https://lv.sputniknews.ru/20250205/na-latviyskikh-sudenyshkakh-ne-doplyt-rossiyane-osvoili-ikh-kvotu-na-vylov-ryby-u-shpitsbergena-29659759.html
На латвийских суденышках не доплыть: россияне освоили их квоту на вылов рыбы у Шпицбергена
На латвийских суденышках не доплыть: россияне освоили их квоту на вылов рыбы у Шпицбергена
Sputnik Латвия
Промысловые запасы рыбы в Балтийском море сократились, в Латвии из 225 рыболовных судов осталось 40; как выживают компании 05.02.2025, Sputnik Латвия
2025-02-05T14:30+0200
2025-02-05T14:30+0200
2025-02-05T14:30+0200
новости экономики латвии
рыболовство
балтийское море
треска
https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/1381/18/13811845_0:157:3084:1892_1920x0_80_0_0_413d01b2646082861312059e188268be.jpg
РИГА, 5 фев — Sputnik. Почему уменьшаются промысловые запасы трески в Балтийском море, что происходит с латвийским рыболовным флотом и квотами на вылов рыбы и почему компании с малоценными активами продаются за огромные деньги — рассказал в интервью журналисту Имантсу Лиепиньшу руководитель вентспилсской рыболовной компании GRIFS Юрис Петерсонс. - Мы уже несколько лет не можем ловить балтийскую треску, поскольку ее популяция находится на критическом уровне. Единственное исключение – случайный вылов трески, если она попала в сети вместе с другой рыбой. Почему такая ситуация? - Последний раз треска встречалась в таких объемах, что ее стоило ловить, в 2009 году. А потом с треской все пошло не так. Стало совсем плохо. Теперь в море ловить можно только салаку и кильку. Их количество также значительно меньше нормы. Например, десять лет назад у меня была квота в 5,5 тысячи тонн кильки в год. Сейчас – 1900 тонн. Европа постоянно сокращает квоты. Но, честно говоря, биомасса рыбы в море сейчас намного меньше, чем раньше. Как бы нам ни было горько это признавать, но это объективно – рыбы стало гораздо меньше. Катастрофа с треской началась не сейчас. Оглядываясь на свой 40–50-летний опыт, могу подтвердить: все зависит от того, как в Балтийское море попадает более соленая океаническая вода из Северного моря. В 20-х и 30-х годах ХХ века трески так же не было. Рыбаки не могли свести концы с концами и сменили профессию, начав даже заниматься контрабандой алкоголя. Бум трески начался после сильного шторма 1968 года. Не сразу, но за десять лет популяция трески начала расти, и долгое время еще процветала. На момент вступления Латвии в Евросоюз наша квота на вылов трески составляла 5 или 6 тысяч тонн в год, а в 1985 году латвийский рыболовный флот выловил 55 тысяч тонн трески! Но при этом треска съела всю кильку и мелкую сельдь, так что в тот год весь наш рыболовный флот выловил всего 3000 тонн кильки. Не то чтобы они не пытались, просто ее там не было. Треска съела всю кильку. В Рижском заливе треска съела и рыбу, что там водилась... забыл, как их там называют, мы в Вентспилсе их не ловим... - Бельдюга. - Точно. Их тоже съели. Я уже не надеюсь, что мне в своей жизни удастся снова серьезно заняться ловлей трески, но всякое может быть, если случится серьезный шторм, и в Балтийское море в больших объемах попадет соленая вода. Треска способна восстанавливаться очень быстро, улучшение станет заметным уже через три года. Просто нужна подходящая погода. - Нам в Тукумской гимназии Райниса это рассказывали еще в середине девяностых - что относительно слабосоленой воде в Балтийском море раз в десять лет необходим сильный северо-западный шторм около Дании, который через мелководные датские проливы силой загонит большую массу соленой воды из Северного моря, что даст приток свежего кислорода и повысит соленость. - Конечно. И люди ничего там сделать не смогут, как бы им этого ни хотелось. Мы не можем контролировать