Это кому-то покажется большой неожиданностью, но главной темой предстоящих президентских выборов в США может стать здравоохранение, пишет колумнист Дмитрий Косырев на сайте РИА Новости. Причем разговор не о текущем ремонте системы. Говорят, в принципе, о том, что вообще такое здравоохранение, каким оно должно было быть и что получилось. Точнее, не получилось.
И это — не только в США. Спор (и еще какой яростный) идет в глобальном масштабе, везде с местной спецификой.
Но пока вернемся к Америке: о том, что выборы 2020 года будут строиться вокруг проблемы здравоохранения, заявил недавно президент Дональд Трамп, в своем стиле — неясно и вскользь. А на этой неделе в Детройте прошли отборочные теледебаты великого множества (20 человек) претендентов на президентский пост от партии демократов.
Тему выбирали коллективно (партия, сами претенденты и телевизионщики). И что, как вы думаете, было признано главной и самой острой темой для США — перманентный пропагандистский импичмент президента, чудовищный госдолг, противостояние Ирану и Китаю, русские козни по всему миру? Нет. Темой такой, да, была назначена внешняя политика (вот только о ней почти не говорили) и — медицина.
Сами дебаты были хаотичны, претенденты кричали, путались и мямлили, ключевым же событием оказался дуэт двух сенаторов-единомышленников — "американского социалиста" Берни Сандерса и Элизабет Уоррен. Они наступали на прочих со своей идеей всеобщего и обязательного медицинского страхования. Остальные кандидаты вяло пытались сказать им: "вы с ума сошли, где взять деньги?" И получали от Сандерса и Уоррен ответ: "вы что, работаете на республиканцев?"
Надо поблагодарить Америку за то, что там с предельной ясностью обозначились два противоположных подхода к тому, что вообще такое здравоохранение и какую роль в таковом должно играть государство. Позиции сторон не просто крайние, а совсем крайние.
Не сомневаюсь, что в России большинство считает: в идеальной стране должно быть полностью бесплатное и всеобщее здравоохранение, при этом лучшее в мире. И у нас, видимо, уверены, что везде думают так же, просто в бедных странах до этого идеала далеко, зато уж в богатых…
Так вот, в США так думают лишь экстремальные социалисты типа Сандерса, которого уже вторые выборы подряд от президентской гонки оттирают свои же — демократы. И на этих дебатах ему со всех сторон задавали вопрос: а сколько ваша медицина будет стоить? И какими тогда будут налоги? И вы это всерьез — лечить бесплатно также и нелегальных мигрантов? Да, всерьез. Сандерс отбивался как угодно, но вообще-то вся страна знает, что для его "всеобщего и обязательного" потребуется построить другую экономику и другие США. Потому что речь идет о триллионах долларов.
И еще страна знает, что нынешнее здравоохранение сломалось как система в целом. Простой поиск дает великое множество одинаковых заголовков, где присутствуют в разных вариантах те же слова: "сломана" и "починить".
Общая позиция всех демократов по указанному вопросу все-таки есть. Говоря словами ресурса Huffington, все они хотят расширения существующих медицинских программ, все не любят частную медицину, все выступают за максимально возможное государственное регулирование отрасли. Разница лишь в деталях и масштабах перемен.
Однако есть и противоположная точка зрения. Если кто-то помнит, немедленно после прихода к власти в 2016 году республиканцы исполнили свое обещание, заблокировав наследие, которым очень гордился Барак Обама, — Obamacare, программу всеобщего и обязательного, в целом почти по Сандерсу. Ну а демократы заблокировали блокировку, и история продолжается.
Так вот, республиканцы хорошо знают, что весь их электорат с яростью выступает против самого принципа всеобщего и обязательного здравоохранения. Да, вы все правильно поняли: республиканцы хотят выиграть голоса на обещаниях полностью уничтожить то самое всеобщее и обязательное — и "свои" голоса, без сомнения, возьмут.
Почему — потому что республиканская половина Америки знает по долгому опыту, что чем более медицина всеобщая и государственная, тем длиннее очереди и хуже лечение, притом что расходы на нее раздуваются бесконечно. И это так не только в США. Просто раньше нигде в мире эту точку зрения не обозначали так четко.
Кстати, в США именно медицинское лобби тесно слилось с партией демократов (но не республиканцев — там свое лобби). Оно уже почти государство. Что и заметно по предвыборным идеям обеих партий.
Но часть избирателей демократов тоже это понимает и плохо принимает ключевой пункт Сандерса и прочих социалистов (а раньше Обамы) — обязательность покупки страховки. Они хотят иметь выбор страхователя. Собственно, к этому сводится и идея республиканцев: как можно меньше государства в медицине, медучреждения и страховщики должны конкурировать, тогда будут нормальные цены и услуги.
Это — США; но у медицинской отрасли сегодня проблемы в глобальном масштабе, поскольку она превратилась в глобальную систему с серьезно мутировавшей идеологией. Фармацевты, страховщики и многие прочие сейчас во главе черных списков мировых злодеев из-за эпидемии опиоидов, убивающих людей, — а отрасль их активно продвигала. Кроме того, в рядах в основном новых "альтернативных" партий в Европе и США начинают внятно формулировать еще одно обвинение: медицинский бизнес превращается в индустрию запугивания людей, придумывая все новые якобы вредные продукты, привычки и иные угрозы. Выход для запуганных — нести деньги медицинским хищникам, а в виде морковки же таковые обещают людям иллюзию вечной и здоровой если не жизни, то молодости.
Ну а когда эта отрасль начинает сливаться с государством и навязывать свои страхи и методы их снятия уже в виде законов и прочего, то получается что-то новое: карательная медицина, обязанность быть здоровым, навязывание людям стиля жизни.
Не так давно мы вели разговор о том, что в мире в целом (в данном случае в Индии) начали подвергать сомнению то, что раньше было незыблемым, — идею свободы СМИ. Спрашивают, а откуда эта идея пошла, чему должна была служить и к чему привела. Сейчас мы видим такой же коренной пересмотр взглядов на смысл здравоохранения. Да и что не пересматривается в начавшейся в западной группе государств идейной революции? А вот как она распространяется по прочему миру — сложный вопрос.
