РИГА, 2 окт — Sputnik, Дмитрий Олейников. Возвращение парламента Латвии в "полуудаленный" режим работы был весьма остро воспринят оппозицией Сейма. Зазвучали обвинения в нарушении Сатверсме.
В "нормальном" режиме парламент Латвии проработал всего три недели осенней сессии. Количество депутатов, сидящих в зале в защитных масках, сокращалось с каждым заседанием, с примерно десяти в начале сентября до трех-четырех на последнем очном заседании 24 сентября. В масках работали и некоторые технические работники Сейма, но далеко не все. Кресла в ложе для гостей сдвигались в причудливые узоры – то обретая запретительные наклейки, то раздвигаясь на два метра одно от другого. Итог известен. 28 сентября президиум Сейма принял решение вновь перейти на систему "э-Сейм", дающую депутатам право работать удаленно, не находясь в зале. Прессе запрещен вход в зал заседаний, депутатам запрещен выход на трибуну. Столовая в парламенте, что интересно, продолжила работать.
Открывая заседание в четверг, 1 октября, председатель парламента Линда Мурниеце обосновала перевод на удаленную работу следующим образом: "Чтобы напомнить о том, почему мы решили собираться удаленно, хотелось бы информировать, что 10 июня президиум Сейма принял решение поддерживать работу во время заседаний Сейма удаленно, через платформу э-Сейма, как во время действия чрезвычайной ситуации, так и по ее окончании.
Придя к выводу, что эпидемиологической безопасности в стране по-прежнему угрожает распространение инфекции COVID-19, 28 сентября президиум Сейма принял решение продолжать рассматривать повестку дня с 1 октября через платформу э-Сейма. Основанием для решения было ухудшение эпидемиологической ситуации в стране, существенный рост случаев COVID-19. Эта информация была доступна в публичном пространстве, а также эпидемиологи призывали работать удаленно везде, где это возможно…"
Такая мотивация вызвала резкую критику со стороны депутатов парламентской оппозиции. Так, Юлия Степаненко заявила: "В 15-й статье Сатверсме есть ссылка на чрезвычайную ситуацию. У нас в стране сейчас не объявлена чрезвычайная ситуация, нам не доступно решение президиума Сейма с обоснованием и сопроводительными документами. Единственное, что нам доступно, это один абзац из решения президиума, что принято такое решение. К тому же ссылка на решение от 10 июня, на наш взгляд, абсолютно не обоснована, учитывая, что аргументы, изложенные в решении от 10 июня, больше не в силе. Мы считаем, что сейчас решение президиума созвать Сейм в э-платформе нелегитимно… Я считаю, что членам президиума Сейма надо ответить за свои волюнтаристские действия".
Мысль коллеги по оппозиции продолжила депутат Линда Лиепиня. В своей речи она подвергла сомнению законность удаленного режима работы парламента с первых дней чрезвычайной ситуации. Еще 23 марта представители правительства, парламента, бюро президента, суда Сатверсме собрались во дворце президента, чтобы решить вопрос – может ли, согласно Сатверсме, Сейм работать удаленно. В четверг на дебатах депутат Лиепиня заявила: "Госпожа Мурниеце, меня на самом деле мало что уже удивляет, но эта ваша компания из пяти человек, которая 23 марта договорилась, сидя в президентском замке, о том, что Сатверсме можно интерпретировать… Мне хотелось бы понять: что это за институция из пяти человек и какой закон определяет полномочия этой институции? Какой закон наделяет этих пять человек правом интерпретировать Сатверсме? На мой взгляд, как уже отметили коллеги, в стране на протяжении уже долгого времени нарушается основной закон – Сатверсме. Такой формат заседаний, удаленный, Сатверсме не предусматривает. Но что меня удивляет больше всего - что в то время, когда в грубой форме нарушается Сатверсме, Суд Сатверсме никак не реагирует".
Если не для предотвращения распространения второй волны эпидемии, то для чего президиум парламента принял решение работать в "полуудаленном" режиме? Ответ на этот вопрос дал оппозиционный депутат Алдис Гобземс: "…Причина очень проста, дорогая общественность. Принять бюджет надо именно в представленном виде, и процедуру вывоза отходов надо организовать именно в представленном виде. Поэтому удаленные голосования – это лишь способ избавиться от непослушной оппозиции. Поскольку, если бы в действительности существовали эти "опасные эпидемиологические условия", то госпожа Мурниеце сегодня вела бы заседание в маске и беспокоилась бы за свое здоровье. Но, как мы видим, всего этого не происходит. Все это – сплошной фарс!"
Действительно, в чем разница между очным и удаленным режимом? По сути, депутаты не могут выходить на трибуну, следить за поведением коллег и разговаривать с ними напрямую, в лицо. Дебаты как таковые теряют привлекательность, поскольку выступающему абсолютно непонятно, следит ли кто-то из коллег или СМИ за его выступлением. Еще один нюанс – при работе в электронной системе очень сложно получить бюллетени с результатами голосований по тому или иному законопроекту. В "офлайне" по каждому голосованию видно, какой депутат и из какой фракции за что голосовал. Стало быть, электронная система особо удобна в случаях, когда коалиционным депутатам требуется не афишировать, например, свои непопулярные решения о повышении налогов.
Все эти нюансы имеют отношения к политике, но никак не к эпидемиологии.
По неофициальной информации, в удаленном режиме парламент будет работать как минимум до рождественских праздников. Чуть больше, чем требуется для принятия бюджета на следующий год.
