https://lv.sputniknews.ru/20250207/glava-kompanii-skoro-latviya-mozhet-voobsche-prekratit-rybnuyu-lovlyu-v-baltiyskom-more-29676300.html
Глава компании: скоро Латвия может вообще прекратить рыбную ловлю в Балтийском море
Глава компании: скоро Латвия может вообще прекратить рыбную ловлю в Балтийском море
Sputnik Латвия
"В худшем случае я не исключаю такого сценария в будущем, когда из-за диоксинов и всяких других химикатов ловля рыбы в Балтийском море в какой-то момент станет... 07.02.2025, Sputnik Латвия
2025-02-07T15:50+0200
2025-02-07T15:50+0200
2025-02-07T15:50+0200
новости экономики латвии
рыбная ловля
балтийское море
https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/921/29/9212970_0:0:1401:788_1920x0_80_0_0_4cc7eb0120b774d5bdd527a878b9d7ff.jpg.webp
РИГА, 7 фев — Sputnik. В результате сокращения популяции трески в Балтийском море, сокращения вылова салаки и кильки, сезонных проблем в рыболовецких компаниях, проблем с финансами и зарплатами сотрудников, и, наконец, колеблющихся цен на готовую продукцию профессия рыболова в Латвии постепенно исчезает. О том, почему так, в интервью Имантсу Лиепиньшу рассказывает Юрис Петерсонс, руководитель рыболовной компании из Вентспилса. - Как на бизнес влияют ограничения, например, если мощности конкретной компании дают возможность вылавливать 6000 тонн в год, но ей разрешено выловить только 1900 тонн, потому что рыбу нужно беречь? - Они влияют так, что, хоть я и должен давать людям работу, я могу дать ее только на полгода, и это – в лучшем случае. Поэтому сотрудники, которых можно нанять, уже не те, что были раньше. Рыбалка — это не просто работа! Большую часть своей жизни рыбак проводит на борту судна. Когда вступили в Евросоюз, случилось то, что должно было случиться: все лучшие рыбаки уехали за границу, а здесь осталось... ну, то, что осталось. Те, кто выходит в море, получают 2500—3500 евро в месяц. Но самые профессиональные рыбаки уже давно работают, например, в водах Шотландии, поскольку там им платят до 7000 фунтов в месяц. Молодежь сейчас этой работой не интересуется, потому что работа слишком трудная, чтобы мучиться с ней. Желающих нет. Если кто-то приходит и пробует работать, он вскоре понимает, что работа эта не из легких. Эта профессия вообще одна из самых сложных. Во-первых, ты не стоишь на земле, вокруг тебя все качается. В таких условиях нам еще работать. И тут нужно многое знать. Если кто-то думает, что рыбаки могут быть и глуповатыми, так подумайте и о том, сколько сегодня на борту оборудования. Вы ничего не поймаете, если не научитесь пользоваться современным оборудованием. То, что сейчас в рубке, в юности мне и не снилось. Даже в рулевой рубке небольшой рыбацкой лодки могут быть шесть-семь компьютеров. - По два компьютера на каждую рыбу? - Ну, все не настолько плохо. Мир развивается, в основном это японская и норвежская техника. Японские устройства дешевле. Оборудование можно закупить с помощью еврофондов, но там такие условия, что нельзя вот так предоставить рыбакам то, что им действительно нужно. Например, нужно заменить судовые двигатели и гидравлику. А это делать нельзя. Можно хоть кафель за две тысячи на квадратный метр положить, но то, что нужно, - нельзя. Правила диктуют те, кто дает деньги, и они не заинтересованы в предоставлении средств для развития экономики Латвии. - Несмотря на ограничения для сохранения популяции рыб, цены на них вряд ли растут? - Наш главный враг на море — ветер, а не конкуренты. Если в древние времена рыбаки отправлялись в известные им места, то сейчас на Marinetraffic.com и других сайтах можно увидеть, куда они все отправляются на рыбалку. Как поднял трал, нужно идти к берегу, чтобы рыба была свежей. Приходится работать подолгу: если есть рыба и ветер не мешает, нужно