РИГА, 17 авг — Sputnik, Виктор Петровский. СССР развалился по экономическим причинам. Плановая экономика оказалась неконкурентоспособной, а идея строительства коммунизма изначально была утопической. Это поняли еще в 1960-е годы. Сын Никиты Хрущева, Сергей в одном из интервью говорил, что во время правления его отца все уже прекрасно понимали: коммунизм в том виде, как его представляли изначально, был невозможен.
Для Хрущева "светлое будущее" имело вполне конкретные черты: чтобы у каждого жителя СССР была отдельная жилплощадь. С удобствами. После войны страна находилась в руинах, и это была первоочередная задача.
"По сути, отец хотел, чтобы СССР догнал США в смысле обеспечения населения жильем. Это для него и означало "построить коммунизм", — рассказывал живущий в американском городке Провиденс Сергей Хрущев.
Сегодня отношение к СССР у людей, рожденных в этой стране, во многом эмоциональное, а не рациональное. Одни тоскуют по временам "застоя" и "величия", другие же, напротив, считают Союз абсолютным злом.
У тех и у других, безусловно, есть повод так думать. СССР был страной, мягко скажем, неоднозначной. Так, сталинское время кардинально отличается от горбачевского. Условия менялись в зависимости от того, кто стоял у руля самой большой страны в мире.
Время действительно было другим — не столь стремительным и агрессивным. Но и информация, которая была доступна советским гражданам — жителям одной шестой части суши, — дозировалась. Ведь что происходит сегодня: мы в течение считанных минут после теракта где-то за границей узнаем о нем с помощью своих гаджетов. Мир стал меньше, страх больше, жизнь быстрее. В СССР ничего этого не было. Была иллюзия того, что все хорошо и спокойно. Но жизнь-то шла своим чередом, со всеми ее проблемами, трагедиями и происшествиями. Просто мы много о чем не знали.
Когда началась война в Афганистане, о ней вообще не говорили. Официально советские солдаты отправлялись туда собирать хлопок. В Чернобыль со всего СССР отправляли солдат-срочников, а в Припяти даже не отменили парад, чтобы показать обществу, что ничего страшного не случилось. Эта ложь дорого обошлась людям, получившим высокую дозу радиации. Если бы шведы не забили тревогу, то, возможно, информацию о масштабе чернобыльской катастрофы в СССР так и не раскрыли бы.
Я не хочу ни демонизировать, ни обелять СССР. На мой взгляд, эта страна не могла существовать вечно: слишком очевидно было ее несовершенство.
Казаться, а не быть
Возьмем знаменитый лозунг "Догнать и перегнать Америку!" — главного внешнеполитического противника СССР. Ведь этот лозунг, приписываемый Хрущеву, был изначально ущербен: на самом деле "загнивающий Запад" был для советских руководителей образцом хорошей жизни. По сути — олицетворением коммунизма. Советский Союз работал на подобных парадоксах.
Я думаю о том, что было бы, если бы современного человека, ностальгирующего по Советскому Союзу, вернуть туда. Насколько комфортно ему будет в той среде? Предполагаю, что кому-то, может, и понравится, но вряд ли это будет большинство. Сегодня мы, при всех проблемах и сложностях, живем в куда более комфортном мире. Я не говорю о самой бедной прослойке, но так называемый средний класс сегодня может себе позволить гораздо больше, чем раньше.
Машина — не роскошь, а средство передвижение. Отдельная квартира или дом — возможно, в кредит, но многим доступна. В бытовом смысле мы, определенно, живем лучше. Перемещаемся по планете свободно. Можно ездить за границу, встречаться с иностранцами, получать информацию на разных языках. Все это в СССР было доступно лишь немногим избранным.
Сегодня СССР — это и фантомная боль, и политическая возможность.
В бывших советских республиках нередко говорят о том, что жили под гнетом советской системы. Отчасти это так, поскольку сталинские репрессии коснулись населения многих республик, но в то же время современные политики зачастую доводят эту тему до абсурда. Например, жертвами режима пытаются представить себя люди, родившиеся в конце 70-х или даже 80-х годов. В Латвии один депутат, родившийся после 1991 года, рассказывает, что и он пострадал от советской власти — еще в утробе матери.
Эти спекуляции понятны и объяснимы: после развала СССР нужно было выстраивать новый политический курс. Манна небесная на бывшие советские республики не свалилась, а объяснять населению собственные экономические неудачи как-то было нужно. Во всем виновато советское наследие — очень удобная отговорка.
