Автор РИА Новости Константин Севастьянов постарался разобраться в реальном положении эстонских русских.
Лица с неопределенным гражданством
После выхода Эстонии из СССР в статусе неграждан (в просторечии — "негров" или "серопаспортников") оказалось около трехсот тысяч человек. Сейчас их примерно 76 тысяч. Если кто-то в свое время не смог доказать, что его предки проживали в Эстонии до 1940 года, он автоматически превращался, говоря местным официальным языком, в "лицо с неопределенным гражданством". Таким людям оставили право проживать в Эстонии, но лишили возможности избирать и избираться, а также владеть крупной собственностью и заниматься рядом профессий (например, работать в полиции, нотариусом или адвокатом).
При этом в Эстонии, если сравнивать с соседней Латвией, неграждане имеют одно существенное преимущество: могут голосовать на муниципальных выборах. Но то была вынужденная уступка со стороны государства.
Шестнадцатого июля 1993 года власти городов Нарвы и Силламяэ провели референдум о создании в Эстонии русской территориальной автономии. Референдум должен был гарантировать городским властям незыблемость права вето, которое они могли бы использовать на своей территории в отношении законов, принятых парламентом страны. Вопрос на референдуме был поставлен так: "Хотите ли вы, чтобы Нарва имела особый статус в составе Эстонии?" Большинство из проголосовавших это предложение поддержали. Но официальный Таллин признал волеизъявление недействительным. Правящие элиты восприняли инициативу как попытку реализовать в Эстонии "сценарий нового Приднестровья" с последующей перспективой объединения с Россией.
"Назревал референдум о статусе северо-восточной Эстонии, где русских особенно много. Был принят исторический компромисс: мы даем вам участвовать в местных выборах, наделяем гражданством ряд уважаемых людей из вашей общины, а взамен вы отказываетесь от идеи референдума. Этот компромисс оказался огромным благом для Эстонии, поскольку сразу же сбил накал этнических противоречий и перевел диалог в куда более конструктивное русло", —подчеркивает Розенвалдс.
Невидимый потолок
Для многих из неграждан возможность свободного передвижения по континенту значит несравненно больше, чем преимущества, даваемые гражданским паспортом. Поэтому большим разочарованием стало известие о том, что с лета 2016 года власти России перестали впускать без виз тех неграждан, кто родился уже после 6 февраля 1992-го. Особенно сильно это ударило по молодежи, учившейся в российских вузах. Но поднялся возмущенный шум — и уже в апреле 2017 года правительство России постановило впускать в страну всех прибалтийских неграждан вне зависимости от их возраста.
В 1998 году эстонский парламент постановил, что дети "серопаспортников" в возрасте до пяти лет могут получить гражданство по одному лишь заявлению их родителей. С 2002-го ввели упрощенную процедуру натурализации для выпускников гимназий и профтехучилищ. Всего с 1992 года в стране натурализовались около 160 тысяч бывших неграждан. Пиковым в этом плане оказался 1996 год, когда гражданство Эстонии получили 22 773 человека. Далее процесс стал замедляться — например, в прошлом, 2018-м году эстонское гражданство дали всего 800 негражданам.
Еще в 2006 году жителей Эстонии без гражданства насчитывалось 125 799. И лишь в 2011 году этот показатель опустился ниже 100 000. Сейчас "лица с неопределенным гражданством" составляют 5,7 процента от общего числа жителей. Сами эстонские власти заявляют о желании, чтобы большинство жителей страны обладало все-таки местным гражданством. Наличие в Эстонии 76 тысяч "серопаспортников" и почти 100 тысяч постоянно проживающих здесь российских граждан рассматривается как фактор нестабильности.
"Надо было снять лапшу с ушей еще до приезда"
При этом уровень жизни эстонских русских значительно хуже, чем у "титульного населения" и вокруг них создана атмосфера отчуждения. Так, музыкальный критик Артемий Троицкий после переезда в эту страну называющий себя "патриотом Эстонии", признает, что некоторые вещи на новой родине стали его смущать. "Выяснилось, в частности, что Эстония — страна сегрегированная. Примерно как Южная Африка, а не как Бельгия с Валлонией и Фландрией", — заявил Троицкий в сентябре 2018-го в интервью эстонской прессе. Он рассказал о своей беседе с чиновницей Минобразования, признавшей, что до сих пор в стране не создано хороших методик преподавания государственного языка для русских.
В своем письме Чирикова также рассказывала о негативном опыте ее детей: "Младшая, девятилетняя девочка, очень хотела играть в футбол. Я заплатила за футбольный летний лагерь. Она вернулась из лагеря в депрессии, потому что впервые почувствовала себя в изоляции. К сожалению, красивые молодые учителя умели хорошо играть в футбол, но не интегрировать детей. Целую неделю ребенок находился в одиночестве, потому что эстонские дети не понимали ее и не хотели с ней играть, в то же время и взрослые не умели и не могли помочь ей наладить контакт".
Сами эстонские власти интеграцию местных русских воспринимают по-своему — как полную ассимиляцию. В начале апреля, когда уже было известно, что Владимир Путин согласился встретиться с Керсти Кальюлайд, последняя, выступая в парламенте, во всеуслышание назвала существующие в стране школы нацменьшинств с преподаванием на русском языке "угрозой" для государства.
Впрочем, ничего нового: подобные заявления она делала и раньше. Тем более, у Таллина есть хороший пример — соседняя Латвия объявила об окончательной ликвидации русскоязычного образования в 2018 году. И сейчас многие правящие политики в Эстонии призывают последовать этому примеру.
