Рижский рок-клуб, которым руководил Андрей Яхимович, приглашал исполнителей из Ленинградского рок-клуба и Московской рок-лаборатории — и активно участвовал в едином протестном движении. Евгений Лешковский встретился с Андреем Яхимовичем, чтобы узнать: были ли готовы музыканты к тому, что начнется после распада СССР.
Гори огнем эти перемены
— Какое теперь отношение у бунтарей 1980-х к тому времени?
— Когда многие знакомые вспоминают то время — ностальгируют по неплохой жизни в стабильной среде. Это главное: была стабильность! И был мир. Да, в 1980-е был Афган. Но — один. А сейчас весь мир полыхает, причем в непосредственной близости от нас, огонь кожей чувствуем. А мы эту стабильность не ценили, равно как и жизнь в мире без войны.
— Автор фильма "Асса" Сергей Соловьев несколько лет назад сказал: в 1980-е Цой пел о переменах, которых "требуют наши сердца"; перемены произошли; да гори они огнем эти перемены! Если бы так сказал другой человек, то его слова прозвучали бы не так жестко. Но это слова создателя фильма-гимна, где звучали песни рок-лидеров того времени — Цоя, Гребенщикова.
— И мы в Латвии пели в одной тональности. В легендарном теперь уже Рижском рок-клубе, которым я руководил.
Отвлекусь немного. Тогда именно нам посчастливилось первыми пригласить Виктора Цоя (задолго до "Ассы"). В Риге он дал первый концерт за пределами Москвы и Питера. Первый концерт за пределами Свердловска дала тут группа "Чай-Ф". Первый концерт в Риге дали "Разные люди" (тут даже название группы родилось!) и "Странные игры".
И Рига тогда могла похвастаться своими группами: "Поезд ушел", "Спецбригада", "Хот-Дог", "Атональный синдром", "Дубль 5", "Пилигрим". Мы были на одной волне с друзьями из Ленинграда и Москвы. Но…
Может, меня кто-то и посчитает ретроградом, скажу так: почти все мы тогда сильно переоценивали свои способности, думая, что сможем успешно жить в новом мире и зарабатывать музыкой, как мечтали.
Да, "победили" СССР — и что? Кто из рокеров в Латвии (особенно — из русскоязычной среды), активно участвовавших в огромном протестном движении, теперь живет музыкой? Не просто где-то выступает и его узнают, но записывается в дорогих хороших студиях, выпускает коммерчески успешные альбомы, хорошо зарабатывает на концертах, не занимаясь ничем другим. Назовите хоть несколько групп.
"Мы все были такими умными… А оказались — глупыми"
— Когда Союз развалился, мы оказались в мире, где царят совсем другие законы, и рижане не смогли так же быстро, как питерские и московские коллеги, перестроиться, — продолжает Андрей Яхимович. — Переоценивали мы себя в 1980-е, и совершенно не понимали, что нас ждет. Глупы были? Что вы, попробуй нам скажи кто-то об этом! Умным быть тогда считалось очень модно, особенно в нашей неформальной среде: хорошая литература, хорошая музыка, разговоры на высокие темы. Модно было возвышаться над "совком".
Мы, тогда такие умные, полагали, что развалится "совок", и по телевизору будут показывать одного Тарковского, по радио звучать Deep Purple, все станем одеваться как Карл Лагерфельд и Коко Шанель и, разумеется, никакого быдла кругом.
А оказалось… По сравнению с тем, что крутят по телевизору, "совок" — верх искусства и приличия, по радио звучит то, что просто унижает человеческий ум, и одеваться основная масса, увы, не очень-то умеет. И, конечно, цели у людей очень быстро стали другими.
— А ведь мы "ждали перемен", чтобы было меньше абсурда вроде джинсов в рассрочку (такое было в начале 1980-х, такое есть и теперь в дорогих магазинах "не для всех"). Поймите меня правильно, я не "за СССР", и никогда не надо возвращаться к старому. Но не надо выкидывать то, что было хорошим, — и не надо оставлять дурное.
"Пришлось написать донос. На Управление культуры ЛССР"
— В Питере и Москве твои коллеги по цеху чувствовали в 1980-е давление со стороны властей. А здесь как было?
— Тут — спокойно. Тексты песен рок-групп просматривали в горкоме комсомола и "литовали" без особых проблем. Тогда в горкоме сидел Валера Каргин (будущий глава "Парекс банка") и ко многому относился с юмором. Нам, к примеру, перед концертом полагалось представить репертуар. И вот наша группа "Хот-Дог" сообщала, что исполнит песни авторов Би Би Кинга, Джона Ли Хукера… А Каргин на этой бумаге внизу писал: "Претензий не имею". Ну, не имел товарищ Каргин претензий к господину Би Би Кингу! Что нас, понятно, искренне радовало.
Хотя однажды мне и пришлось написать донос. И сразу на Управление культуры ЛССР. Однажды какой-то концерт нам все же завернули по непонятным причинам (и, думаю, не политическим). Я решил действовать.
Написал правильно, как мне казалось, и должно быть в бюрократической системе: "Советской молодежи Латвии мешают исполнять песни…"
Где-то в высоких кабинетах это прочли и, полагаю, схватились за головы: не хватает нам тут всяких латышских националистов, которые по улицам уже не скрываясь ходят, диссиденты разные самиздаты распространяют, так еще и рок-музыканты бунтовать начинают! В итоге появилась негласная договоренность: вы нас не трогаете — и мы вас не станем.
"Как классно, что вы поете на русском, по-английски каждый может…"
— Если серьезно, то слишком уж мы равнялись на Запад, — замечает собеседник. — Помню эти фотографии Джоанны Стингрей в окружении свиты, молившейся на нее. И ведь, на самом деле, великие музыканты (почти все из ленинградской и московской тусовки) на нее смотрели, как на диво из-за границы, способное развалить "бредовый СССР". И здесь, в Латвии, смотрели за океан: как там поют и не боятся! И если в России быстро вышли из такого состояния, то здесь — нет, хотя вроде бы мы самыми западными в СССР были…
Хотя латвийский (рижский, болдерайский) рок все равно сильно отличается от российского — по настрою, текстам, манере исполнения. Правда, в 1980-е тексты песен у групп были глубже. Но на инструментах играли как придется.
И еще, если мы в 1980-е играли "как на Западе" (ну или очень хотели в это верить), то пели-то почти все по-русски. Сейчас в Латвии, и вообще в Балтии теперь мало групп, поющих на русском. Мы на одном концерте в Таллине выступали, так эстонец подошел и сказал: "Ребята, как классно, что вы поете на русском, по-английски ведь теперь каждый может…"
