РИГА, 30 июл — Sputnik, Александр Малнач. Разговор с Алексом Григорьевым, променявшим карьеру оперного певца на карьеру менеджера оперных певцов, состоялся за кулисами театра "Мюзик-Холл", в кулуарах II Международного музыкального фестиваля-конкурса имени Георга Отса, который проходил в Санкт-Петербурге с 11 по 17 июля. Конкурс продюсерский, и мне было интересно, как работает эта биржа труда вокалистов.
– Что для вас членство в жюри конкурса вокалистов – хобби, почетная обязанность, тяжелая повинность или просто бизнес?
– Для меня это в чем-то долг, в чем-то удовольствие. Моя профессия агента, менеджера артистов мне так нравится, что это для меня почти как хобби. Когда я могу участвовать в конкурсах, быть членом жюри, испытываю удовольствие, потому что знаю: я могу быть полезным молодым людям, которые находятся в поисках своего пути, своего будущего. И я могу помочь, так сказать, передать эстафету или поднять кого-то наверх.
– От какого этапа конкурса, от какого тура получаете наибольшее удовольствие?
– Я каждый месяц бываю на том или ином конкурсе, и мне очень важно, даже если я не являюсь членом жюри, быть на конкурсе с самого начала. Если есть возможность слушать с первого по последний тур, это самый лучший вариант. Тогда получаешь наиболее глубокое впечатление от возможностей артиста, видишь его не только как артиста, но и как человека: его коммуникабельность, технические возможности; замечаешь, как артист даже на протяжении одного конкурса может расти, показывая себя в разных амплуа.
– Вы сразу замечаете одаренных и перспективных исполнителей?
– Довольно часто это случается уже на первом-втором туре. В конкурсах, где на первом туре исполняется только одна ария, это нелегко. Но очень быстро можно отделить тех, кто действительно еще не готов, от тех, кто не только технически может спеть, но уже вырос до такого уровня, что может что-то рассказать нам, чтобы мы забыли, что мы члены жюри, что мы пришли их оценивать.
В тот момент, когда я забываю, что являюсь членом жюри, для меня это знак – этот человек перешагнул через определенный базовый уровень. Надо иметь технику, знать ноты, понимать, о чем поешь. Но взаимодействовать с нами, сделать из нас публику, своих фанов еще не каждый может. Не каждый, кто выучил все технические параметры определенного произведения, может передать его так, чтобы мы ему поверили.
Конкурс-люкс
– Вы один из двух членов жюри, кто уже второй раз участвуют в конкурсе имени Георга Отса. Почему вы снова откликнулись на это предложение?
– Мне очень нравится эта организация, люди, которые стоят за этим конкурсом, их энтузиазм, их самоотдача. В мире довольно много конкурсов. В России их тоже немало. В Питере уже много лет проходит ряд довольно значимых конкурсов. Этот конкурс пригласил меня во второй раз, и мне приятно было вернуться обратно, потому что они очень демократичны, дают возможность выступить и молодым людям, которые, может быть, не совсем еще готовы показаться, но они могут на этом конкурсе как раз научиться чему-то от тех ребят, которые чуть постарше. Здесь возрастная граница чуть выше, чем это принято на западных конкурсах.
Конечно, я как менеджер артистов всегда заинтересован услышать новые голоса. А один из самых глубоких колодцев мира, где есть невероятные голоса, — это страны бывшего Советского Союза, и, конечно, Россия — ведущая страна в этом отношении. А на этот конкурс как раз имеют возможность приехать и показаться люди из Грузии, Украины, Беларуси, Казахстана…
– Можно ли назвать этот конкурс российским филиалом "Бельведера"?
– А почему бы и нет? Многие из членов нашего жюри многие годы входили в состав жюри "Бельведера". Это очень опытные, очень высокого международного уровня профессионалы, которые судят здесь ничуть не менее строго, чем на "Бельведере" или любом другом большом интернациональном конкурсе.
– Кстати, об уровне. Вы можете сравнить качественный уровень участников первого и второго конкурсов имени Георга Отса?
– На первом конкурсе было около шестидесяти человек. На этом уже свыше семидесяти. Это уже показывает, что он набирает какую-то известность и популярность. Притом что конкурс проводится всего во второй раз, и это летнее время, когда многие люди все-таки предпочитают отдыхать. Я считаю, это хороший результат. Что мне здесь нравится – много молодых людей, которым только за двадцать. Участие в конкурсе для них очень важно. Оно дает им возможность сравнить себя с другими, посмотреть в зеркало и увидеть, где они находятся по сравнению с ребятами, которые проходят на второй тур и в финал.
Я всегда советую ребятам, которые не прошли на следующий тур, остаться, послушать, потому что даже сидя в зале они могут научиться и взять для себя то, что в классе взять неоткуда. Человек не может сравнивать себя только с самим собой. В поиске своих слабых мест ему надо выходить на эту арену, на площадку, где выступают конкуренты. Надо серьезно к себе относиться и стараться развиваться дальше.
– Наблюдатели отмечают рост качества конкурсантов на этом конкурсе по сравнению с предыдущим.
– Вполне возможно. Одно важное качество этого конкурса состоит в том, что на третьем туре можно петь под оркестр. Многие конкурсы, даже "Бельведер" проходят только под фортепиано, даже на третьем туре. Это связано с финансовыми возможностями.
– На последнем "Бельведере" в Юрмале третий тур был с оркестром.
