"Мама, мы нашли квартиру. Почти в центре, 26 метров, с ремонтом, туалет внутри. Я думаю, что тебе понравится. В ней что-то есть! И до работы недалеко. Но надо срочно давать задаток, риелтор говорит, что поставит ее на ss.lv и она сразу улетит. Я скинула описание и фото. Здесь такой чудесный дворик…"
Давать задаток в 600 евро не глядя? Это как-то совсем не входило в мои планы, но не ехать же обратно в Ригу, я только лиепайский порог переступила. Казалось, в столице были просмотрены все возможные варианты, укладывающиеся в ту сумму, которую мы могли "вложить в недвижимость", — 9 тысяч евро. Или, по курсу лета-2012, примерно 360 тысяч рублей.
В Москве и Питере на эти деньги можно было купить разве что гараж. А в прибалтийской глубинке, в частности, в Лиепае, по 9 тысяч и даже дешевле продавались довольно сносные однушки. Причем не где-нибудь в Военном городке, Лаумовском районе или Зеленой роще, а в Эзеркарасте и даже на Клайпедас, в пяти минутах ходьбы от моря.
А где-то под Салдусом, согласно объявлению, ждал нас даже целый домик. На зеленой лужайке, среди полей и лесов, недалеко от остановки, аккуратненький, с мансардой, – глаз не оторвать. Увы, в реальности он подходил, скорее, для съемок столь же малобюджетного триллера. Как и большинство квартир этой ценовой категории в Риге.
Это были либо микроскопические студии в общежитиях с бесконечными темными коридорами, либо каморки папы Карло в старом фонде с частичными удобствами. Вернее, с неудобствами, и самым главным из них был "туалет на лестнице"…
В общем, мы с дочерью почти решили, что лучше уж ей жить в съемном, но приличном жилье, чем таком, но своем. И я поехала в Лиепаю, чтобы продолжать свое традиционное летнее гостевание у сына, а она с подругой детства, тоже приехавшей погостить из Москвы, продолжила, как оказалось, поиски.
"Угловая, на первом этаже, в деревянном доме", — пожимал плечами сын.
"Кирпично-деревянном, — уточняла я. – И это почти центр. До вокзала можно дойти пешком…"
Вскоре мы перечисляли указанную сумму: "Только оформите все, как полагается!"
География мешалась с историей, экономика — с политикой и культурой, и вот передо мной уже тянулась пыльная Rumpenhöfsche Strasse Московского форштадта. Здесь в конце 19-го века шло бурное строительство таких вот двухэтажных доходных домов для рабочих и крестьян, ехавших в Ригу, которая стремительно превращалась из ганзейского городка в крупнейший индустриальный центр Российской империи.
Попутно я знакомилась с биографией неизвестного мне до этого Аугуста Деглава, "родоначальника латышской романистики", автора незаконченного исторического романа "Рига". Тут, по соседству, он и писал его, на съемной квартире в доме №24. Я даже пыталась найти оцифрованный перевод его произведений на русский, впрочем, безуспешно.
Героями писателя, согласно кратким справкам, были "городские жители, рабочие и буржуа второй половины 19-го века, показанные в контексте литературной традиции младолатышского движения". В 1915—1917 годах Деглав жил в Петрограде, был редактором газеты Jaunā Dienas Lapa — она издавалась в тогдашней российской столице на латышском языке.
А в интерьерах церкви, построенной в стиле английской готики, снимались эпизоды "Семнадцати мгновений" — именно здесь чинил орган пастор Шлаг. Но сейчас эти места, увы, чаще всего характеризовались как неблагополучный, полузаброшенный район трущоб…
И вот мы шли по этой самой окраине центра. Странно пустынная, с очень редкими прохожими, она напоминала то ли выброшенный на берег корабль, то ли морское дно во время отлива, который затянулся.
"А вон там уже реновировали", — словно прочитав мои мысли, сказала риелтор, энергичная блондинка средних лет.
