В интервью Nature главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелл заявил, что пик заболеваемости наступит в ближайшие недели, причем инфекция в стране, где не ввели строгий карантин, распространяется примерно так же, как и во всей Европе. В то же время математические модели предсказывают более высокую смертность. Автор РИА Новости Татьяна Пичугина - о шведской стратегии борьбы с эпидемией.
Ритм города
Упсала — четвертый по численности населения город в Швеции. Два университета, все вузы и старшие классы в гимназиях перешли на дистанционное обучение. Детские сады, начальные и средние школы не закрыли — чтобы облегчить жизнь медработникам, борющимся с эпидемией.
В ресторанах и барах посетители могут находиться только на уличных площадках и обязаны соблюдать дистанцию. Если эти требования будут нарушать, власти готовы ввести более жесткие меры. В магазинах на входе — средства для дезинфекции рук, тележек, сканеров.
"Маски должны носить только инфицированные. Я сам хожу без нее", — продолжает Михаил. Его семью вирус не коснулся, но среди коллег и знакомых есть заболевшие.
Изменили график движения общественного транспорта — автобусы ходят реже. Передние двери не открываются. В парках много гуляющих, не пустуют и спортивные площадки.
На 30 апреля в Упсале было 988 больных COVID-19. Погибли 94 человека. Похожие пропорции и в других крупных городах. В начале эпидемии заметный всплеск заболеваемости был в Мальмё — городе-порте, граничащем через пролив с Данией. Сейчас он на седьмом месте по числу инфицированных, уточняет Дуркин. Лидирует в этом списке Стокгольм.
Доверие сильнее критики
"В местных СМИ подчеркивают, что люди здесь привыкли доверять правительству, его решениям, и во время эпидемии это не изменилось", — говорит Михаил Дуркин. Но специалисты критикуют власти, предсказывая большие потери от пандемии.
Недавно в СМИ развернулась полемика вокруг открытого письма ученых с требованием ужесточить карантин. Авторы послания приводят в пример Норвегию и Данию, где смогли снизить смертность и темпы распространения инфекции.
Интерес в обществе вызвала и перепалка между британским профессором Нилом Фергюсоном и бывшим главным эпидемиологом Швеции Юханом Гизеке. На первых порах британцы шли по шведскому пути, но после доклада Фергюсона (который сам, кстати, в апреле заразился новым коронавирусом) о том, что в стране погибнут от эпидемии 500 тысяч человек, ввели карантин.
Фергюсон заявил, что смертность в Швеции от COVID-19 будет быстро расти. Гизеке полагает, что опасность вируса преувеличили, летальность его не так высока, как считается. А экономика уже сильно пострадала. Крупные предприятия, такие как Volvo и Scania, сокращают персонал, люди в панике.
"При разработке стратегии в правительстве приняли во внимание здоровье, дисциплинированность, спортивность общества и посчитали, что без жесткого карантина коллективного иммунитета достичь легче. Резкого ускорения эпидемии пока нет, хотя и на плато мы еще не вышли. Хочется надеяться, что вскоре вспышка пойдет на спад", — заключает Михаил Дуркин.
Смелая стратегия
"Шведское здравоохранение считается достаточно развитым. Наши специалисты посещают ведущие шведские клиники, перенимают опыт. Можно допустить, что люди там достаточно дисциплинированны и для социального дистанцирования не нужны строгие меры", — рассуждает Станислав Отставнов, заместитель заведующего лабораторией анализа показателей здоровья населения и цифровизации здравоохранения МФТИ.
Однако своевременность и жесткость карантинных мероприятий влияют на скорость и масштабы распространения инфекции, продолжает ученый. Проще говоря, чем больше людей сидит по домам и не контактирует друг с другом, тем медленнее развивается эпидемия.
"По данным Institute for Health Metrics and Evaluation (IHME), при отсутствии мер социального дистанцирования среди стран с сопоставимой численностью населения (девять-одиннадцать миллионов человек) — по крайней мере, европейских — именно Швеции грозит максимальная смертность. Понятно, что модели — это некие допущения, результаты могут измениться. Однако, несмотря на высокий уровень развития шведской медицины, предполагается, что число больных в первой декаде мая превысит возможности коечного фонда, в том числе в отделениях интенсивной терапии", — поясняет Отставнов.