погоду. Придется довольствоваться тем, что дал бог. Для размножения трески ее икре требуется определенная соленость, чтобы после вылупления мальки плавали на нужной глубине. Если соленость слишком низкая, икра не будет развиваться. Сейчас среднестатистическая пятилетняя балтийская треска имеет размеры двухлетки. Да, она может размножаться, но икринки не выживают. Мы бы очень хотели помочь рыбе, но все зависит от погодных условий в Северном море: будет ли сильный шторм или нет. - Зато появились хорошие новости: чтобы компенсировать латвийским рыбакам нехватку рыбы в Балтийском море, Латвия с этого года получила квоту на вылов рыбы в Северном море и Северной Атлантике. - К нам это не имеет почти никакого отношения. Рыбалка в океане — это другой уровень. Базирующиеся у нас рыболовные суда этого не могут. Для ловли рыбы в океане нужен другой флот. Например, для ловли рыбы в Балтийском море необходимо вложить около пяти миллионов, а для ловли в Атлантике эту цифру придется умножить на десять. Появившиеся ранее варианты ловли рыбы на Шпицбергене тоже выглядели весьма забавно. Дело в том, что те, кто собирался там ловить рыбу [по выделенной Латвии квоте], не похожи на настоящих латвийских рыбаков. Суда под латвийским флагом, потому что имеют право на квоту, а на самом деле – русские. - То есть они осваивают нашу квоту? - Конечно! У латвийских рыбаков сейчас нет флота, способного выйти, например, в Северную Атлантику, где находится "перемычка" между британской, норвежской и датской экономическими зонами. Подобные корабли были в советское время, но все они давно отслужили свое, заржавели и списаны. У каждого судна свой класс, и в настоящее время в Латвии нет судов, способных преодолеть расстояние более 200 миль по океану. Так что нас ждет кое-что "интересное". Например, я знаю одного умного человека в Польше, который в 1990-х годах забрал себе всю польскую квоту на вылов рыбы в океане (хотя на самом деле в то время никто в Польше не ловил рыбу в океане). Дело в том, что если никто не ловит рыбу, его квота постепенно отбирается и передается тому, кто будет ловить рыбу. Он этого не допустил — он договорился с исландцами и поставил под польский флаг три или четыре корабля, выполнил квоту и создал совместное предприятие. Так он разбогател и до сих пор этим занимается – он четко понимает, как эта система работает. Квоты ведь предоставляют только тем, кто исторически занимался рыболовством. Если бы захотел прийти кто-то новый, мест бы не было — никто бы не дал ему квоту. Есть лишь один способ заняться рыбалкой, и никакой другой не работает. Нужно купить компанию, которая уже занимается рыболовством и, следовательно, уже имеет квоту. Это единственный вариант. Я так продал свою компанию, возраст-то уже приличный. Но главное: если бы квот было достаточно, можно было бы работать еще много лет. Когда-то у моей компании была квота на вылов 1200 тонн одной только трески. Теперь ее ловят только попутно, вместе с салакой или килькой. Деньги, вложенные в модернизацию рыболовного флота, не окупятся, если не будет рыбы для вылова. Поэтому ситуация сейчас сложилась так, что существуют только рыболовецкие компании, которые занимаются не только ловом рыбы, но и первичной переработкой и производством. Но есть и такие, кто скупил компании, вложил миллионы в надежде, что "когда-нибудь будет". В Эстонии много компаний, куда вложены иностранные деньги, например украинские. И русские. Насколько мне известно, за последние годы украинцы инвестировали [в рыболовство в Балтийском море] не менее 20–25 миллионов евро. Кстати, бычки, типичные для Черного моря, теперь появились и здесь, и их вылавливают ежегодно около 600–800 тонн. Это инвазивный вид, который необходимо