выгрузить рыбу и немедленно вернуться в море. А если у всех ловиться, на рынке возникает перепроизводство рыбы, и салаку девать некуда. Переработчики не могут забрать всю рыбу. Килька обычно стоит 40—50 центов за килограмм, салака — в среднем 30—50 центов. Например, оптовая цена рыбы, которая идет на производство шпрот, может составлять 60 центов. Так что цена рыбы составляет всего 4% от стоимости банки шпрот. При этом кораблю требуется около тонны топлива в сутки. Чтобы работать рентабельно, необходимо привезти 10 тонн рыбы. Расходы на топливо за одну поездку могут достигать 3200 евро. Потом замороженная рыба обойдется дороже из-за расходов на электроэнергию, необходимую для ее заморозки. - Что происходит дальше, когда салака или килька попала в сети и доставлена на берег? Каков дальнейший путь? - В Вентспилсе, у рыбаков есть два серьезных морозильника. Один – около Подъемного моста, другой построен дальше вглубь острова — в Угале, а третий — небольшой. Они могут обработать около 100 тонн в сутки. - Но столько ведь и не выловят? - Выловят, если сезон, и хорошо идет. За последние два года появились сезонные ограничения: в этом году ловля кильки будет запрещена с 1 мая по 1 сентября. Значит, ограничится и промысел салаки, так как в этом году ее ловить отдельно запрещено: она является лишь приловом кильки. То же самое, что и с треской. Когда мы вступили в Евросоюз, латыши и эстонцы выступили с идеей отделить Рижский залив от Балтийского моря. Теперь он считается отдельной рыболовной зоной. Большая часть прав на вылов салаки из моря перенесена в Рижский залив. Если я не ошибаюсь, на тот момент рыбакам оставалось 7% от разрешенной квоты на вылов салаки. В результате, рыбная ловля в заливе по сей день ведется в обычном режиме, а квота там даже превышается. Видимо, на это есть причина, и салаки там действительно больше. А морская квота на салаку пропорционально меньше и сейчас составляет, возможно, два-три процента. Если идешь ловить кильку с мелкой сетью, то и вся салака, что попадет в сеть, — твоя, потому что она крупнее. Когда у меня была квота в 5000 тонн, около 500 тонн из нее составляла салака. Теперь ловить одну только салаку не стоит: 150–200 тонн — это работа для одного судна на месяц. К тому же эти решения на европейском уровне выглядят... скажем так, нелепо. Год назад в Ботническом заливе сняли половину квоты (половину!), в этом году снова добавляют 40%. При всем моем опыте в рыболовстве я этих решений не понимаю, они неадекватны. В худшем случае я не исключаю такого сценария в будущем, когда из-за диоксинов и всяких других химикатов ловля рыбы в Балтийском море в какой-то момент станет вообще невозможной. - Вентспилсским рыбакам запрещен выход в Рижский залив, где имеется салака? - Запрещен, поскольку у каждого судна своя лицензия. Сначала нужно получить квоту [на вылов рыбы в заливе]. Если получил лимит, можешь идти, но есть одно ограничение: 300 лошадиных сил. Рыбалка в заливе запрещена при использовании двигателей мощностью более 300 лошадиных сил. Так когда-то решили Латвия и Эстония. Когда-то все рыболовецкие суда типа "Балтика" оснащались с завода двигателем такой мощности — 6MWD производства Восточной Германии. Сейчас двигатели на судах этого типа заменены на 500-600 лошадиных сил, но старые ограничения сохранились. У тех, кто там [в заливе] рыбачит, двигатели мощнее, но документы оформляют на 300. Раньше было проще с бумагами справиться. - То есть, если летом сейчас ловить рыбу нельзя, что делать рыболовной компании — отправить людей в неоплачиваемый отпуск? - Примерно так. Некоторые на соответствующие месяцы идут в безработные. Другие берут больничный, пользуясь возможностью подлечиться, поскольку работа в море на судне — объективно тяжелый труд, при