https://lv.sputniknews.ru/20240708/kakoy-byla-arkhitektura-estonii-v-devyanostye-28268051.html
Какой была архитектура Эстонии в девяностые
Какой была архитектура Эстонии в девяностые
Sputnik Латвия
В девяностые на эстонском острове Найссаар не было ни электричества, ни воды, ни инфраструктуры, но художник-авангардист мечтал построить там небоскребы 08.07.2024, Sputnik Латвия
2024-07-08T20:07+0300
2024-07-08T20:07+0300
2024-07-08T20:07+0300
новости балтии
эстония
https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/07e6/03/0f/20912685_0:180:960:720_1920x0_80_0_0_5406cb8ea0b1433509defe25ba4e5fb9.jpg
РИГА, 8 июл — Sputnik. Строительное искусство 1990-х годов было эпохой пылких идей, в том числе и крайне утопических, когда архитекторам пришлось приспосабливаться к внезапным изменениям на многих уровнях, рассказала историк архитектуры Ингрид Рууди Эстонскому радио и телевидению. Периодом самых пылких идей Рууди считает конец 1980-х годов, когда еще не было ясно, что будет, но уже царило желание сделать Таллин новым, западным. Хотели как можно скорее стереть связанное с советским временем и прыгнуть в новую эпоху. "Заказчики приходили со всевозможными желаниями. Ирина Рауд, которая была главным архитектором города в 1989–1991 годах, рассказывала, что каждый день порог переступал очередной бизнесмен с проектом небоскреба в руках", – рассказала Рууди. Многие из масштабных проектов того времени так и остались на бумаге. Одним из самых невероятных из них было утопическое видение знаменитого эстонского художника и дизайнера Тыниса Винта. Он мечтал преобразовать почти безлюдный небольшой остров Найссаар в Финском заливе неподалеку от Таллина. Винт мечтал о Найссааре как о городке необычайно высоких небоскребов (он представлял себе здания высотой в четыре раза больше Эмпайр-стейт-билдинг) и казино, и который соединен с Таллином скоростными поездами. По словам Рууди, Винт представлял себе Найссаар как зону свободной торговли – место встречи восточных и западных предпринимателей и культурный центр. "Винт руководствовался китайской теорией фэншуй, в которой высотное здание для него имело не функциональное, а символическое, даже эзотерическое значение. Он утверждал, что если построить в городе высотные здания, то они будут действовать как акупунктурное средство, исцеляющее от травм советского времени. В то же время реальность была такова, что на острове не было ни электричества, ни воды, ни инфраструктуры", – вспоминает Рууди. Волость Виймси, инициировавшая планировку Найссаара, была настолько открыта, что пригласила Тыниса Винта принять участие в процессе, то есть была готова проанализировать его идеи. "В наши дни такое случается нечасто: приходит художник-авангардист и предлагает совершенно утопическое видение. Одним словом, в то время можно было вести диалог в таких особых сферах", – отметила Рууди. 1990-е годы также характеризовались реконструкцией больших, часто построенных в нелогичных местах промышленных зданий советского времени и поиском для них новых функций. Вторая половина десятилетия знаменует собой начало разрастания городов – у людей появились деньги, стали доступны банковские кредиты. На окраинах городов, на сельскохозяйственных землях начали строить частные дома, появились первые огороженные кварталы, например элитарный микрорайон Тискре. "Это свидетельствовало о желании быть с себе подобными и исключить всех остальных. Кроме того, чтобы защитить себя, возможно, это были пережитки первой половины десятилетия, когда некоторые бродили по округе с револьверами", – описывает Рууди контингент, который мог в то время строить собственные дома. По ее словам, для этого периода также было характерно очень сильное желание определять себя через эстетику, позиционировать себя как успешного, современного и западного человека. Конец 1980-х и последующее десятилетие были очень сложными для архитекторов, которым пришлось адаптироваться к новому образу жизни на многих уровнях, шагая в ногу с политическими изменениями и пожеланиями заказчиков, а также с законодательной базой, земельной реформой, новыми материалами и технологиями. Например, одним из самых значительных изменений для архитекторов стал переход от рисования вручную к проектированию на компьютере, которое, по оценке Рууди, было не только техническим вопросом, но и изменило образ мышления. Подводя итоги, Рууди охарактеризовала 1990-е годы в архитектуре как оптимистичные, экспериментальные, открытые, но в то же время противоречивые: "Мы увидели столкновение между опытом прежнего общества и попыткой догнать Запад, как в людях, так и в городском пространстве".