искоренить! - Насколько понимаю, рыболовный флот стареет. Разве его не нужно модернизировать? - Оставшиеся суденышки — у тех хозяев, что остались в Латвии, — содержатся в хорошем состоянии. Я скажу так: в Литве дела обстоят гораздо хуже, там осталась только одна настоящая рыболовная компания. В 2004 или 2005 году в Латвии было 225 рыболовных судов, а сегодня их примерно 40. Была европейская программа, которая компенсировала нам утилизацию устаревших, нерентабельных судов. Когда треска закончилась, мне тоже выплатили единовременную компенсацию, что-то около 250 тысяч. Но это было разовое мероприятие. С одним судном те же полмиллиона вы заработаете за два года. Так что радоваться нечему. Была единовременная выплата, и все. Одно дело, когда получили деньги сразу, а совсем другое, что ты постоянно работаешь, зарабатываешь и тратишь. Когда-то у меня было шесть кораблей, потом осталось два. Ну ладно, те два стоили трех. За год они могли бы выловить шесть тысяч, а разрешено только 1900 тонн. - То есть главная причина упадка рыболовного флота — нехватка рыбы, а не то, что суда устарели или люди ленивы? - Да. Если вы сейчас продадите свою рыболовную компанию, покупателей не заинтересуют ваши суда, ваши люди, ваши основные средства или ваша недвижимость. Их интересует только одно – размер вашей квоты, и за нее они готовы платить! Ничего больше. А квота даже не принадлежит нам, она принадлежит государству. Мы арендуем ее у государства, и покупатели готовы платить за нее безумные деньги. Если бы мне пришлось сейчас купить рыболовецкую компанию, я бы на это не решился, потому что покупатель не сможет окупить свои инвестиции и за 25 лет, если ситуация с рыбой не улучшится. А квоту можно потерять. Первый и наиболее вероятный способ остаться без квоты — накопить несколько нарушений правил рыболовства. Вы, как и водители, накапливаете "баллы", и может возникнуть вопрос об аннулировании прав на ловлю рыбы. Это уже означает потерю квоты. Вторая история — квота у вас есть, но вы ее не выполняете. Чтобы ее не потерять, необходимо ежегодно вылавливать не менее 80% выделенной квоты. Неважно, есть рыба или нет — ее надо поймать!
https://lv.sputniknews.ru/20241018/raspilim-na-lom-esche-10-sudov-kvoty-es-na-vylov-kilki-dushat-latviyskikh-rybakov-28933049.html
балтийское море
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2025
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_LV
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
новости экономики латвии, рыболовство, балтийское море, треска
новости экономики латвии, рыболовство, балтийское море, треска
РИГА, 5 фев — Sputnik. Почему уменьшаются промысловые запасы трески в Балтийском море, что происходит с латвийским рыболовным флотом и квотами на вылов рыбы и почему компании с малоценными активами продаются за огромные деньги — рассказал в интервью журналисту Имантсу Лиепиньшу руководитель вентспилсской рыболовной компании GRIFS Юрис Петерсонс.
- Мы уже несколько лет не можем ловить балтийскую треску, поскольку ее популяция находится на критическом уровне. Единственное исключение – случайный вылов трески, если она попала в сети вместе с другой рыбой. Почему такая ситуация?
- Последний раз треска встречалась в таких объемах, что ее стоило ловить, в 2009 году. А потом с треской все пошло не так. Стало совсем плохо. Теперь в море ловить можно только салаку и кильку.
Их количество также значительно меньше нормы. Например, десять лет назад у меня была квота в 5,5 тысячи тонн кильки в год. Сейчас – 1900 тонн. Европа постоянно сокращает квоты. Но, честно говоря, биомасса рыбы в море сейчас намного меньше, чем раньше. Как бы нам ни было горько это признавать, но это объективно – рыбы стало гораздо меньше.
