РИГА, 12 дек — Sputnik. Латвия не подвержена ударам природных стихий, землетрясений, цунами и наводнений, не ожидают латвийцы войн и техногенных катастроф, пишет журналист газеты Latvijas Avīze, предваряя интервью с министром обороны Латвии Артисом Пабриксом.
Он напоминает министру, что у ученых есть часы "Судного дня", которые отмеряют время, оставшееся Земле до ядерной катастрофы. Обычно это пять минут — плюс-минус одна минута до "полуночи". Сколько осталось до "часа Х" на латвийском циферблате?
Враги отключат свет и воду
По словам министра, в том, что касается внешней безопасности, мы можем чувствовать себя довольно спокойно. "Следим за военной обстановкой на границе, что делают наши оппоненты, а они много делают", - многозначительно заявляет министр. - Но и мы тоже отвечаем много чем. Думаю, наши часы безопасности показывают 5-10 минут до полуночи".
Латвийские военные хорошо подготовились. Они знают, где у потенциального противника слабые стороны, где сильные. Однако министра, оказывается, больше беспокоит состояние внутренней безопасности.
По его словам, к сожалению, приходится сталкиваться с вредными побочными эффектами прогресса и модернизации. Это и кибербезопасность, и использование информационных технологий, и развитие социальных сетей, тенденции в которых не радуют. Происходит все большая фрагментация и поляризация общества, благодаря неспособности пользователей интернета различать правдивую информацию от ложной.
Эти изменения происходят очень быстро. Министр сравнил ситуацию с созданием атомной бомбы, ведь когда ее сделали, человечество еще не понимало последствий и значения этого события.
Сейчас, во время ковид-кризиса мы также сталкиваемся с тем, что общество трудно консолидировать в борьбе с пандемией. Такая раздробленность информационной среды делает общество более уязвимым. Это может использовать любой, кто находится за пределами Латвии, и в чьих интересах ослабить страну.
Среди техногенных опасностей министр называет возможность оставить страну без электричества, газа, водоснабжения, оставить людей без доступа к деньгам в банкомате (здесь Латвия активно тренирует превентивный удар) и к отдаленным банковским услугам, без транспортных и медицинских услуг, без защиты личных данных. Если люди утром проснутся и поймут, что у них нет доступа к банковским счетам, нет отопления и даже электричества, это вызовет социальные последствия. Террористов может заинтересовать и городская система водоснабжения.
Во время интервью еще раз вспомнили о распространенной Минобороны брошюре "Как действовать в случае кризиса". По словам министра, главный посыл брошюры — "милые друзья, оборона и безопасность — наше общее дело". Военная подготовка пригодится каждому гражданину, так как нельзя ориентироваться только на силы армии и Земессардзе. Пока они раскачаются, населению самому надо как-то продержаться первые 72 часа, да еще и дать отпор агрессору, а не сидеть на диване, в ожидании, что тебя кто-то спасет.
Грабь награбленное!
Кажется традиции красных латышских стрелков и опыт в раскулачивании зажиточной прослойки в Латвии живы как никогда. Казалось бы, пишет автор Neatkarīga Марис Краутманис, первые лица государства осудили слишком усердный "капитальный ремонт" банковского сектора страны, лишивший его вкладов нерезидентов и парализовавший банковскую систему.
Премьер-министр Кришьянис Кариньш, президент Банка Латвии Мартиньш Казакс, сам президент страны Эгилс Левитс и ряд других политиков, как коалиции, так и оппозиции, единогласно говорят об одном и том же: борьба с отмыванием грязных денег зашла не туда. Тем не менее, глава Службы финансовой разведки (СФР) открыто призывает отнимать у предпринимателей деньги чуть ли не без суда и следствия.
Коммерческие банки напуганы драконовскими требованиями СФР и Комиссии рынка финансов и капитала. Они уже боятся просто открывать счета, проводить рутинные транзакции, и в итоге иностранные инвесторы обходят Латвию стороной, возникают и разные другие проблемы.
Тем не мене, похоже, что для предводительницы СФР Илзе Знотини все речи высших лиц государства – не больше, чем шелест осенних листьев на ветру. Она не только не собирается смягчать давление, но будет действовать гораздо жестче!
