Именно думе, по словам представителей ЦГЯ, запрещено говорить с миром на русском языке. Есть, разумеется, исключения: например, потопы, пожары, землетрясения и другие непредвиденные обстоятельства.
"Многие сайты госучреждений содержат как минимум английскую версию, а зачастую и русскую тоже. То есть, если можно делать домашние страницы на разных языках, почему в социальных сетях мэрия не может этого сделать. Опять все это выглядит так, что это решение направлено лично против мэра Риги, который активно использует социальные сети в общении с жителями", — сказала она Sputnik.
Один закон на два языка
Хотя Елизавета Кривоцва отмечает: закон действительно регулирует, на каком языке стоит разговаривать в публичном пространстве, тем более официальным органам власти.
Но даже если учесть, что государство может регулировать язык общения Рижской думы с окружающим миром, то социальные сети в этот "мир" не входят, считает юрист. По словам Елизаветы Кривцовой, нет такой статьи, которая запрещала бы муниципалитету передавать информацию на русском языке, например, через Facebook.
То же самое, по ее словам, относится к сайтам, которые многие предприниматели создают в первую очередь на латышском языке — даже если специфика бизнеса этого не требует. Елизавета Кривцова считает, что в таких случаях бизнесмену легче перевести информацию и приспособиться к ЦГЯ, чем спорить с чиновниками. Хотя, по ее словам, закон такой нормы не содержит — так же как и нормы, регулирующей общение в социальных сетях.
Глобальная заграница
Еще один вопрос, который тут возникает — насколько вообще зарубежные социальные сети входят в зону ответственности языковых чиновников. Если в случае с сайтами связь просматривается — например, для домена.lv — то в случае Facebook или Twitter разглядеть эту связь гораздо сложнее.
"Если говорить по существу, то это архаичное по своей форме действие, поскольку в социальной сети Facebook мэр Риги общается со всем миром, а не только с Латвией и Ригой. Поэтому это решение ЦГЯ неправомерно и совершенно неадекватно с точки зрения современного мира и управления городом. Если смотреть с точки зрения международного законодательства, в том числе Рамочной конвенции о защите прав национальных меньшинств, то такое решение Центра госязыка неправомерно. Но оно соответствует политике Центра госязыка, который самовольно максимально расширяет свои полномочия", — говорит Елизавета Кривцова.
"Вместе с тем, с момента принятия решения о штрафе за три рабочих дня количество подписчиков на русской странице выросло в полтора раза. Надо Центр госязыка активнее использовать в самых разных рекламных кампаниях. Можно, например, водить к ним туристов на экскурсию. Нашим гостям из Великобритании должно будет особенно понравиться. И да, кстати, штраф платить никто все равно не собирается, придется судиться", — написал градоначальник.
По словам Елизаветы Кривцовой, в языковых вопросах латвийские суды весьма консервативны. "Но если рассматривать международные перспективы этого дела, то там больше шансов на успех. То есть это дело может даже дойти до каких-то европейских судов", — говорит она.
Что же касается латвийской языковой "полиции", то существующая практика, по словам Кривцовой, в международный контекст не всегда вписывается.
"То, что наш Центр госязыка является такой языковой полицией, — это совершенно неадекватно. Я считаю, что в демократическом обществе наличие языковой полиции неприемлемо. Я думаю, что это связано с неприязнью националистически настроенной части общества к мэру города", — продолжает Елизавета Кривоцва.
За русских обидно
Политолог Кристиан Розенвалдс также видит в этой истории политический контекст, однако, по его словам, все гораздо сложнее. С одной стороны, речь идет о русском мэре и русских избирателях — а это вроде бы внутреннее дело.
"Мэр Риги — русский, в столице живет очень много русских людей и безусловно есть очень много дополнительных затрат, и возникает вопрос, почему люди не могут обращаться к своим избирателям на том языке, на котором они разговаривают, и который они понимают", — сказал он Sputnik.
"Это решение опасное и провокационное. Это настоящий пряник для российских интернет-троллей и медиапропагандистов, которые смогут использовать этот случай в направленных против Латвии телевизионных сюжетах. Неадекватная ксенофобия и русофобия, царящая среди латышей, в последнее время приобретает клинические формы.[…] Центр госязыка в этом случае предстает как популярный государственный цербер, который ходит по городу и ищет, где же какое-нибудь заявление или вывеска написана на чужом языке, а также следит за записями должностных лиц в интернете", — считает Краутманис.
Но это только одна сторона медали, а по словам Кристиана Розенвалдса, есть и вторая — например, позиции латышского языка и желание латышей его сохранить. И тут встает третий вопрос: что в данном ситуации важнее — позитивная дискриминация в пользу маленького латышского языка или право мэра города пользоваться куда более распространенным русским языком.
А создавать среду, в которой людям было бы интересно учить латышский язык, по словам политолога, могут все — включая политиков и чиновников.
"Проблема не в том, что на русском или на английском, проблема в том, что язык, который, условно говоря, побольше, он, к сожалению, поглощает более маленький язык. Например, если я выпускаю книгу на русском языке в Латвии, где все понимают русский язык, то какой смысл выпускать эту же книгу на латышском языке? В отличие от латышского языка, который понимают только половина жителей страны. И если не будет структур, чтобы хоть каким-то образом балансировать это, или немножко лоббировать латышский язык, то он попросту будет выжат, при том не политикой, а экономическими факторами", — продолжает Кристиан Розенвалдс.
