РИГА, 15 ноя — Sputnik, Алексей Стетюха. По пути к приграничному Пыталову продолжаем тур по Пскову. Приезжаем в офис "Лиги молодежи". Это организация, созданная на энтузиазме, началась с обиды, а продолжилась примирением.
Sputnik Латвия приезжает в Псков: Ленин и Рижский проспект, Россия и Латвия вне политики>>>
И деятельность свою "Лига молодежи" прекращать не собирается. Но уже не назло, а потому что успела доказать себе и остальным, что ее наличие необходимо. Вне политики, вне лозунгов и пропаганды, которую в ней так пытались усмотреть, но не смогли.
Три года подряд молодые волонтеры из разных стран приезжают в страны Балтии и без лишнего шума приводят в порядок места захоронений своих соотечественников. Жизнерадостные, открытые, трудолюбивые, готовые к диалогу и палкам в колесах.
Константин Белов — председатель совета движения "Лига молодежи". Он, как мы уже рассказывали, добровольно вызвался стать проводником команды Sputnik Латвия по Пскову. Белов волшебным образом помогал нам найти нужных людей: представителей латышской диаспоры, студентов из Латвии, чиновников местной администрации.
"Чугунные болванчики"
Подъезжая к офису организации, в глубине души ожидаем увидеть хоромы, но навигатор упрямо приводит нас к длинному, трехэтажному строению.
— Алло. Мы подъехали.
— Хорошо. Заходите и сразу налево. 107 кабинет. Я вас жду.
Типичная проходная, длинный коридор. Стандартный кабинет.
Изначально Белов затеял молодежное волонтерское движение за свои деньги. Как он объяснил, был хороший бизнес, мог себе позволить потратиться. Объявил сбор, набрал желающих, отобрал лучших и направил их в Литву. Псковская волонтерская дивизия.
— Сама "Лига молодежи" существует с 2002 года. Она одна из самых древних молодежных организаций на территории региона. Я сам еще был юным мальчиком, когда она образовалась. И мы в разные периоды ставили разные цели: за численностью гнались, в выборных процессах участвовали, в экологических проектах - по-разному.
— А как вас в Литву занесло?
— Да там спонтанно получилось. В 2015 году в Вильнюс только пришел новый мэр, неопытный — Ремигиюс Шимашус. И очень неделикатно высказался в отношении фигур воинов, установленных на Зеленом мосту. Назвал их "чугунными болванчиками" и сказал, что им в его городе не место.
Официальная Россия что могла сделать? Выразить ноту протеста? А дальше что? Ничего. Мы взяли и написали мэру официальное письмо. Раз уж вы считаете, что это чугунные истуканы, которые вам не нужны, то мы готовы с радостью забрать их себе по цене металлолома.
— И?
— И он по неопытности вступил с нами в переписку. С нами так нельзя. По итогам, мы были официально приглашены в Вильнюс, чтобы лично убедиться в том, что "болванчики" в целости и сохранности.
С нами так нельзя
Поездка получилась фееричной. Молодежная организация приехала на экспертизу. Встречали как экспертов международного уровня. Огромное муниципальное предприятие оказалось полностью пустым. Ребят торжественно провели к скульптурам воинов. Атмосферу разрывало от торжественности. Встреча закончилась на обоюдном согласии, стороны разошлись. Но было одно "но".
— Дело в том, что все письма, которые мы писали в мэрию, автоматом дублировались в посольство. После этого нас туда пригласили и сказали: "Ребята, вы, в принципе, правильным делом занимаетесь, но там — под мостом, никто не захоронен. А есть куча мест, где действительно нужна ваша энергия". В общем, предложили заняться практичными вещами. Приведением в порядок мест захоронений и памятных мест.
По пути домой мы заехали в Зарасай. Зашли прямо к мэру, рассказали, что хотим заняться благоустройством воинских захоронений. Мэр оказался нормальным мужиком, отношения сразу сложились. Попили кофе, он сказал — не вопрос. На следующий год мы уже взяли палатки и приехали целым лагерем.
От непонятных русских ждали подвоха и провокаций. Русские продолжали не сдаваться и заниматься тем, за чем приехали. Утром — уход за воинскими захоронениями, днем — местные музеи, походы на байдарках и изучение литовского на бытовом уровне. Две недели побыли и уехали.
На закрытие лагеря мэр Зарасая пригласил мэров других городов. И получилось так, что они уже спорили, к кому "Лига молодежи" приедет в следующем году.
Удобно: ребята приезжают, работают, ходят по музеям, слушают местные ансамбли, восхищаются, а весь процесс старательно фиксирует местная и зарубежная пресса. Обычно за такую рекламу приходится выкладывать десятки тысяч, а тут — само просится. За так. Так и пришлось признать несостоятельность поговорки про бесплатный сыр и расплату.
Латвийцы не стыдились просить помощи
На Латвию наткнулись случайно. Проезжая мимо Даугавпилса, увидели, что там есть чем заняться. В первый год просто положили цветы, немного прибрали могилы. Это не возбраняется и не требует дополнительных согласований. Закинули удочку на следующий год — можем приехать помочь. В Даугавпилсе посмотрели удивленно, сказали, да ради бога.
— В чем главное отличие Латвии и Литвы?
— В Латвии меньше бюрократии. В Литве все нужно тысячу раз согласовать, пройти какие-то инстанции. В Даугавпилсе мы просто сказали, что можем сделать, нашу помощь с радостью приняли. Это один момент. Второй момент — практичность. В Литве бывало так, что нам приходилось упрашивать встречающую сторону: "Пожалуйста! Не надо приводить места захоронений в порядок до нас. Дайте волонтерам почувствовать себя полезными". Но нет. Мы приезжали, а там уже и трава покошена, и листья убраны и любо-дорого смотреть.
— Зачем?
— Видимо, боялись, что мы покажем кино из серии было — стало. Покажем их в неприглядном свете. Как плохие литовцы запустили захоронения, а хорошие русские привели все в порядок.
— В Латвии не так?
— Нет. Там нас честно вели в самые запущенные дебри и показывали фронт работ. Латвийцы не стыдились просить помощи, поддержки. Это совершенно не выглядит как наглость. Это просто практичный подход к вопросу.
Лица меняются, отношения остаются
— С кем проще работать?
— Наверное, все-таки с Латвией.
В следующем году "Лига молодежи" продолжит работу. В начале июля волонтеры разобьют лагерь в Литве. После, ко дню освобождения города, сдвинутся в Даугавпилс. На сегодняшний день выглядит так, что никто не собирается чинить никаких препятствий.
Местные жители уже привыкли к волонтерам, даже если изначально относились к ним с недоверием. Лица меняются, а отношения остаются.
— А что с Эстонией не так?
— Больной вопрос. На самом деле, никакой предвзятости к Эстонии у нас нет. Каждый раз, когда мы возвращаемся из Латвии домой, мы проезжаем эти 40 километров по эстонской территории. Мы видим один участок, который очень хочется привести в порядок. Но нам пока что никак не удается договориться.
На практике — это час езды для нас, а по документам — который год бодаемся. Надеюсь, получится. Раньше или позже.
