РИГА, 16 окт — Sputnik. О проблемах пенсионеров городская печать пишет много и вдумчиво. А вот чем живут дети Даугавпилса, каково это — быть подростком в крупнейшем городе Латгалии? Этот вопрос поднимает газета "Сегодня".
Трагедия покинутости
Недавно большой резонанс в соцсетях получил пост жительницы Даугавпилса Евгении Крюковой — женщина пишет, что стала свидетельницей игры "Беги, или умри". По ее словам, подростки, пряча лица, поджидают на обочине подъезжающий автомобиль, а затем стремглав бросаются почти под колеса, стараясь перебежать дорогу как можно ближе к бамперу. Постом Крюковой заинтересовались в муниципальной полиции Даугавпилса.
"Работники Полиции самоуправления, проанализировав полученную информацию, идентифицировали всех участников данного происшествия. Выяснить обстоятельства помогли социальные педагоги школ города. Педагоги провели беседы с несовершеннолетними о соблюдении правил дорожного движения и о возможных последствиях", — сообщили муниципалы.
Они призвали родителей "объяснить детям, к чему может привести нарушение правил дорожного движения".
Но что если "объяснить" банально некому? Подобные "игры" — они ведь от отсутствия нормального присмотра. Типовая ситуация: родители вкалывают где-нибудь в Ирландии, или, в лучшем случае, в Риге — а отпрыски обитают дома, на родине, под присмотром бабушек и дедушек.
Недавно на местном телевидении целую программу посвятили этой проблеме. Приглашенные в эфир психологи и социальные педагоги сетовали на то, что не только в Даугавпилсе, но и в целом по стране отсутствует точная статистика — сколько именно у нас проживает детей без постоянного родительского присмотра. Впрочем, и составить такую статистику трудновато: многие ли родители предварительно ставят социальные службы в известность о своем отъезде?
"Для ребенка очень важно, — поясняет психолог Елена Калинина, — иметь психологический фундамент, в качестве которого выступает семья: мама, папа. С ними он выстраивает отношения любви и доверия — и на этом фундаменте основывает свое восприятие мира. Это отношение доверия он переносит на одноклассников и педагогов. Ребенок же, остающийся без родителей, испытывает негативные чувства. Он ощущает отсутствие любви и, как следствие, неуверенность в себе. Такие дети зачастую бывают агрессивные, раздражительные, нередко не желают учиться — они прогуливают, опаздывают, уклоняются от занятий. Внутри очень сильное чувство: "Меня предали, меня бросили!"
Один дома
Специалист советует пересмотреть знаменитую картину "Один дома". Там подросток, забытый дома родителями, испытывает внутренний гнев, который и направляет на вторгшихся в его жилище разбойников. Но то в кино. А как справляются со своими эмоциями обычные, не киношные дети?
Ребенок может найти себе компанию, которая предложит ему некие экстремальные развлечения. Это может быть или паркур, или, не дай бог, наркотики — все что угодно. Но на благотворное влияние школы надежды очень мало. Современная школа — это вообще не про воспитание. Это нынче всего лишь место, где потребителю, т. е. ребенку, предлагается некий набор образовательных услуг. И только от него самого, от благотворного родительского воздействия зависит — воспользуется ребенок этими услугами, или нет.
Коверкая язык
С нового учебного года проблем прибавилось — и у детей, и у их родителей. Даугавпилс, как известно, город по преимуществу русскоязычный. По-русски тут разговаривают и на улицах, и в семьях, и в офисах, и в квартирах. Государство усердно переводит образовательный процесс в школах на латышский язык. Между тем достаточного количества педагогов, свободно изъясняющихся на госязыке, в городе нет. Это порождает неприятные эксцессы.