На 30 апреля в Швеции, согласно данным Агентства общественного здоровья, от нового коронавируса умерли 2679 человек. Сделали более 120 тысяч тестов, выявили 22,3 тысячи инфицированных. Реальная же картина, как и в подавляющем большинстве стран мира, неизвестна.
"Интересно, что в марте в Стокгольме протестировали 800 случайно выбранных человек. Около 2,5 процента оказались инфицированными. Ясно, что полный контроль над вирусом (по крайней мере, в этом регионе) и отслеживание контактных пациентов — почти невыполнимая задача. Похоже, и это дает понять в интервью Тегнелл, система здравоохранения в Швеции признала превентивные меры запоздалыми", — добавляет врач Давид Наимзада, коллега Отставного по лаборатории.
По словам исследователей из МФТИ, шведская стратегия очень рискованная. Даже если принять летальность вируса за один процент (в моделях Фергюсона — 0,9 процента), получится сто тысяч погибших — огромные потери.
"Еще хуже может быть в случае коллапса медицинской системы. Мы это наблюдали в Италии, где летальность достигала десяти и даже двенадцати процентов", — уточняет Иван Коновалов, доцент кафедры инфекционных болезней у детей РНИМУ имени Н. И. Пирогова.
"Важный фактор — то, как проводят тестирование. Если только среди тех, кто попадает в стационары, то большую часть инфицированных упускают. В странах, где не вводили режим изоляции, развитие пандемии протекало крайне неблагоприятно. Других вариантов просто нет", — подчеркивает врач. И речь не только о математическом моделировании.
"Шила в мешке не утаишь. У кого есть возможность проводить исследование среди здоровых контактных, а также среди больных с легкой формой — там это делают и, соответственно, больше выявляют, изолируют, прерывая или тормозя цепочку передачи, как в Южной Корее, Сингапуре и Вьетнаме, или хотя бы замедляя, как в России", - объясняет Коновалов.
"Дело не только в технологичности медицинской помощи, но и в определенных аспектах распространения вируса. В таких странах, как Швеция и Беларусь (ВОЗ заявила, что там меры социального дистанцирования неадекватны ситуации — ред.), ситуация развивается несколько иначе, просто это видно далеко не сразу — ведь инкубационный период достигает 14 дней", — отмечает врач.
Поправка на национальный колорит
Однако не следует недооценивать особенности шведского общества, способные сдерживать распространение эпидемии, полагает Иван Коновалов. В частности, более компактные семьи, одно-два поколения, а не как в Италии — правнуки и прадедушки в одной семье. К тому же для севера Европы характерны некоторая социальная изоляция, дистанцирование, повышенная дисциплинированность, ответственность.
"Тем не менее прогнозы меняются, а результаты очень сильно зависят от принимаемых мер. Осенью посмотрим. И не только на смертность — на множество показателей. Вполне возможен и позитивный эффект — к примеру, отсутствие дополнительного прироста сердечно-сосудистых и цереброваскулярных заболеваний в условиях стресса, суицидов в условиях карантина и так далее", — добавляет Отставнов.
Андерс Тегнелл указывает, что нет научных оценок эффективности каждой из сдерживающих мер.
"Закрытие предприятий, границ, локдаун — все это лишено научной основы. Мы смотрим на страны ЕС, публикующие анализ этих мер, и там почти нет положительных результатов", — цитирует Nature главного эпидемиолога. Полное закрытие всего без исключения Тегнелл считает контрпродуктивным.
В свою очередь, Юхан Гизеке полагает, что летальность инфекции сильно преувеличена. Издание Svenska Dagbladet приводит показатель в 0,1 процента со ссылкой на него. Во всяком случае, по итогам апреля стратегия мягкого сдерживания выглядит эффективной: пики суточной смертности и загруженности реанимационных коек пройдены.