У меня есть знакомый, который после школы не смог устроиться на нормальную работу. Причина, как мне кажется, вполне очевидна — он пьет и играет в автоматы. Но сам при этом убежден, что его дискриминируют по национальному признаку: мол, иначе был бы на коне и с высокой зарплатой.
В этом смысле общество в большинстве постсоветских республик остается советским. И это симптоматично. Скажем, страны Балтии очень старательно выполняют все рекомендации Евросоюза и НАТО. В отличие, к примеру, от Польши, которая в СССР не входила, но состояла в соцлагере, латвийцы, литовцы и эстонцы не особо рьяно отстаивают свои интересы в ЕС. Эта беспрекословная исполнительность, как мне кажется, является следствием советского мышления. Только тогда центром была Москва, а сейчас — Брюссель.
Однажды у меня был разговор с одним известным российским журналистом, который приезжал в Ригу на встречу со зрителями.
"Как ощущения?" — спросил я у него после выступления.
"Я понял, что здесь по-прежнему очень много советских людей", — ответил он, причем не вкладывая в это определение ни негативного, ни позитивного смысла.
Бывшие советские республики сейчас находятся в поиске своей идентичности. Это естественный процесс, поскольку опыт собственной государственности у каждой из них достаточно недолгий. Поиск этот труден, поскольку постоянно подразумевает необходимость выхода из зоны комфорта.
Чтобы жить, как в Европе — нужно работать, как в Европе
Скажем, когда страны Балтии в 2004 году вступали в Евросоюз, политики обещали, что через десять лет эти республики приблизятся по уровню жизни к странам – "старичкам" объединения. Этого, конечно, не случилось.
Тем не менее, ряд преимуществ Евросоюз тоже дал: открытые границы, возможность работать за рубежом. Правда, для стран Балтии это оказалось серьезной проблемой, поскольку отток населения за последние десять лет побил все рекорды. По словам демографов, такой эмиграции не было даже во время Второй мировой войны. Из каждой балтийской республики в более состоятельные страны ЕС уехали сотни тысяч человек. Одна только Латвия лишилась от 250 тысяч до 300 тысяч человек. Кто-то из них, возможно, вернется на родину, но вряд ли таких будет много. Зарплаты в Ирландии или Германии в десятки раз выше, чем в странах Балтии — это основной аргумент в пользу эмиграции.
Впрочем, из СССР не уезжали не потому, что жить там было легко и прекрасно, а потому что возможности такой практически не было. Во-первых, это каралось по всей строгости не самого гуманного закона, а во-вторых, уезжая за границу, человек понимал, что это навсегда. Обратно бы его не пустили.
Мои знакомые эмигрировали в Канаду в середине 80-х годов. Уезжая из советской Латвии, они признавались, что не знают, смогут ли когда-нибудь увидеть своих родных и близких. Это был билет в один конец. Потом СССР развалился, и у них появилась возможность приезжать, когда захотят, но я до сих пор помню этот страх в их глазах: неужели никогда сюда не вернемся? Когда говорят, что вот, мол, из СССР не уезжали, а из стран Балтии бегут, мне всегда вспоминаются эти люди. Уверен, если бы у советских граждан были возможности — многие бы ими воспользовались.
Но валить все проблемы новых государств на СССР тоже неправильно. Вспомните подсчет ущерба от оккупации, который устроили страны Балтии — это выглядело просто комично. В Латвии насчитали сотни миллиардов евро, но сказали, что просить у России эти деньги не будут. Россия в ответ заявила, что готова подсчитать, сколько СССР вложил в инфраструктуру балтийских республик — похоже, сумма тоже выходит немаленькая.
Мне кажется, что на самом деле постсоветское пространство очень боится расстаться с СССР и продолжить свой эволюционный путь самостоятельно. Союз стал для этих стран тяжелым якорем, который в то же время дает ощущение стабильности. Тем более в современном мире, где наблюдается идеологический и геополитический кризис. Даже те, кто утверждает, что ненавидят советскую власть, похоже, цепляются за нее, чтобы иметь возможности напомнить в нужный момент о "советских ужасах".
Если мы наконец признаем, что СССР больше нет, а мы есть, то тогда, я уверен, мы сможем начать движение вперед. К будущему. Возможно, даже и к светлому.