Вот эта улица, вот этот дом, дворик, подъезд — кажется, его не ремонтировали со времен зарождения латышского романа…
Но за тонкой железной дверью скрывалась вполне опрятная, светлая квартирка со свежими обоями, пластиковыми окнами, высокими потолками и стройной, девственно-белой печью. Крошечная кухонька одновременно являлась прихожей или, наоборот, крошечная прихожая была оснащена газовой плитой.
"Централа газе", — со значением подчеркнула также очень приятная, интеллигентная хозяйка квартиры Агнесе, похожая на доктора.
Доктором она и оказалась.
"Переезжаю в Англию, срочно нужны деньги…"
Тихо и безлюдно было и во дворике, и вправду идиллическом — яблоня, сирень, столик, лавочка, веревки для белья, дровяные сарайчики… Впрочем, в жаркий августовский день такой мертвой тишиной накрывает где угодно, пред ней все местности равны.
Вскоре мы вновь сидели на ss.lv — теперь в поисках мастера, который сделал бы нестандартную душевую, одна стенка которой была бы стенкой печки. Как раз в это время Аугусту Деглаву исполнилось 150, и в сквере неподалеку был открыт памятник ему и его героям, но мы в своих хозяйственных хлопотах этого даже не заметили. Трубы, кафель, цемент, бойлер, конвектор… Можно было бы и новоселье справить, но строительные работы затянулись, и я, так и не переночевав ни разу на новом месте, уехала в Москву.
А через три года — в такие же жаркие августовские дни — вернулась сюда уже в качестве продавца. Дочь, пожив на новом месте годик-полтора и ознакомившись со всеми его особенностями, нашла работу в Англии, так же как и прежняя хозяйка. Сдавать же квартирку выходило как-то совсем неприбыльно.
На этот раз мы решили не прибегать к услугам риелторов. Поселившись на Деглава, я смогла сама познакомиться со всеми, кого привлекло мое объявление о продаже. Одни потенциальные покупатели собирались переселить сюда бабушку и предлагали сразу восемь тысяч (я просила 11) — и по рукам, другие — дедушку на тех же условиях. Красавица-брюнетка в ярко-желтом мечтала сбежать в этот райский уголок от мужа и была готова почти насильно дать залог прямо здесь и сейчас, даже без расписки, но в портмоне почему-то не оказывалось нужной суммы.
Русские муж и жена подыскивали жилье для своей мамы, которая жила в Германии и собиралась переехать в Латвию. Они сами продали лет пять назад однокомнатную квартиру в Москве, купили дом где-то под Ригой и были этим очень довольны. Несмотря на то, что зарплата мужа, по-прежнему работавшего в Москве в стройфирме, после падения рубля уменьшилась почти вдвое, а ей, редактору по образованию, приходилось порой подрабатывать даже дворником. Но их мама должна была прибыть через неделю-другую, а у меня вот-вот кончался отпуск. Да, верно мне говорили: так срочно можно только купить что-то ненужное, а вот продать…
На следующий день состоялась сделка, а потом мы с сыном собрали и погрузили в микроавтобус оставшиеся вещи. В квартирке стало пусто, гулко, и бой церковных часов, к которому я уже привыкла, вновь подчеркивал тишину. Казалось, они шли назад, в то время, когда этот дом был еще только что построен и сюда вселялась семья какого-то рабочего или мелкого служащего. Вносили баулы, громко говорили, звали какую-то Марту или Милду. А вечером горела свечка, трещала печка…
Вернувшись в Россию, я сразу же обзавелась дачей в садоводстве под Петербургом — как раз в тот момент, когда евро вырос до 80 рублей. Так что моя операция с недвижимостью закончилась, можно сказать, благополучно.
Но сейчас я почему-то снова открываю карту Риги, забиваю адрес, выбираю панорамный просмотр и скольжу вдоль фасада, пытаясь завернуть за угол и зайти во дворик. Да, трещина в фундаменте, стены, плохо держащие тепло, плесень, проступающая сквозь обои, сосед сверху, промышляющий сбором металлолома. И все-таки, кажется, там действительно что-то было.
