Латышей зовут на революцию, шестилетних тащат в школу: о чем писали латышские СМИ

А можно не насильственно? Это вряд ли

В последнее время в Латвии все чаще стали раздаваться голоса о необходимости Четвертой Атмоды — нового пробуждения латышского народа. Какой же гнет должны сбросить со своих плеч латыши?

Об этом в газете Latvijas Avīze рассуждает ученый Латвийского университета Илмар Пойканс (известный в народе как хакер Нео) в статье "Четвертая Атмода — проснуться или исчезнуть".

По убеждению автора, все годы после восстановления независимости у власти в стране оставались бывшие советские номенклатурщики и ловкачи — специалисты по разного рода схемам.

Да, Третья Атмода вернула независимость, однако в результате был создан отвратительный гибрид наследия советской власти и самых плохих сторон дикого капитализма. Ловкачам и номенклатурщикам, окопавшимся у власти, никогда не понять слов, сказанных латышским классиком Рудолфом Блауманисом: "Мое золото — мой народ, моя честь — его честь!" Де-юре советская власть ликвидирована, однако де-факто совсем мы от нее не избавились. Более того, получается, что многие политики и Бюро по защите Сатверсме во главе с Майзитисом самоотверженно защищают тех, кто сотрудничал и работал на КГБ. А речь ведь не идет об уголовном преследовании, всего лишь о восстановлении исторической правды, сокрушается Пойканс.
Он настаивает на том, что ни в коем случае нельзя забывать уроки прошлого, на них необходимо учиться. Если общество продолжает о нем говорить, значит или ответы даны не были, или эти ответы были лживыми. И так называемые "переговоры олигархов" служат этому ярким подтверждением. Прошлое не уйдет ни из сегодняшнего дня, ни из будущего, пока все счета не будут приведены в порядок. По словам автора, есть такое учение, что человек, который забывает свое прошлое, обречен переживать его снова и снова, повторяя все его ошибки, пока не изменит свое отношение и поведение.

Четвертая Атмода необходима, чтобы Латвия не исчезла как государство. Или наши деды пролили свою кровь напрасно, сражаясь за создание Латвии?— спрашивает Пойканс. Еще больше Атмода необходима для духовного возрождения людей, для того, чтобы они могли вымести из своей среды негодяев, были способны взять на себя риски и ответственность и сделать что-то на общее благо. Только тогда можно надеяться на то, что и Латвия расцветет и этим сможет гордиться каждый.

Далее автор утверждает, что Четвертая Атмода уже наступила, только проходит она эволюционным путем. Все больше латышей от апатии и депрессии из-за того, что сделать ничего нельзя, переходят к размышлениям о том, что может что-то и стоило бы предпринять. Понятно, что перемены таят в себе страхи и сомнения и люди далеко не все готовы пойти на перемены добровольно. Надо понимать и то, что те, кого сегодняшнее положение вещей устраивает, будут бороться за то, чтобы сохранить его как можно дольше. И сколько среди нас тех, кто готов бороться за всеобщее благо, даже если сейчас они живут в относительном комфорте?— задается вопросом исследователь. Это вопрос принципов и морали. Если мы примем идею о том, что желаем перемен, то просто продолжать плыть по течению уже не удастся. От чего-то придется и отказаться. Цена может оказаться и высокой. Вопрос в том — есть ли что терять и насколько велика будет награда. Нельзя рассчитывать на победу, если ты нейтрален или равнодушен, если уже заранее решил, что победа невозможна, если отказался от физической и духовной борьбы. Лучший подарок плохим — равнодушие и бездеятельность общества, заключает Илмар Пойканс.

Можно, конечно, надеяться, что процесс Четвертой Атмоды будет мирным, продолжает он. Однако реалисты говорят, что этого не будет — в один момент произойдет взрыв, и процесс станет революционным. Пока никто не знает, какой будет та последняя соломинка, которая "переломит хребет верблюду". Чувство безопасности нынешней псевдоэлиты покоится на уверенности в том, что терпение народа Латвии безгранично, так как до сих пор для них все шло гладко, и они продвигались дальше и дальше в своей вседозволенности.

Не все, что законно, — справедливо, и не все, что справедливо, — законно. К такому революционному выводу приходит автор. Более того, он называет тех, кто находится сейчас у власти самоубийцами, которые не учатся на ошибках других. И что если они продолжат плевать на тех, кто их терпеливо кормит, тогда даже самым фантастическим пацифистам в Латвии станет ясно, что ненасильственным путем эту систему изменить нельзя.