Катастрофа с треской началась не сейчас. Оглядываясь на свой 40–50-летний опыт, могу подтвердить: все зависит от того, как в Балтийское море попадает более соленая океаническая вода из Северного моря. В 20-х и 30-х годах ХХ века трески так же не было. Рыбаки не могли свести концы с концами и сменили профессию, начав даже заниматься контрабандой алкоголя. Бум трески начался после сильного шторма 1968 года. Не сразу, но за десять лет популяция трески начала расти, и долгое время еще процветала. На момент вступления Латвии в Евросоюз наша квота на вылов трески составляла 5 или 6 тысяч тонн в год, а в 1985 году латвийский рыболовный флот выловил 55 тысяч тонн трески! Но при этом треска съела всю кильку и мелкую сельдь, так что в тот год весь наш рыболовный флот выловил всего 3000 тонн кильки. Не то чтобы они не пытались, просто ее там не было. Треска съела всю кильку. В Рижском заливе треска съела и рыбу, что там водилась... забыл, как их там называют, мы в Вентспилсе их не ловим...
- Точно. Их тоже съели. Я уже не надеюсь, что мне в своей жизни удастся снова серьезно заняться ловлей трески, но всякое может быть, если случится серьезный шторм, и в Балтийское море в больших объемах попадет соленая вода. Треска способна восстанавливаться очень быстро, улучшение станет заметным уже через три года. Просто нужна подходящая погода.
- Нам в Тукумской гимназии Райниса это рассказывали еще в середине девяностых - что относительно слабосоленой воде в Балтийском море раз в десять лет необходим сильный северо-западный шторм около Дании, который через мелководные датские проливы силой загонит большую массу соленой воды из Северного моря, что даст приток свежего кислорода и повысит соленость.
- Конечно. И люди ничего там сделать не смогут, как бы им этого ни хотелось. Мы не можем контролировать погоду. Придется довольствоваться тем, что дал бог. Для размножения трески ее икре требуется определенная соленость, чтобы после вылупления мальки плавали на нужной глубине. Если соленость слишком низкая, икра не будет развиваться. Сейчас среднестатистическая пятилетняя балтийская треска имеет размеры двухлетки. Да, она может размножаться, но икринки не выживают. Мы бы очень хотели помочь рыбе, но все зависит от погодных условий в Северном море: будет ли сильный шторм или нет.
- Зато появились хорошие новости: чтобы компенсировать латвийским рыбакам нехватку рыбы в Балтийском море, Латвия с этого года получила квоту на вылов рыбы в Северном море и Северной Атлантике.
- К нам это не имеет почти никакого отношения. Рыбалка в океане — это другой уровень. Базирующиеся у нас рыболовные суда этого не могут. Для ловли рыбы в океане нужен другой флот. Например, для ловли рыбы в Балтийском море необходимо вложить около пяти миллионов, а для ловли в Атлантике эту цифру придется умножить на десять.
Появившиеся ранее варианты ловли рыбы на Шпицбергене тоже выглядели весьма забавно. Дело в том, что те, кто собирался там ловить рыбу [по выделенной Латвии квоте], не похожи на настоящих латвийских рыбаков. Суда под латвийским флагом, потому что имеют право на квоту, а на самом деле – русские.
- То есть они осваивают нашу квоту?
- Конечно! У латвийских рыбаков сейчас нет флота, способного выйти, например, в Северную Атлантику, где находится "перемычка" между британской, норвежской и датской экономическими зонами. Подобные корабли были в советское время, но все они давно отслужили свое, заржавели и списаны. У каждого судна свой класс, и в настоящее время в Латвии нет судов, способных преодолеть расстояние более 200 миль по океану. Так что нас ждет кое-что "интересное".