котором здоровье может ухудшиться. В любой профессии что-то может случиться, но у рыбака в годах что-нибудь обязательно болит. - Если сегодня детали американских судовых двигателей производятся в Китае, то вполне логично, что крупный рыбный завод имеется в Даугавпилсе. Проще привозить рыбу туда, где есть рабочие, чем возить людей в портовый город? - Конечно, именно так работает рынок. Подсчитайте, сколько стоит привезти рыбу и сколько – нанять сотрудников. Датская компания Espersen, с которой я сотрудничал долгие годы, закупает рыбу в Норвегии, а перерабатывает в Китае. У них есть один завод в Клайпеде, один в Польше и два – в Китае, хотя раньше перерабатывающие мощности у них были тут, на острове Борнхольм, и в Карлскруне, Швеция. Рыбу замораживают, везут в Китай на переработку, а затем отправляют обратно в Европу. Для китайцев их продукция слишком дорогая. Хотя все может измениться. В последнее время я китайцев узнал поближе, и могу сказать: в последние годы их средняя зарплата приближается к латвийскому уровню. Поэтому иногда им хочется перекусить что-то более качественное. Что касается возможного экспорта рыбы на китайский рынок, то проблема в том, что объемы рыбы, которые можно выловить в нашей стране, выглядят смехотворными, учитывая размеры этого рынка. Мы не можем выйти на этот рынок, поскольку не можем предложить необходимые им объемы. Китайцы из Гуанчжоу подсчитали, что, имея всю квоту на вылов в Латвии, мы могли бы кормить их город в течение недели. У одной компании есть гигантский морозильник размером 800 на 800 метров, и каждые две недели он то пустой, то полный, то пустой, то полный. Ужасные объемы. У нас мало общего с Китаем в области переработки рыбы, и все – из-за объемов. А сейчас я вам скажу то, что для многих будет новостью: из того, что мы вылавливаем, только пара-тройка процентов остается для потребления в Латвии. Остальное экспортируется по дешевке. Например, замороженную рыбу – на Украину, где сейчас нельзя ловить рыбу в море. А балтийскую рыбу для потребления перерабатывают только в Латвии и Эстонии. Если переработчики не могут забрать улов, то приходится хорошую рыбу продавать по дешевке, чтобы переработать ее в низкокачественную рыбную муку. Это издевательство, а не рынок.
https://lv.sputniknews.ru/20250205/na-latviyskikh-sudenyshkakh-ne-doplyt-rossiyane-osvoili-ikh-kvotu-na-vylov-ryby-u-shpitsbergena-29659759.html
балтийское море
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2025
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_LV
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
новости экономики латвии, рыбная ловля, балтийское море
новости экономики латвии, рыбная ловля, балтийское море
РИГА, 7 фев — Sputnik. В результате сокращения популяции трески в Балтийском море, сокращения вылова салаки и кильки, сезонных проблем в рыболовецких компаниях, проблем с финансами и зарплатами сотрудников, и, наконец, колеблющихся цен на готовую продукцию профессия рыболова в Латвии постепенно исчезает. О том, почему так, в интервью Имантсу Лиепиньшу рассказывает Юрис Петерсонс, руководитель рыболовной компании из Вентспилса.
- Как на бизнес влияют ограничения, например, если мощности конкретной компании дают возможность вылавливать 6000 тонн в год, но ей разрешено выловить только 1900 тонн, потому что рыбу нужно беречь?
- Они влияют так, что, хоть я и должен давать людям работу, я могу дать ее только на полгода, и это – в лучшем случае. Поэтому сотрудники, которых можно нанять, уже не те, что были раньше. Рыбалка — это не просто работа! Большую часть своей жизни рыбак проводит на борту судна. Когда вступили в Евросоюз, случилось то, что должно было случиться: все лучшие рыбаки уехали за границу, а здесь осталось... ну, то, что осталось.