Как увеличить число первоклассников? Это арифметика

Идея Министерства образования о начале учебы в школе в шесть, а не в семь лет, снова активно обсуждается в обществе, пишет Байба Лулле в газете Neatkarīgā Rīta Avīze. Идея далеко не нова. Ее поднимали прежние министры. Из-за ожесточенной критики проект на какое-то время заморозили, а в июле, в разгар отпусков, снова начали таскать по коридорам правительства в виде поправок к закону о всеобщем образовании.

Авторы поправок предусмотрели возможность выбирать, где чисто физически будут учиться первоклассники. Главное условие — чтобы у шестилеток была соответствующая их возрасту учебная среда и подготовленные педагоги. Подготовка же к школе будет не для пяти-шестилетних в течение двух лет, как теперь, а для пятилеток и за один год.

О чем тогда беспокоиться? Что изменится? Разве тревоги психологов и родителей из-за того, что в школу толкают еще не готовых для нее детей, не обоснованы? Или перемещение шестилеток в школу — это только хитрый ход, чтобы уменьшить очереди в детские сады и хотя бы на время заполнить полупустые школы, а еще поскорее вытолкнуть на рынок труда новые руки, которых из-за депопуляции не хватает все сильнее?

Байба Лулле раскрывает хитрый замысел Минобразования: в 2018 году учебу в школе начнет вполовину больше первоклассников, поскольку за парту сядут как семилетки, которые не пошли в нее в шесть лет в этом году, когда это еще не обязательно, так и шестилетки. А через 12 лет школу окончат и в вузы пойдут поступать вполовину больше выпускников.

Правда, до сих пор нет конкретики — что такое соответствующая шестилеткам учебная среда и гигиенические условия, входят ли в нее только столы и стулья соответствующего размера, большее число унитазов и раковин, или нужны еще, к примеру, кровати для дневного сна или площадка для прогулок и игр. Решение о том, куда отправить шестилетних детей, могут принять самоуправления, которые будут финансово заинтересованы в перемещении шестилеток в школы.

Во-первых, это уменьшит кое-где до сих пор существующие очереди в детские сады, во-вторых, наполнит школы, в результате чего расходы на одного ученика сократятся, а дотация от государства на учительские зарплаты станет больше. Но не будут ли первоклассники в результате вынуждены идти не в близкую и хорошую школу, а в школу подальше, с более низким уровнем образования?

Сильнее всего тяжесть реформы ощутят родители, которым придется думать не только про адаптацию детей к группам, но и о том, как совместить свою работу с учебой детей в школе, где уроки заканчиваются уже во время обеда. То есть родители не смогут забирать их после работы около 19 часов. Предложение группы продленного дня в школах будет дополнительной услугой самоуправления, а не нормой, а сидение ребенка в школе до 17 часов — мучением. А летом начнутся другие проблемы — куда работающим родителям деть ребенка на целых три месяца.

В Европе и в мире нет единого мнения, когда лучше всего начинать учебу в школе. Но в северных странах есть тенденция не спешить. Когда-то, в советское время, пытались ввести обучение с шести лет, но отменили как неудачную идею, с чем согласилась и созданная пару лет назад рабочая группа. Аргумент, что раннее начало учебы поможет социализации детей из семей социального риска и уменьшит расслоение общества, притянут за уши.

Уже теперь все дети в пять, в шесть лет ходят на учебу в детский сад или в школу — что изменит переименование процесса в первый класс? И теперь пятилетние и шестилетние осваивают определенное количество знаний. Министерство считает, что в первом классе программа схожая, таким образом ресурсы используются неэффективно. Навыки чтения, письма, счета и тому подобного у шестилеток уже достаточно высоки. Но все же их нельзя сравнить с требованиями и методикой в 1-м классе.

Сколько бюджетных средств выделено на подготовку среды, на реформы? Какие созданы механизмы поддержки родителей, чтобы работающие родители могли совмещать учебу шестилетки и присмотр за ним с работой?— На эти вопросы Лулле ответов не находит.

Если одна из целей — это как можно быстрее вывести на рынок труда новые руки, которых не хватает из-за проблем с демографией, тогда надо сказать, что это борьба с последствиями, а не причиной проблемы — вырождающимся населением Латвии, и тут дела обстоят весьма с печально, заключает автор.