РИГА, 3 окт — Sputnik. У Латвии после восстановления независимости было два пути: либо сохранять тесные связи с Россией, и тогда, возможно, республика могла бы спасти свою промышленность, или вступать в ЕС и НАТО, но тогда терять производство. Латвия пошла по второму пути и от гордости латвийской промышленности остались только шпроты и трикотаж, пишет газета Latvijas avīze.
"С конца девятнадцатого века промышленность была гордостью Латвии и в советские годы это не изменилось. VEF, RAF, Radiotehnika, Straume, Ogres trikotāža и латвийские шпроты знал весь СССР", - говорится в статье.
После распада Союза начался стремительный спад производства во всех трех странах Прибалтики. В Латвии больше всего пострадали заводы радиоэлектроники, производство упало до 14% от уровня 1990 года, а также производство бумаги (18%) и электротехники (22%). Относительно неплохо себя чувствовали полиграфия (88% от уровня производства 1990-го года) и металлообработка (68%). И единственная отрасль, где показатели даже выросли по сравнению с 1990-м, была деревообработка (+9 %).
Столь стремительное падение объемов объясняется структурой латвийской промышленности, товары предназначались для СССР, доля остального экспорта составляла лишь 10%.
В Латвии производство было сконцентрировано в отраслях машиностроения, тяжелого машиностроения и электроники. В одном только производстве радиоэлектротехники работало более 50 тысяч человек, это больше десятой части от всех занятых в промышленности. После распада СССР эта отрасль почти перестала существовать - детали и материалы нужно было закупать по мировым ценам, цена конечного продукта была высокой, и с одной стороны он не мог конкурировать с дешевыми радиоаппаратами из Юго-Восточной Азии, а с другой – не дотягивал по качеству до техники признанных мировых производителей.
Кроме того оказалось, что больше нет покупателей у военной продукции, выпускаемой в Латвии (Komutators, частично VEF и Alfa, заводы по ремонту танков и кораблей и т.п.). То же относится и к производству бытовой техники (Straume) и к продукции Вагоностроительного завода. Все это поставлялось в республики СССР, других рынков не было и быстро заместить утраченные ниши не представлялось возможным – не было опыта торговли на международных рынках и поиска инвесторов.
В этих условиях смогли выжить только предприятия, которые производили продукты питания или другие простые товары, которые можно было экспортировать. Например, Latvijas finieris и все заводы по деревообработке в целом, Valmieras stikla šķiedra, Liepājas metalurgs.
В этом отношении, например, литовцам повезло больше - у них было больше химического производства, продукцию, например, минеральные масла, можно было продавать на Запад.
По мнению министра нескольких правительств Эдмундса Крастиньша, у Эстонии падение было менее значительным и они быстрее от него оправились.
"Думаю, что более быстрое восстановление Эстонии произошло из-за более стремительной приватизации, чем в Латвии. Она началась на два года раньше. Когда "Mitsubishi" предлагала купить VEF за один миллион долларов, им было сказано, что только сам бренд стоит миллион, и переговоры сорвались", - рассказывает Крастиньш.
По его мнению, как бы многим не нравились методы, которыми Андрис Шкеле приватизировал предприятия пищевой промышленности в 90-е года, нельзя отрицать, что они сохранились и продолжают работать. О многих других отраслях этого нельзя сказать, отметил Крастиньш.