Те, кто выходит в море, получают 2500—3500 евро в месяц. Но самые профессиональные рыбаки уже давно работают, например, в водах Шотландии, поскольку там им платят до 7000 фунтов в месяц. Молодежь сейчас этой работой не интересуется, потому что работа слишком трудная, чтобы мучиться с ней. Желающих нет. Если кто-то приходит и пробует работать, он вскоре понимает, что работа эта не из легких. Эта профессия вообще одна из самых сложных. Во-первых, ты не стоишь на земле, вокруг тебя все качается. В таких условиях нам еще работать. И тут нужно многое знать. Если кто-то думает, что рыбаки могут быть и глуповатыми, так подумайте и о том, сколько сегодня на борту оборудования. Вы ничего не поймаете, если не научитесь пользоваться современным оборудованием. То, что сейчас в рубке, в юности мне и не снилось. Даже в рулевой рубке небольшой рыбацкой лодки могут быть шесть-семь компьютеров.
- По два компьютера на каждую рыбу?
- Ну, все не настолько плохо. Мир развивается, в основном это японская и норвежская техника. Японские устройства дешевле. Оборудование можно закупить с помощью еврофондов, но там такие условия, что нельзя вот так предоставить рыбакам то, что им действительно нужно. Например, нужно заменить судовые двигатели и гидравлику. А это делать нельзя. Можно хоть кафель за две тысячи на квадратный метр положить, но то, что нужно, - нельзя. Правила диктуют те, кто дает деньги, и они не заинтересованы в предоставлении средств для развития экономики Латвии.
- Несмотря на ограничения для сохранения популяции рыб, цены на них вряд ли растут?
- Наш главный враг на море — ветер, а не конкуренты. Если в древние времена рыбаки отправлялись в известные им места, то сейчас на Marinetraffic.com и других сайтах можно увидеть, куда они все отправляются на рыбалку. Как поднял трал, нужно идти к берегу, чтобы рыба была свежей. Приходится работать подолгу: если есть рыба и ветер не мешает, нужно выгрузить рыбу и немедленно вернуться в море. А если у всех ловиться, на рынке возникает перепроизводство рыбы, и салаку девать некуда. Переработчики не могут забрать всю рыбу. Килька обычно стоит 40—50 центов за килограмм, салака — в среднем 30—50 центов. Например, оптовая цена рыбы, которая идет на производство шпрот, может составлять 60 центов. Так что цена рыбы составляет всего 4% от стоимости банки шпрот. При этом кораблю требуется около тонны топлива в сутки. Чтобы работать рентабельно, необходимо привезти 10 тонн рыбы. Расходы на топливо за одну поездку могут достигать 3200 евро. Потом замороженная рыба обойдется дороже из-за расходов на электроэнергию, необходимую для ее заморозки.
- Что происходит дальше, когда салака или килька попала в сети и доставлена на берег? Каков дальнейший путь?
- В Вентспилсе, у рыбаков есть два серьезных морозильника. Один – около Подъемного моста, другой построен дальше вглубь острова — в Угале, а третий — небольшой. Они могут обработать около 100 тонн в сутки.
- Но столько ведь и не выловят?
- Выловят, если сезон, и хорошо идет. За последние два года появились сезонные ограничения: в этом году ловля кильки будет запрещена с 1 мая по 1 сентября. Значит, ограничится и промысел салаки, так как в этом году ее ловить отдельно запрещено: она является лишь приловом кильки. То же самое, что и с треской. Когда мы вступили в Евросоюз, латыши и эстонцы выступили с идеей отделить Рижский залив от Балтийского моря. Теперь он считается отдельной рыболовной зоной. Большая часть прав на вылов салаки из моря перенесена в Рижский залив. Если я не ошибаюсь, на тот момент рыбакам оставалось 7% от разрешенной квоты на вылов салаки. В результате, рыбная ловля в заливе по сей день ведется в обычном режиме, а квота там даже превышается. Видимо, на это есть причина, и салаки там действительно больше. А морская квота на салаку пропорционально меньше и сейчас составляет, возможно, два-три процента.
