РИГА, 25 фев — Sputnik, Евгений Лешковский. В Риге в рамках цикла "Театральные встречи" клуба "Культурная линия" состоялся творческий вечер легендарного режиссера Адольфа Шапиро на тему "О свободе творчества вне границ".
В нашем городе Адольфа Яковлевича знают, наверное, все, "кому за 40", - кто посещал прославленный Театр юного зрителя, где каждый спектакль что на русском языке, что на латышском собирал аншлаг.
Есть жизнь и после Риги
После того как в безумное время начала 1990-х в Риге ликвидировали ТЮЗ, Адольф Яковлевич, который тогда уже был президентом международной Ассоциации театров для детей и молодежи (АССИТЕЖ), начал еще активнее работать по всему миру. Он ставил спектакли по произведениям русской классики в разных регионах Латинской и Центральной Америки, во многих странах Юго-Восточной Азии, по всей России – от Балтийского моря до Тихого океана, работал даже в Африке, откуда, кстати, как раз недавно вернулся - на этот раз почти с мыса Доброй Надежды.
В этом году Адольфу Яковлевичу исполнится восемьдесят лет. С некоторых пор он стал председателем жюри российской национальной премии "Золотая маска", а также патроном знаменитого международного фестиваля студенческих спектаклей Stanislavsky.lv, проходящего в Риге.
Награды Адольфа Шапиро, который теперь живет в Москве, а работает по всей Земле, можно перечислять долго. Вот лишь некоторые из длинного списка. Например, за книгу "Как закрывался занавес" (о ликвидированном в 1992-м ТЮЗе) он удостоился почетной премии журнала "Дружба народов" - за лучшую публикацию. Шапиро стал кавалером латвийского ордена Трех звезд и российского ордена Дружбы, он является почетным доктором Шанхайской театральной академии.
В России Адольф Яковлевич ставит спектакли в Большом и Малом театрах, в Театре имени Маяковского, МХТ имени Чехова, театре Et Cetera, БДТ имени Товстоногова и многих других, ведет мастер-классы в крупнейших университетах Европы и Америки (в частности – в Гарвардском). Он востребован везде – график полностью расписан до конца года.
Что не поймут в Грузии, а что – в Никарагуа
Несмотря на стремительно меняющийся мир, русская классика в нем неизменна и вечна – и любима. Даже в Африке и Латинской Америке.
"К примеру, Достоевского и Чехова любят везде. Я ставил спектакли по их произведениям даже в Африке - в Кении и Танзании – с местными актерами, так классика не просто была понята - билеты в театры не все могли купить, поскольку спрос "на русскую душу" оказывался огромным.
Такая же история была и со спектаклями по Чехову в Бразилии и Никарагуа. Вообще, представляете себе картину: я прилетаю в никарагуанский Манагуа, захожу в крупнейший театр города и вижу на главной "стене почета" портрет Чехова", - рассказывает корреспонденту Sputnik Адольф Шапиро.
Хотя есть народы, которые, скажем так, трудно понимают того же Чехова. Адольф Яковлевич с этим столкнулся вовсе не в Бразилии, а в Грузии, где, казалось бы, по-русски и говорят, и читают, немало общих традиций – не говоря уже о вере. Но вот психология Чехова не очень близка грузинскому кодексу поведения.
"Мой друг из Театра Руставели сказал: как я могу играть в "Трех сестрах" роль мужчины, который знает, что его жена увлечена другим, но терпит это, - публика меня не поймет. Как-то раз там давным-давно Сережа Юрский играл в "Трех сестрах", и он мне рассказывал, как его кто-то из горячих кавказских людей спросил: как настоящий мужчина может тэрпит, что жэна ему изменила, зарэзать ее надо, понэмаэшь!
Вообще, когда я приезжаю в новую для себя страну, стараюсь общаться с простыми людьми больше, чем с артистами. Хороший артист может прекрасно сыграть, наверное, любую роль, другое дело – насколько тот или иной герой будет понятен зрителю", - говорит Адольф Яковлевич.