"У меня двое детей, — поведал сорокалетний даугавпилчанин Юрий Соболев. — Моей десятилетней дочери еще, можно сказать, повезло. Она успела в первые годы поучиться билингвально, познавая азы на понятном языке. Но и с ней были проблемы, поскольку все домашние и письменные работы уже шли на латышском. Хорошо, что мы с супругой неплохо владеем госязыком и можем помочь ребенку в учебе. Но о самостоятельном выполнении дочерью домашних заданий теперь речи идти вообще не может в принципе. Каково же в семьях, где с эрудицией и знаниями родителей обстоит неважнецки? Даже боюсь себе представить... А ведь таких предостаточно".
Соболев, естественно, очень беспокоится о будущем своих детей. Он не исключает, что отпрыски, когда вырастут, тоже отправятся покорять мир — а в этом случае латышскоязычное образование обернется гирями на ногах. Недаром даугавпилчане говорят, что если бы школы переводили на преподавание на английском, то было бы не столь обидно. А так... Все свободное время Юрий с супругой проводят с сыном и дочерью — помогают переводить домашние задания с латышского на русский, совместно выполняют, а потом обратно переводят с родного на госязык.
"Мой маленький сын скоро пойдет в школу, — объясняет Юрий. — Меня одолевают самые серьезные опасения относительно того, как у него сложится обучение с первых школьных лет. Сам будучи по образованию педагогом, я знаю, что чересчур раннее освоение чужого языка чревато "полуязычием", когда человек одинаково коряво и примитивно общается и на родном, и на неродном наречии. Если и есть какая-то надежда, то на инерцию в пробуксовке "реформы", а также на личные качества первого учителя.
Само собой разумеется, принятое правительством концептуальное решение добиваться ликвидации русскоязычного обучения даже в детских садах родителей Даугавпилса крайне обеспокоило. Общее мнение выразил мэр Андрей Элксниньш, опубликовавший на своей странице в Facebook гневный пост: "Правительство (каким бы "разноцветным" оно ни было) своих привычек не меняет. Как только при ежедневно повторяемой мантре "в стране все хорошо" у них закончились деньги на зарплаты врачам и учителям, так сразу же "родили" выдуманную проблему — языковой вопрос... в детских садах! И все СМИ дружно побежали в направлении излюбленного "национального" вопроса, плюнув на врачей и учителей, позабыв об отнятых у школьников 1-4-х классов обедах".
Голосование ногами
Нынешние дети — завтрашние юноши и девушки, люди, с совершеннолетием получающие все политические права, включая возможность голосовать. Готовы ли они ими воспользоваться? Но и здесь ситуация оптимизма не внушает. Если верить Артему Пучинскому, в плане гражданской активности молодежь Даугавпилса отличается удивительной пассивностью. Он задает целый ряд вопросов, ответов на которые и сам не знает:
"Как много людей занимают активную гражданскую позицию? Вы знаете, я проводил встречи с жителями нашего города, участвовал в организации митингов, в предвыборных кампаниях, общался с политиками разного уровня и другими общественными деятелями. И я скажу честно, самые активные, самые ярые борцы у нас — пенсионеры. Они чаще других идут и на митинги, и к избирательным урнам, как правило, не упускают случая высказать свою позицию по тому или иному вопросу. А как много молодых людей ходят у нас на выборы? Как много представителей молодежи хотя бы знают, кто сейчас сидит в депутатских креслах? Честно сказать, немногие. Вот вам и "шапочка" причинно-следственной связи", — рассказал Пичунский.
По его мнению, все проблемы с внушением молодежи необходимости голосовать, отстаивать свои права политическим путем должна решить система образования. Но не решает — потому что сама крайне далека от совершенства.
"Где сейчас в нашей образовательной системе научный подход и исследования? Как там дела с готовностью педагогов переходить на компетенции? В теории, выходом могут стать частные школы. Но кто их может себе позволить? Так много у нас у всех вопросов и так мало тех, кто их готов решать", — сказал он.
Пучинский с сожалением признает, что сейчас наиболее активная часть молодежи Даугавпилса, едва встав на ноги, предпочитает эмиграцию.