Например, я знаю одного умного человека в Польше, который в 1990-х годах забрал себе всю польскую квоту на вылов рыбы в океане (хотя на самом деле в то время никто в Польше не ловил рыбу в океане). Дело в том, что если никто не ловит рыбу, его квота постепенно отбирается и передается тому, кто будет ловить рыбу. Он этого не допустил — он договорился с исландцами и поставил под польский флаг три или четыре корабля, выполнил квоту и создал совместное предприятие. Так он разбогател и до сих пор этим занимается – он четко понимает, как эта система работает. Квоты ведь предоставляют только тем, кто исторически занимался рыболовством. Если бы захотел прийти кто-то новый, мест бы не было — никто бы не дал ему квоту.
Есть лишь один способ заняться рыбалкой, и никакой другой не работает. Нужно купить компанию, которая уже занимается рыболовством и, следовательно, уже имеет квоту. Это единственный вариант. Я так продал свою компанию, возраст-то уже приличный. Но главное: если бы квот было достаточно, можно было бы работать еще много лет.
Когда-то у моей компании была квота на вылов 1200 тонн одной только трески. Теперь ее ловят только попутно, вместе с салакой или килькой. Деньги, вложенные в модернизацию рыболовного флота, не окупятся, если не будет рыбы для вылова. Поэтому ситуация сейчас сложилась так, что существуют только рыболовецкие компании, которые занимаются не только ловом рыбы, но и первичной переработкой и производством. Но есть и такие, кто скупил компании, вложил миллионы в надежде, что "когда-нибудь будет". В Эстонии много компаний, куда вложены иностранные деньги, например украинские. И русские.
Насколько мне известно, за последние годы украинцы инвестировали [в рыболовство в Балтийском море] не менее 20–25 миллионов евро. Кстати, бычки, типичные для Черного моря, теперь появились и здесь, и их вылавливают ежегодно около 600–800 тонн. Это инвазивный вид, который необходимо искоренить!
- Насколько понимаю, рыболовный флот стареет. Разве его не нужно модернизировать?
- Оставшиеся суденышки — у тех хозяев, что остались в Латвии, — содержатся в хорошем состоянии. Я скажу так: в Литве дела обстоят гораздо хуже, там осталась только одна настоящая рыболовная компания. В 2004 или 2005 году в Латвии было 225 рыболовных судов, а сегодня их примерно 40. Была европейская программа, которая компенсировала нам утилизацию устаревших, нерентабельных судов. Когда треска закончилась, мне тоже выплатили единовременную компенсацию, что-то около 250 тысяч. Но это было разовое мероприятие. С одним судном те же полмиллиона вы заработаете за два года. Так что радоваться нечему. Была единовременная выплата, и все. Одно дело, когда получили деньги сразу, а совсем другое, что ты постоянно работаешь, зарабатываешь и тратишь. Когда-то у меня было шесть кораблей, потом осталось два. Ну ладно, те два стоили трех. За год они могли бы выловить шесть тысяч, а разрешено только 1900 тонн.
- То есть главная причина упадка рыболовного флота — нехватка рыбы, а не то, что суда устарели или люди ленивы?
- Да. Если вы сейчас продадите свою рыболовную компанию, покупателей не заинтересуют ваши суда, ваши люди, ваши основные средства или ваша недвижимость. Их интересует только одно – размер вашей квоты, и за нее они готовы платить! Ничего больше. А квота даже не принадлежит нам, она принадлежит государству. Мы арендуем ее у государства, и покупатели готовы платить за нее безумные деньги. Если бы мне пришлось сейчас купить рыболовецкую компанию, я бы на это не решился, потому что покупатель не сможет окупить свои инвестиции и за 25 лет, если ситуация с рыбой не улучшится. А квоту можно потерять. Первый и наиболее вероятный способ остаться без квоты — накопить несколько нарушений правил рыболовства. Вы, как и водители, накапливаете "баллы", и может возникнуть вопрос об аннулировании прав на ловлю рыбы. Это уже означает потерю квоты. Вторая история — квота у вас есть, но вы ее не выполняете. Чтобы ее не потерять, необходимо ежегодно вылавливать не менее 80% выделенной квоты. Неважно, есть рыба или нет — ее надо поймать!