Везде приходится считаться с особенностями. Например, в том же Никарагуа, где он ставил El jardín de los cerezos (то есть - "Вишневый сад"), столкнулся с тем, что актеры никогда не видели вишню. Ну, не растет вишня в Никарагуа. Так Адольф Яковлевич специально привез туда банку вишневого варенья. Это так – шутка. На самом деле, какая разница, что ты теряешь - вишневый сад или банановый…
Чехов в Поднебесной и Стране восходящего солнца
"А, например, японцы со своим совершенно особым философским отношением к жизни совсем иначе воспринимают что "Три сестры", что "Вишневый сад". В японском "Вишневом саду" вообще куда-то пропал какой бы то ни был социальный контекст, а осталась только философия. Потеря сада для них – это как мимолетность красоты и всей жизни: цветы сакуры прекрасны сегодня, а завтра их уносит ветер", - вспоминает Адольф Яковлевич.
В Китае, когда в Шанхайском центре драматического искусства шла работа над спектаклем "Дядя Ваня", Адольфу Яковлевичу было очень непросто подобрать музыку.
"Мне очень нравится китайская классическая и народная музыка, и я хотел ее использовать как сопровождение для спектакля. Я в Шанхае ходил на концерты, подбирал разные записи. Наконец, принес их актерам – послушать, что для них выбрал "для настроения" со сцены. И мне стали говорить, так очень вежливо – в китайской манере: вот это нельзя играть, поскольку специфическая женская музыка для определенных церемоний, а вот эта мелодия обозначает "движение феи", а это - "бегущей воды", - говорит Адольф Яковлевич.
Причем этот образный ряд записан в китайцах уже на уровне ДНК. Именно так они эти мелодии и воспринимали бы со сценами, что совершенно не вписывалось бы в повороты сюжета "Дяди Вани". В итоге для шанхайского "Дяди Вани" подобрали разные европейские мелодии.
"Золотая маска" - яркая картина современного театра
"Когда я в разных странах работаю над постановками спектаклей по классическим произведениям, сам их начинаю чувствовать немного иначе. Я говорю о каких-то новых уровнях восприятия. Знаете, это как одно и то же произведение читать в разном возрасте: в школе, в юности, в зрелые годы, в старости. В каждом возрасте для тебя актуальны свои проблемы, по-разному ощущаешь мир – и разное видишь в книге, которую, казалось бы, до этого уже читал и не раз. И потом, когда спустя много лет возвращаешься к постановке спектакля по произведению, которого давно не касался, на сцене все происходит и для тебя, и для зрителя совсем иначе", - отмечает Адольф Яковлевич.
По словам Шапиро, чтобы не закостенеть, ему очень важно видеть, что ставят другие люди. Именно поэтому ему очень интересно быть председателем жюри фестиваля "Золотая маска", где встречаются разные люди, разные формы театрального искусства, разные эмоции. Исключительно интересно смотреть на то, что происходит в театральной жизни.
"Золотая маска" в этом смысле идеально подходит, а иначе я ведь просто физически не мог бы ходить по разным театрам – смотреть, "что новенького на сцене теперь". А здесь сразу видишь огромную картину происходящего", - говорит режиссер.
ТЮЗ – неперевернутая страница книги
Да, если о восприятии и театра, и окружающей жизни – и себя в ней, то каково это - бывать в Риге, где 30 лет работал руководителем ТЮЗа, который новая власть страны в один момент попросту отобрала и ликвидировала? Раньше об этом Адольф Яковлевич не очень любил говорить, да и теперь, когда рассказывает, видно, что сильно переживает.
"Я сейчас работаю над своей второй книгой, и с ощущения времени, восприятия жизни, воспоминаний о ТЮЗе ее начинаю. Знаете, все очень меняется. Первое время, после того как ТЮЗ тут ликвидировали, я, поселившись в другой стране, в Ригу старался вообще не приезжать.
Потом смог приезжать в Ригу, но ни разу моя нога не ступила на улицу Лачплеша. Спустя какое-то время я мог по этой улице ехать на машине и даже смотреть на здания на ней, но когда осознал, что впереди будет "мой ТЮЗ", попросил водителя свернуть. Только несколько лет назад смог пройти около здания бывшего ТЮЗа. Ничего. Прошел мимо, посмотрел – пошел дальше.
Ощущения поменялись. И жизнь поменялась. На месте не стоит ничто – и это, на самом деле, очень интересно наблюдать как со стороны, так и взглядом из самого себя", - говорит Адольф Яковлевич.
