Они попросту в упор не видят нас - порядка 40% населения этой страны. А решая такие судьбоносные для нас вопросы как образование наших детей и существование нашего родного языка, никогда не спрашивают нашего мнения — а вдруг оно у нас есть.
Нас как бы не существует. Мы словно покрыты веществом, невидимым для радаров латышской национальной совести. Так, глядишь, и комплекс неполноценности подхватишь. Как в том анекдоте:
– Доктор, меня все игнорируют!
– Следующий!
Итак, по убеждению автора, латыши являются нацией, которую регулярно упрекают в комплексе неполноценности. Это делают как сами латыши, так и представители других национальностей, которые живут вместе с латышами.
Новым предлогом обозвать латышей неполноценными стали недавние выборы в Сейм. Низкая явка свидетельствует об утрате веры в способность общества к лучшему в условиях криминального капитализма. Импульсы комплекса неполноценности несомненно повлияли на избрание в Сейм психически больных типов.
Автор согласен: те, кто упрекает латышей в этом комплексе, достаточно компетентны в этом вопросе. Кому, как ни латышам, знать себя. Кроме того, хорошо в теме и живущие столетиями рядом немцы, евреи, русские, поляки и шведы. Получается какой-то секрет полишинеля.
Приедитис напоминает высказывание "серого кардинала латышской демократии" адвоката Андриса Грутупса, который говорил, что "латыши даже отправляются за границу, чтобы служить другим". Вот вам, пожалуйста, объяснение повальной эмиграции. По словам Грутупса, необходимо время, чтобы изжить синдром, выработавшийся в результате многовековой жизни под гнетом чужой власти.
Почему повадки латышей отличались даже от хутора к хутору? - Они по-разному говорят, думают, одеваются. Это зависело от того, каким был хозяин — барон или помещик. Если добрый — одно дело, если злой и жадный — другое. Поэтому, например, отличительной чертой видземского крестьянина являлись рабский страх и недоверчивость.
Приедитис считает данный тезис неоспоримым. На самосознании латышей неблагоприятно отразилась историческая несправедливость, выразившаяся в необходимости конформистски подчиняться чужой власти. Не случайно латыши любят винить во всем не себя, а других, а себя выставлять как жертв чужой власти. Даже сейчас латыши подчинены власти других и такому унизительному положению не видно конца.
В подтверждение своих высказываний автор приводит слова режиссера Стрейчса: "Будучи латышом, я всю жизнь страдал от чувства неполноценности своих земляков, которое острее всего чувствовалось при съемке латвийских фильмов. Латыши своих признают только тогда, когда в мире их уже кто-то заметил. Так было с актерами: с Вией Артмане, Гунаром Цилинскисом, Эльзой Радзиней".
Наконец Приедитис называет главную причину процветания комплекса неполноценности у своих соплеменников. Его пестует и лелеет никто иной, как латышская интеллигенция. Это она в интернете и СМИ непрестанно жалуется на жизнь и на страну. Практикуются в этом недостойном занятии не дворники, не продавцы и шоферы, не каменщики, трактористы, доярки и охранники. Этим занимается интеллигенция, а в первую очередь так называемая творческая интеллигенция. И особенно та ее часть, которая не может создать ничего стоящего.
Попробуем угадать: возможно, вот вам ответ на вопрос о том, почему латышская интеллигенция не видит уродства латвийской демократии, построенной на систематическом наплевательстве на элементарные права огромной части населения страны.
Такие вот "ума холодные наблюдения и сердца горестные заметы". Нам остается добавить, что часто человек с комплексом неполноценности мстит миру и делает все, чтобы у людей, живущих рядом с ним, образовался такой же небольшой и симпатичный комплекс. Теперь вы понимаете глубокое значение слова "интеграция" в латвийской трактовке? - "Знай свое место".