https://lv.sputniknews.ru/20240408/pribrezhnye-shvedy-malyy-narod-estonii-27653505.html
https://lv.sputniknews.ru/20220606/sberkassa-i-altar-kakimi-byli-kolkhoznye-tsentry-v-baltii-21966042.html
эстония
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2024
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_LV
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Латвия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
новости балтии, эстония
Какой была архитектура Эстонии в девяностые
В девяностые на эстонском острове Найссаар не было ни электричества, ни воды, ни инфраструктуры, но художник-авангардист мечтал построить там небоскребы
РИГА, 8 июл — Sputnik. Строительное искусство 1990-х годов было эпохой пылких идей, в том числе и крайне утопических, когда архитекторам пришлось приспосабливаться к внезапным изменениям на многих уровнях, рассказала историк архитектуры Ингрид Рууди Эстонскому радио и телевидению.
Периодом самых пылких идей Рууди считает конец 1980-х годов, когда еще не было ясно, что будет, но уже царило желание сделать Таллин новым, западным. Хотели как можно скорее стереть связанное с советским временем и прыгнуть в новую эпоху.
"Заказчики приходили со всевозможными желаниями. Ирина Рауд, которая была главным архитектором города в 1989–1991 годах, рассказывала, что каждый день порог переступал очередной бизнесмен с проектом небоскреба в руках", – рассказала Рууди.
Многие из масштабных проектов того времени так и остались на бумаге. Одним из самых невероятных из них было утопическое видение знаменитого эстонского художника и дизайнера Тыниса Винта. Он мечтал преобразовать почти безлюдный небольшой остров Найссаар в Финском заливе неподалеку от Таллина.
Винт мечтал о Найссааре как о городке необычайно высоких небоскребов (он представлял себе здания высотой в четыре раза больше Эмпайр-стейт-билдинг) и казино, и который соединен с Таллином скоростными поездами. По словам Рууди, Винт представлял себе Найссаар как зону свободной торговли – место встречи восточных и западных предпринимателей и культурный центр.
"Винт руководствовался китайской теорией фэншуй, в которой высотное здание для него имело не функциональное, а символическое, даже эзотерическое значение. Он утверждал, что если построить в городе высотные здания, то они будут действовать как акупунктурное средство, исцеляющее от травм советского времени. В то же время реальность была такова, что на острове не было ни электричества, ни воды, ни инфраструктуры", – вспоминает Рууди.
Волость Виймси, инициировавшая планировку Найссаара, была настолько открыта, что пригласила Тыниса Винта принять участие в процессе, то есть была готова проанализировать его идеи.
"В наши дни такое случается нечасто: приходит художник-авангардист и предлагает совершенно утопическое видение. Одним словом, в то время можно было вести диалог в таких особых сферах", – отметила Рууди.
1990-е годы также характеризовались реконструкцией больших, часто построенных в нелогичных местах промышленных зданий советского времени и поиском для них новых функций.
Вторая половина десятилетия знаменует собой начало разрастания городов – у людей появились деньги, стали доступны банковские кредиты. На окраинах городов, на сельскохозяйственных землях начали строить частные дома, появились первые огороженные кварталы, например элитарный микрорайон Тискре.
"Это свидетельствовало о желании быть с себе подобными и исключить всех остальных. Кроме того, чтобы защитить себя, возможно, это были пережитки первой половины десятилетия, когда некоторые бродили по округе с револьверами", – описывает Рууди контингент, который мог в то время строить собственные дома.
По ее словам, для этого периода также было характерно очень сильное желание определять себя через эстетику, позиционировать себя как успешного, современного и западного человека.
Конец 1980-х и последующее десятилетие были очень сложными для архитекторов, которым пришлось адаптироваться к новому образу жизни на многих уровнях, шагая в ногу с политическими изменениями и пожеланиями заказчиков, а также с законодательной базой, земельной реформой, новыми материалами и технологиями.
Например, одним из самых значительных изменений для архитекторов стал переход от рисования вручную к проектированию на компьютере, которое, по оценке Рууди, было не только техническим вопросом, но и изменило образ мышления.
Подводя итоги, Рууди охарактеризовала 1990-е годы в архитектуре как оптимистичные, экспериментальные, открытые, но в то же время противоречивые: "Мы увидели столкновение между опытом прежнего общества и попыткой догнать Запад, как в людях, так и в городском пространстве".
