У каждого латыша в России – своя история: уникальная, важная, но похожая на другие десятки историй. Эти шаблоны, которые уже начали укрепляться в наших головах, красноярские латыши моментально порвали.
Начать рассказ об этом, пожалуй, можно с председателя. Настя — назвать ее Анастасией Георгиевной язык не поворачивается. Молодая, симпатичная девушка сидит во главе стола. Вокруг – люди, за редким исключением гораздо старше нее. Тем не менее, именно ее слово в этих стенах – закон.
— У нас не закрытый клуб, и мы не делаем упор на прошлое. Наоборот, мы пытаемся привлечь как можно больше людей, так или иначе связанных с Латвией. Стараемся для каждого создать условия, найти каждому интересное занятие.
— Ну как посчитаешь?.. Кто-то несколько раз в неделю ходит на занятия. Кто-то раз в месяц на собрания. Кто-то раз в год – на праздник. Недавно женщина пришла – ее двадцать лет здесь не было. Сейчас решила снова начать учить язык.
— В начале девяностых, когда общество только образовалось и мы кинули клич, – собралось несколько тысяч человек. В зал не помещались. Сейчас, конечно, меньше приходят.
Но приходят. Отличительная особенность Красноярска в том, что приходят люди трех поколений: потомки столыпинских, дети сосланных, и – вот новость — перепонаехавшие.
— Я на работе случайно увидел фамилию женщины-коллеги, она заканчивалась на "с". Спросил: не из Латвии ли? Оказалось – оттуда. Позвала на "сходку" общества. Прижился.
Буква "с" здесь сродни знаку рыбы у христиан в романе Сенкевича. Опознают по ней.
Здесь Максим учится, здесь работает. С родиной разговаривает по скайпу. Гражданство пока не отдал – планирует вернуться, закончить учебу в магистратуре, начать свой бизнес. Возвращаемся назад, на третий этаж краевой библиотеки. Уже на подходе к латышскому кабинету, в коридоре, нас догоняет опоздавшая латышка.
— Марика!
— Очень приятно. Леша, Робертс, Валентин. Мы из…
— Да я наслышана уже. Пришла на вас посмотреть. Ну, что там у нас изменилось?
— А вы когда были последний раз?
— Да я полгода назад только переехала.
— ?..
До Красноярска. Латыши.
— А почему сюда-то?
— Название понравилось.
Первый раз мы видим латышей, которые переехали в Сибирь благодаря советскому свидетельству о рождении. Поработав в Риге, не найдя себя в Талси, семейная пара взяла кота и переехала. В Красноярск.
— Мы неделю ехали. Российская сторона дала нам 50 тысяч на обустройство. Ни о чем, но приятно.
— А почему Красноярск?
— Название понравилось.
— Довольны?
— Да.
Уже полгода бывшие работники латвийского мясокомбината живут здесь. С документами проблемы – оформление российского гражданства сопровождается кучей бюрократических проволочек. Но они уверены – того стоило.
Наконец, поют. Мы снимаем, слушаем. Сотый раз за три недели, а все равно – сносит. Тот случай, когда расстояние создает акустику каждой песни. Хор уже замолк, а мы продолжаем допевать песню про себя.
— Вы к нам летом приезжайте, ребят.
К нам все подходят, с нами заговаривают. Нам нужно срочно уезжать, а уйти – никак.
— Мы вас летом свозим и на Енисей, и город посмотреть. У нас очень красивый город, правда!
Независимо от того, как долго они тут живут, латыши уже начинают извиняться за Красноярск, который ни то ни сё. И не мороз, когда красиво, и не пальмы, когда жарко. У них родина – тут.
— Вы Латвии привет передавайте обязательно!
— А вы в Латвии были?
Мы приехали оттуда сюда и пишем о том, как они живут здесь, чтобы они узнали, что о них думают там.
Лента Мебиуса сделала еще пару оборотов вокруг своей оси и застыла.
— А вы в Латвии были?
— А мы в Латвии есть.
На общей карте Латвию сложно разглядеть. На личной – сложно потерять.
Каждый человек, которого мы встречали на пути, передавал привет своей родине. Этнической родине. У нас их полный чемодан. Мы обязательно передадим, ничего не потеряем. Не волнуйтесь.
