РИГА, 12 фев — Sputnik. Двукратный серебряный призер Олимпийских игр по скелетону, пятикратный чемпион мира Мартинс Дукурс признался, что удивлен отсутствием на Олимпиаде Александра Третьякова, рассказал об отношении к российским спортсменам и о целях на Играх в Пхенчхане и интервью сайту "Р-Спорт".
Хотеть — это одно, а сделать — другое
— Мартинс, для вас это далеко не первая Олимпиада. Есть ли какие-то особенности подготовки к Играм в Пхенчхане?
— Наверное, мы в какой-то мере больше планировали подготовку и сделали более глубокие выводы из предыдущих Игр. И по ходу сезона больше тестировали инвентарь, а главной целью ставили успешное выступление на Олимпиаде.
— То есть ставку на Кубок мира не делали?
— Не основную. Ставку мы делали на чемпионат Европы и будем стараться хорошо выступить здесь.
— Нет, это уже мои четвертые Олимпийские игры. И в Ванкувер (в 2010 году) я ехал фаворитом, потому что выиграл Кубок мира, и в Сочи (в 2014 году). Меня это уже сильно не волнует.
— А не давит то, что все в Латвии хотят, чтобы вы стали олимпийским чемпионом? Вы уже несколько раз были близки к этому, и каждый раз у вас не получалось. Может быть, тяжело именно из-за этого?
— Хотеть — это одно, а сделать — это второе. В данный момент я это давление не чувствую и не думаю об этом. Я готовлюсь к соревнованиям.
Почему Третьякова нет на Олимпиаде?
— Мартинс, вы говорили, что, когда пришло известие о дисквалификации МОК олимпийского чемпиона Сочи россиянина Александра Третьякова, вы зашли в комнату к отцу и обняли его.
— Мы тогда вместе находились на этапе Кубка мира. Мы не ждали такого решения, но потом постоянно звонил телефон, я посмотрел и прочитал об этом в новостях. Мы уже думали, что дальше дело уже не продвинется, и удивились, когда такое сообщение вышло.
— А какая у вас была реакция, когда Спортивный арбитражный суд отменил это решение, и золото вернулось обратно к Третьякову?
— Я тогда находился на тренировке и уже мысленно думал об Олимпиаде в Пхенчхане. Я прочитал об этом — что кого-то (из российских спортсменов) оправдали, а кого-то нет. Но это уже другое дело.
— Мне очень трудно ответить. Это у него надо спрашивать. Видимо, что-то там было, что-то там произошло, если часть попала (в пробы). Но мне трудно сейчас обсуждать это.
— А вы допускаете, что спортсмены вообще могли ничего не знать?
— Да, допускаю.
— Вы много лет выступаете вместе с Третьяковым. Вы хотели бы, чтобы он выступал здесь: все-таки он один из сильнейших спортсменов мира, а побеждать хочется, наверное, сильнейших?
— Я не понимаю — почему, если его оправдали, то его нет здесь? Эта тема мне непонятна. Если виновен, то — до свидания, хоть на пожизненный срок. А если оправдали, то почему его нет на Олимпиаде? Этого я не понимаю.
— Вы с ним общались после этого решения CAS?
— Особенно нет. Мы даже приветствуем друг друга еле-еле.
— А почему?
— Не знаю. Может быть, он думает, что мы затеяли эту тему. Но и себя надо поставить в нашу ситуацию и тоже посмотреть (со стороны). Не так все красиво выглядит.
Трудности перевода
— Может быть, это трудности перевода, но в России передавали ваши слова из интервью латышским СМИ, где вы говорили, что Третьяков — чуть ли не мошенник и вы рады, что вам вернули честно выигранную медаль.
— Я скажу откровенно — я верил в то, что было написано, и в то, что там был такой скандал. Но я сказал: я против такой системы. Если докажут — то виноват, а если не докажут, то это другое дело.
— Вы принимали участие в съемках известного фильма о допинге в российском спорте немецкого журналиста Хайо Зеппельта. Как вы думаете, он искренен?
— То, что вы сказали в фильме, в России перевели не так?
— Да. Но это нормальное дело. Для вас, вы сами знаете это.
— Вы считаете, что Зеппельт искренне борется за чистоту спорта?
— Меня это не интересует. Он меня спросил, готов ли я дать интервью. И я дал. Я высказал свое мнение.
— А в чем была разница между тем, что вы сказали, и тем, что перевели у нас?
— Посмотрите фильм и переведите, я говорил по-английски. И увидите потом, какая была разница.
Россия — это не проблема
— У вас нет особого отношения к России, и вы спокойно здороваетесь с нашим скелетонистом Никитой Трегубовым?
— Да, для меня Россия — это не проблема. Мы вместе тренировались с россиянами, они у нас выросли (на тренировочной базе в Сигулде), мы же 15 лет вместе выступали. Просто обидно, очень обидно.
— Вы надеетесь, что вам все-таки вернут золотую медаль Сочи?
— Нет, не особенно. Я не интересуюсь этим, это не мое дело. Я на это не повлияю и ничего не потеряю.