– Да, потому что это было в стране бывшего Советского Союза, где есть традиция – третий тур проходит с оркестром. Для Запада это слишком большие финансовые затраты, которые организация не может себе позволить. К сожалению, это очень частое явление на конкурсах, и мне нравится, что на конкурсе имени Георга Отса конкурсанты поют под оркестр. Для некоторых из них это вообще происходит впервые.
– Большинство финалистов уже поют на больших и малых сценах. Практически все: Большой, Мариинка, Михайловский, Пермский театр…
– У меня впечатление, что как минимум двое или трое конкурсантов впервые выступают с оркестром. Не скажу, что они плохо пели, но услышать человека в зале под фортепиано – это одно, а когда оцениваешь исполнителя на предмет оперной карьеры, лучше всего услышать его на сцене с оркестром. В Болгарии есть конкурс Бориса Христова, на котором третий тур проводится не просто с оркестром, а на сцене и с декорациями. Он длился очень долго и поэтому проходит всего раз в четыре года. Но это конкурс уровня супер люкс. Это очень дорого.
Но и конкурс имени Георга Отса – люкс для молодых людей и для нас тоже, поскольку мы можем оценить их в ситуации, максимальном близкой к рабочей. Мы видим, как они себя ведут, как могут выйти, ведь с самого момента выхода на сцену они для нас уже под сканом: как они поют, как они общаются с нами, с дирижером, как они повернулись, как сошли со сцены. Оценивается все.
Театр должен наполняться
– Перед недавним концертом в Юрмале кто-то спросил Элину Гаранчу и Ольгу Перетятько о роли внешнего вида в карьере оперного артиста. И примы ответили: чем дальше, тем больше требований предъявляют театры к внешности певцов, и им приходится работать над собой в этом плане. А как считаете вы? Какое место внешность играет в карьере современного исполнителя?
– Я полностью согласен с ними. В сегодняшнем оперном театре очень большую роль играет мнение режиссера, его пожелания по типажу. Представьте себе, что вы видите Травиату или Мими, которые не соответствуют вашему представлению о том, как она должна выглядеть. Тогда нарушается какая-то идеальная картина…
– Мне кажется, в молодости это важно – соответствие между возрастом и габаритами певца или певицы и образом персонажа, партию которого те исполняют. А потом приходит понимание, что все или почти все можно сказать голосом. И забываешь, что Монсеррат Кабалье, например, очень корпулентная дама, просто наслаждаешься ее вокалом.
– Я согласен с вами. Но до того как мы начали выделять ее из группы ста других замечательных или очень хороших певиц, Монсеррат должна была с этими же певицами выступать в конкуренции, где-то открытой, где-то не в открытой. И это 60-70-е годы, начало 80-х. А теперь мы говорим о режиссерском театре, где режиссер во многом определяет, кто выйдет на сцену. Так получилось. Не могу сказать, где и когда произошла эта перемена, но если певица хочет иметь более длительную карьеру, она должна быть внимательнее к тому, как она выглядит.
Появились новые средства массовой информации, и они помогают получить известность гораздо быстрее, чем раньше. Теперь можно показывать себя в Youtube, получать лайки, стать звездой неофициальной, и в какой-то момент под это иногда вынуждены подстраиваться самые большие театры, поскольку они видят: благодаря успешным записям определенных артистов в Youtube они могут наполнить залы. Не надо забывать, что есть и бизнес-сторона этого искусства. Театр должен наполняться.
– Это не ведет к снижению качества исполнительского мастерства в угоду внешним эффектам?
– Если есть голоса одного и того же качества, если есть артисты, которые могут одинаково достоверно и трогательно воплотить образ некоего персонажа, настает момент, когда начинают судить не только технику, качество и интерпретацию, но и кто из них ближе к идеальному образу в голове режиссера. Для начала режиссер, дирижер и директор театра обсуждают кандидатов. Идеально, если все трое думают об одном и том же человеке, берут этого певца. Но очень часто мнения расходятся. Кандидат режиссера больше соответствует идеалу физически, кандидат дирижера – музыкально. У кастинг-директора есть свои интересы и финансовые возможности. Втроем они должны прийти к компромиссу. И поскольку в конечном счете работать с артистом должен режиссер, то очень часто он имеет преимущество на одну сотую перед остальными.
– Но здесь, за столом жюри, собрались только менеджеры. Вам легко было договориться?
– Нам было очень легко. Разногласий не было. Все без исключения были положительно настроены к молодым людям и хотели найти в каждом из них ту крупинку чего-то интересного, самобытного, выделяющего этого человека, и помочь этому человеку пройти на следующий тур.
– Сейчас, после финального тура, вам будет легко сделать выбор для определения призеров?
– Вот сейчас я не знаю. Одно дело – судить о вокале под фортепиано в пространстве, которое все-таки значительно меньше этого. А когда люди выступают с оркестром, мы получаем совершенно другие ощущения, в том числе и от того, что не успели услышать на первых двух турах.
– Что нужно, чтобы победить в конкурсе?
– Даже не обсуждается то, что победитель технически должен быть на определенном уровне, что он должен знать материал, не только текст своей арии, но всю оперу, партии всех своих коллег и персонажей в этой опере, чтобы быть убедительным для нас. Его игровой талант для меня очень важен. Его коммуникация с нами, как он показывает, как может вжиться, зайти под кожу персонажа, которого представляет. Если я забываю, что сижу в жюри и должен оценить его работу, значит этот человек может идти дальше и достоин этой профессии.