РИГА, 11 июн — Sputnik, Евгений Лешковский. Если основная масса родителей обычных детей не ходят на акции против реформ Черного Карлиса, предпочитая заняться чем-нибудь более интересным или просто отдохнуть — огороды-шашлыки-природа, — то мамы и папы школьников с проблемами речи, слуха, зрения и вообще восприятия мира, чуть ли не громче всех в прямом смысле проклинают Шадурскиса.
В Латвии тысячи детей с инвалидностями учатся они по особым программам в школах со специальными педагогами. К таким детям необходим подход особый, и, конечно, эти русские ученики попросту не могут заниматься вместе со сверстниками другой национальности, тем более, у которых нет аналогичных проблем. Ведь они не могут учиться даже с обычными детьми своей национальности.
Каждый год ребенка заново учим говорить
О проблеме корреспонденту Sputnik Латвия рассказали многие родители, но только анонимно: боялись, что чиновники и директора школ отыграются на их детях. Только мама Ольга Курашкина-Ширяева не побоялась выступить открыто.
"Сейчас в Риге и других городах есть школы со специальными коррекционными программами для детей, у которых разные проблемы — с речью, со зрением, со слухом. И если обычные учебные заведения после реформы Шадурскиса продолжат работать, только в ином статусе — из русских превратятся в латышские, то коррекционные программы вовсе "упразднят"", — говорит Ольга Курашкина-Ширяева.
Речь идет о детишках, у которых, например, врожденные физиологические патологии носоглотки или челюсти. Почти все такие дети с инвалидностью от рождения, скажем, когда у ребенка "волчья пасть" и попросту нет неба, а еще и нарушен слух, что, оказывается, взаимосвязано. У таких детей и со зрением часто бывают проблемы, и вестибулярный аппарат нарушен. Детям с "волчьей пастью" примерно раз в год делают обязательные операции на верхней челюсти, после чего ребенок фактически заново учится говорить.
Помощь в развитии… комплексов
"И вы представляете, что будет, когда такого русского ребенка переведут не просто в обычную русскую школу, но в обычную латышскую. Такой ребенок и со здоровыми-то детьми (и с учителями!) своей национальности не может учиться вместе, а тут его загонят в совершенно чужеродную среду — латышскую, когда и язык другой (и система артикуляции), и, что немаловажно, ментальность иная", — подчеркивает Ольга Курашкина-Ширяева.
Она рассказала, что русский ребенок, который совершенно иначе воспринимает мир, попросту замыкается, если общается с латышскими воспитателями. А когда латышский педагог не понимает, не обучен работе с такими детьми (тем более другой национальности и менталитета), он жизнь малышу губит, не только не помогая ему хоть как-то улучшить речевой аппарат, но способствуя развитию новых комплексов.
"Нашим детям выделяется больше часов на освоение школьных знаний. И это логично. А представьте, что будет, когда такой ребенок попадет в класс к обычным детям? К кому преподаватели будут приспосабливаться на уроках — к детям, у которых проблемы с речью, или к обычным? Если к обычным, тогда наши дети вообще не смогут учиться — и будут оставаться на второй год, на третий. А если преподаватель начнет подстраиваться под наших детей, то что тогда большую часть времени на уроке делать обычным школьникам?" — спрашивает чиновников министерства образования собеседница.
Латышский логопед на чужом месте
Ликвидируют коррекционные программы не только для таких детей, но даже для аутистов. Об этом рассказала Sputnik Латвия логопед Анастасия Ефремова.
"Дети-аутисты часто лишь частично воспринимают информацию. Например, я говорю ребенку: "Возьми со стола пирожок и положи его на тарелочку". Ребенок из всего это воспринимает, скажем, только "пирожок" и "положи", а остальные слова проносятся мимо него. Ребенок не понимает, что делать, ведь "пирожка" у него еще нет в руке, что и куда "положить"? И представляете себе, что произойдет в классе, где будет пять таких детей, а остальные — обычные? Во что превратятся уроки?" — говорит Анастасия Ефремова.
Вовсе не случайно и далеко не вчера для таких детей разработали специальные программы в особых учебных заведениях. Такими детьми занимаются исключительно сильные специалисты, которые постепенно могут научить детей и читать, и воспринимать информацию, и пересказывать все.
"Сейчас вообще в Латвии мало русских специалистов, способных работать с русскими детьми, у которых проблемы с речью, ритмикой, восприятием (как, например, у аутистов). Большинство таких специалистов в годах. А молодые специалисты в Латвии, что латыши, что русские, учатся только по-латышски работать с латышами.
Вам любой специалист докажет, что латышский логопед не годится для русского ребенка, поскольку у представителей разных национальностей и мозг по-разному работает, и речь рождается иначе, и даже язык во рту работает по-другому — чтобы появлялись те или иные звуки и слова. Многие русские дети при общении с латышскими воспитателями-логопедами замыкаются. В то же время с русскими педагогами раскрываются — и идет процесс", — отмечает Анастасия Ефремова.
Минздрав и его тайны
Дети, которые учатся по специальным программам, как правило, раз в год приходят на комиссию в Минздрав, где им подтверждают инвалидность и определяют посещать дальше свои учебные заведения. Что будет теперь?
В Минздраве и Минобразе толком не знают, что ответить на вопросы пап и мам, поскольку новая система обучения таких детей в обычных школах совершенно не отлажена и непонятно, приживется ли она вообще, как все будет работать. Тем не менее, Шадурскис уже распорядился ликвидировать специальные учебные заведения.
Так он вместе с передовыми специалистами из другого министерства — здравоохранения — воплощает в жизнь европейские стандарты: когда детей с определенными проблемами адаптируют в обычную среду.
Европейская толерантность убивает наших детей
Увы, детей не исправить за раз министерской регулой: все ведь знают, когда детишек даже с "мелкими изъянами" (легким косоглазием, заиканием, какими-то "смешными" дефектами, если, например, букву "р" не выговаривает) часто затравливают сверстники. Конечно, хорошо, что в Европе все так правильно и там показывают одним детям — других, о гуманности рассуждают, но — какова цена всему этому в реальном мире?
"Дети с большими речевыми (и не только) проблемами будут изгоями в обычных школах — с ними, скорее всего, не смогут поладить ни обычные дети, ни педагоги. Да, разумеется, надо адаптировать одних детей к другим. Но только это надо делать во время каких-то специальных программ или, например, общих летних лагерей, а не в обычных школах, просто убивая на корню учебный процесс", — считает Ольга Курашкина-Ширяева.
Люди, которые принимают совершенно бесчеловечные законы, и Шадурскис первый из всех, совершенно не осознают, как жить с такими детьми, как их обучать, как делать все, чтобы они развивались, а не падали на самое дно. Сынишка Ольги Курашкиной-Ширяевой спросил как-то раз у мамы перед очередной операцией: "А я после нее смогу пить сок через соломинку, как другие дети?".
И такого ребенка (и других детей с еще большими проблемами) Шадурскис намерен определить в обычные школы. А чему тогда удивляться, когда родители желают "Черному Карлису", чтобы он лично испытал то, что испытывают их дети. Авось тогда Шадурскис поумнеет и будет видеть чуть дальше своего министерского портфеля.
