РИГА, 2 авг — Sputnik. По словам Тимо Арулы, доцента кафедры морских систем Тартуского университета, популяции кильки и салаки сильно влияют друг на друга. В последнее десятилетие проворная килька вторгается в районы, где ее редко можно было увидеть всего несколько десятилетий назад. Например, теперь она конкурирует за пищу и место жительства с салакой в Рижском заливе.
Однако, по словам Арулы, у балтийской сельди есть и другие проблемы. В недавно проведенной совместно с коллегами из Тартуского и Мэрилендского университетов исследовательской работе он указывает на то, что изменение климата влияет на развитие личинок салаки, живущей в Пярнуском заливе. Если раньше мягкая зима обещала хороший улов этой рыбы, то теперь такой закономерности нет.
Вода, которая не помнит зиму
В конце 1980-х гг. в Балтийском море произошел крупный климатический сдвиг, после которого зимы в целом стали теплее. Например, в 2020 году в Пярнуском заливе даже не было льда — по словам Арулы, это первая известная зима такого рода.
Более теплая зима означает также более теплую весну. По словам доцента, даже у водной массы размером с бухту, образно говоря, есть своя память. "Если большая масса воды хорошо охлаждается зимой, ранней весной для ее прогрева требуется немного больше времени, независимо от температуры воздуха", — объясняет Арула. Однако, если зимой вода почти не замерзает, а весной наступает теплая солнечная погода, то вода прогревается быстрее.
По словам доцента, особенно это касается мелководных заливов, таких как Пярнуский. "Такие неглубокие, полузамкнутые теплые бухты до сих пор предлагали идеальные условия для питания и развития личинок салаки", — говорит Арула.
Салака нерестится один раз в год при появлении подходящих условий. Она мечет в море сразу всю икру, из которой впоследствии появляются личинки.
Для минимизации рисков у личинок салаки есть особый желточный мешок, из которого они питаются в первые дни жизни. По словам Арула, это дает временное окно, чтобы личинка переключилась на внешнее кормление, когда в море появятся для этого условия. Поскольку других запасов энергии нет, при отсутствии подходящей внешней пищи личинка погибает или становится жертвой хищников.
Выживание рыб тесно связано с температурой окружающей их среды, иными словами, им необходимо подходящее эколого-физиологическое пространство для жизни. Температура выше нужной нарушает функционирование рыб. "Когда вода начинает прогреваться до 16 градусов и выше, у личинок развиваются нарушения обмена веществ и сердечной деятельности. Личинка более чувствительна и не может усваивать необходимое для жизни количество кислорода, – говорит Арула. – Они не могут ни питаться, ни расти, и в итоге большое количество салаки в теплые годы пропадает".
По его словам, тенденция потепления климата, а значит, и Балтийского моря очевидна и стремительна. "Возникает закономерный вопрос: если теплеет раньше, то салака могла бы просто раньше нереститься, личинки раньше попали бы в свое подходящее временное окно, и все было бы хорошо, — рассуждает доцент. — Однако все не так просто: рыба нерестится при шести – восьми градусах, но она не может предвидеть, какими будут условия для личинок через несколько недель".
Килька под видом салаки
В теплеющей воде Балтийского моря ключевым игроком становится килька, которая с легкостью приспосабливается к новым условиям. В отличие от салаки, эволюционно более молодая килька мечет икру порционно в течение длительного периода. Поэтому риск того, что потомство погибнет, попав в неподходящие условия, снижается.
"Изобилие кильки в Балтийском море и усиление конкуренции за кормовую базу с салакой привели к тому, что килька начала проникать в небольшие заливы, такие как Рижский", — отмечает Арула.
По словам доцента, даже в Пярнуском заливе, где килька встречается редко, пробные тралы могут наполовину заполниться этой рыбой.
Хотя, по оценке Арулы, популяция салаки в Рижском заливе не настолько снизилась, как в остальной части Балтийского моря, ситуация может ухудшиться: "У нас был год, когда рыбаки Пярнуского и Кихнуского районов впервые выловили только 50 процентов выделенной им квоты на салаку", — говорит ученый. Для рыбаков, вложившихся в рыболовные снасти и рассчитывавших на фиксированный доход, это огромный экономический провал.
"Если сейчас они будут реализовывать только 50 процентов улова, я думаю, что в ближайшие годы рыбаки начнут все чаще уходить в другие сферы", — предполагает Арула.
С другой стороны, некомпенсируемые уловом вложения подталкивают к обману: полупубличной правдой является то, что часть улова кильки декларируется как салака. По словам Тимо Арулы, образцы, которые регулярно берут исследователи, подтверждают это, к сожалению, чаще, чем хотелось бы. "Взяв образцы, мы можем увидеть, что соотношение видов в уловах на самом деле отличается от заявленного", — отмечает он. В то же время, по его словам, руки надзора здесь остаются короткими.
Одним из возможных решений, по мнению Арулы, будет вылов большего количества кильки, чем рекомендует Европейской комиссии ICES международная организация морских исследований. Однако, по словам доцента, это решение вряд ли удастся претворить в жизнь, поскольку остальные страны Балтийского моря не имеют такого большого интереса к уловам салаки, как Эстония и Латвия, и оба вида ловятся время от времени в тех слоях воды, где они смешаны.
Культура употребления
"У нас сильная историческая культура употребления в пищу салаки, но такие страны, как Швеция, Финляндия или Германия, массово ловят салаку и кильку вместе", — сравнивает Арула. Упомянутые страны не особо заинтересованы в видовой чистоте улова, потому что в основном из этих рыб делают рыбную муку, из которой, в свою очередь, изготавливают комбикорм для лососевых ферм. "В этом вопросе практически невозможно найти компромисс", — говорит исследователь.
По его словам, в том, что происходит в настоящее время в ловле салаки, нет ничего нового, потому что это уже однажды произошло с треской. Ученые десять лет твердили о том, что треска в восточной части Балтийского моря не дает потомства и промысел должен быть прекращен. Однако, по словам Арулы, компании оказали давление на Европейскую комиссию, чтобы продолжить промысел, поскольку прекращение рыболовства оставило бы без работы десятки тысяч человек.
"Вопрос продолжался и обсуждался в Еврокомиссии, пока, наконец, ситуация не усугубилась настолько, что промысел трески все же пришлось закрыть. Я не могу предсказать, будет ли так же с нашей балтийской сельдью, и, конечно, нет необходимости закрывать промысел салаки", — говорит исследователь. Однако, по словам Арулы, следует серьезно относиться к ранним сигналам или предупреждениям ученых об изменениях в природе.