В конце октября СФР организовала курсы для представителей правоохранительных органов, прокуроров и судей. На них Знотиня на голубом глазу заявила: возникают ситуации, когда мнения СФР и следователей, следователей и прокуроров, а также прокуроров и суда об объеме и достаточности доказательств по таким делами отличаются.
Но, обнадежила она, "я надеюсь, что все больше судей начнут понимать, что в сфере легализации незаконно полученных средств вы окажетесь в большом, так сказать, тупике, если начнете, например, приглашать в суд множество свидетелей или требовать объемные экспертизы, что, конечно, надо делать, если мы говорим про обвинение", - цитирует Знотиню ЛЕТА по имеющейся у агентства видеозаписи.
Но, задается вопросом Краутманис, разве задачей суда не является установить истину? Для этого иногда не хватает одного свидетеля, нужны несколько. Но ведь Знотиня как раз и пугает судей, что следствие попадет в тупик, если они позволят себе выслушать разные мнения. Хотя пока, кажется, не отменена 92-я статья Сатверсме, гласящая, что "каждый имеет право защищать свои права и законные интересы в справедливом суде".
Если эту статью заменят на "давай, давай, живо, живо", банковская отрасль может быстро докатиться до брутальной экспроприации денег местных и иностранных предпринимателей безо всяких доказательств их незаконной деятельности.
"Суд без свидетелей" и "следствие без экспертиз" - это новый большой шаг вперед в светлое будущее, где суды вообще станут лишними.
Так, глядишь, скоро глава СФР, которой никто в государстве не указ, будет не только самой могущественной персоной в Латвии, но и "владычицей морскою".
Бизнесмены: ограничения правительства лишены логики
Большинство членов совета Латвийской торгово-промышленной палаты (ЛТПП ) не считают логичными объявленные правительством меры по преодолению распространения COVID-19. Они считают, что нужно было позволить торговцам продолжать работу, соблюдая все меры предосторожности – ношение масок, соблюдение дистанции и другие. Об этом газете Diena рассказал президент ЛТПП Айгар Ростовскис.
"Если мы знаем, что вирус распространяется при тесном контакте людей, нам нужно прореживать общество, - пояснил Ростовскис. - Например, нам нужно не ограничивать время работы магазинов, а, наоборот, даже продлить общее время работы, таким образом предотвращая скопление людей в магазинах, разводя поток на более долгое время", - пояснил Ростовскис.
Относительно ограничения ассортимента покупаемых товаров он сказал следующее, отметив, что это субъективное мнение: "если уж человек зашел в этот магазин, ему необходима какая-то покупка, какая разница, просканирует ли он только хлеб или заодно еще и упаковку бытовой химии, что, фактически, всего на несколько секунд дольше".
Но второй аспект, по словам Ростовскиса, это размер оборота магазина. Конечно, отмечает он, высокая цель правительства понятна - уменьшить срок нахождения людей в магазинах, но сейчас мы видим, что решения об ограничениях по-прежнему хаотичны и недостаточно основаны на реальных расчетах и данных.
"И если к этому всему добавить низкий уровень доверия общества правительству, общество не слишком поддерживает его решения. Если решения были бы намного более взвешенными и не такими хаотичными, то и общество с большим старанием это все поддерживало бы. Самый яркий пример – решение о запрете услуг маникюра, но без запрета парикмахерских – это только подтверждает, что решение принимается на основе эмоций, а не расчетов и анализа ситуации", - пояснил президент ЛТПП.
По убеждению руководителя палаты, для части предпринимателей Латвии финансовая поддержка бизнеса явилась чем-то вроде подарка. С одной стороны, он на стороне предпринимателей. С другой, не надо забывать, что это деньги, одолженные у общества, каким-то образом придется отдавать.
Поэтому лучше было бы, если бы эти деньги давались бизнесу в виде займов — на долгое время и под низкие проценты, считает Ростовскис. Таким образом многие предприниматели даже не стали бы подавать заявку на их получение, а большая часть этих средств позже вернулась бы в экономику.