Если идешь ловить кильку с мелкой сетью, то и вся салака, что попадет в сеть, — твоя, потому что она крупнее. Когда у меня была квота в 5000 тонн, около 500 тонн из нее составляла салака. Теперь ловить одну только салаку не стоит: 150–200 тонн — это работа для одного судна на месяц. К тому же эти решения на европейском уровне выглядят... скажем так, нелепо. Год назад в Ботническом заливе сняли половину квоты (половину!), в этом году снова добавляют 40%. При всем моем опыте в рыболовстве я этих решений не понимаю, они неадекватны.
В худшем случае я не исключаю такого сценария в будущем, когда из-за диоксинов и всяких других химикатов ловля рыбы в Балтийском море в какой-то момент станет вообще невозможной.
- Вентспилсским рыбакам запрещен выход в Рижский залив, где имеется салака?
- Запрещен, поскольку у каждого судна своя лицензия. Сначала нужно получить квоту [на вылов рыбы в заливе]. Если получил лимит, можешь идти, но есть одно ограничение: 300 лошадиных сил. Рыбалка в заливе запрещена при использовании двигателей мощностью более 300 лошадиных сил. Так когда-то решили Латвия и Эстония. Когда-то все рыболовецкие суда типа "Балтика" оснащались с завода двигателем такой мощности — 6MWD производства Восточной Германии. Сейчас двигатели на судах этого типа заменены на 500-600 лошадиных сил, но старые ограничения сохранились. У тех, кто там [в заливе] рыбачит, двигатели мощнее, но документы оформляют на 300. Раньше было проще с бумагами справиться.
- То есть, если летом сейчас ловить рыбу нельзя, что делать рыболовной компании — отправить людей в неоплачиваемый отпуск?
- Примерно так. Некоторые на соответствующие месяцы идут в безработные. Другие берут больничный, пользуясь возможностью подлечиться, поскольку работа в море на судне — объективно тяжелый труд, при котором здоровье может ухудшиться. В любой профессии что-то может случиться, но у рыбака в годах что-нибудь обязательно болит.
- Если сегодня детали американских судовых двигателей производятся в Китае, то вполне логично, что крупный рыбный завод имеется в Даугавпилсе. Проще привозить рыбу туда, где есть рабочие, чем возить людей в портовый город?
- Конечно, именно так работает рынок. Подсчитайте, сколько стоит привезти рыбу и сколько – нанять сотрудников. Датская компания Espersen, с которой я сотрудничал долгие годы, закупает рыбу в Норвегии, а перерабатывает в Китае. У них есть один завод в Клайпеде, один в Польше и два – в Китае, хотя раньше перерабатывающие мощности у них были тут, на острове Борнхольм, и в Карлскруне, Швеция. Рыбу замораживают, везут в Китай на переработку, а затем отправляют обратно в Европу. Для китайцев их продукция слишком дорогая. Хотя все может измениться. В последнее время я китайцев узнал поближе, и могу сказать: в последние годы их средняя зарплата приближается к латвийскому уровню. Поэтому иногда им хочется перекусить что-то более качественное.
Что касается возможного экспорта рыбы на китайский рынок, то проблема в том, что объемы рыбы, которые можно выловить в нашей стране, выглядят смехотворными, учитывая размеры этого рынка. Мы не можем выйти на этот рынок, поскольку не можем предложить необходимые им объемы. Китайцы из Гуанчжоу подсчитали, что, имея всю квоту на вылов в Латвии, мы могли бы кормить их город в течение недели. У одной компании есть гигантский морозильник размером 800 на 800 метров, и каждые две недели он то пустой, то полный, то пустой, то полный. Ужасные объемы. У нас мало общего с Китаем в области переработки рыбы, и все – из-за объемов.
А сейчас я вам скажу то, что для многих будет новостью: из того, что мы вылавливаем, только пара-тройка процентов остается для потребления в Латвии. Остальное экспортируется по дешевке. Например, замороженную рыбу – на Украину, где сейчас нельзя ловить рыбу в море. А балтийскую рыбу для потребления перерабатывают только в Латвии и Эстонии. Если переработчики не могут забрать улов, то приходится хорошую рыбу продавать по дешевке, чтобы переработать ее в низкокачественную рыбную муку. Это издевательство, а не рынок.
