Декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, член Экономического совета при президенте России Александр Аузан рассказал Вадиму Королеву, чем могут быть полезны утечка мозгов и бегство рабочих рук из Латвии, и как это можно использовать на благо страны.
Профессор Аузан — автор более 130 научных работ, монографий, учебников, он выступает с публичными лекциями, где среди прочего говорит про "утечку мозгов" из России.
"Мы изучили трудовые рынки, где много лет широко представлены наши соотечественники – это Германия, США и Израиль, и оценили их успешность. Сфера, в которой абсолютными лидерами стали люди, получившие образование в России, — это точные науки. Наши соотечественники здесь потрясающе успешны, больше, чем местные ученые или конкуренты из других стран," — говорит Александр Аузан.
Что касается оценки потерь от "утечки мозгов", то они, конечно, огромны. "К примеру, отъезд из страны Владимира Зворыкина, придумавшего телевидение, один из лучших экономистов России академик Энтов оценивал в 20 ВВП РФ. По аналогии потеря одного только разработчика поисковой системы Google Сергея Брина стоила нам 5-7 ВВП РФ", — считает доктор экономических наук.
В Латвии столь звездных имен нет, однако и от нас постоянно уезжают и интеллектуалы, и рабочие. Александру Аузану наша страна близка не только потому, что он не раз гостил в Риге и Юрмале. Его дед-латыш родился на одном из отдаленных латгальских хуторов, в Первую мировую войну уехал в эвакуацию, стал красным латышским стрелком и остался служить в Советской России, был репрессирован.
Sputnik спросил экономиста, насколько губителен для Латвии отъезд ее жителей в другие страны Евросоюза.
"Это очень трудный вопрос. Латвия вошла в единое европейское пространство, где для образованных людей существуют очень заманчивые перспективы. В Германии, Англии, в мощных странах с крупными интеллектуальными центрами. Поэтому идет процесс вымывания мозгов, который, конечно, нехорош для страны. Тем более для страны, имеющей хорошие стартовые позиции. А Латвия в СССР и по уровню образования, и по технологическому уровню была лидером, — говорит Александр Аузан. — Утечка мозгов в главные европейские центры очень обидна, потому что это еще и потеря технологических возможностей.
Но есть одна общая идея, на которой я буду настаивать. Последние 15 лет, на мой взгляд, прошли под девизом "Культура имеет значение". Что это значит для экономики?
Говоря "культура имеет значение", экономисты имеют в виду не художественные произведения, не балет, не народные танцы и песни, а ценности и установки, которые присущи большим сообществам и которые меняются очень медленно. В принципе, каждая национальная культура – это ресурс, который позволяет двигаться вперед.
Вот давайте возьмем корейцев. Что собой представляла Южная Корея 40 лет тому назад? Отсталая страна. Вся промышленность, между прочим, была на севере, в КНДР. Страна была то под японцами, то под китайцами, со слабой идентичностью. Что же сделали корейцы? Кроме того, что они действительно сумели заимствовать многие западные технологии и методы менеджмента, они нашли точки опоры в себе.
Я приведу два примера: во-первых, чеболи (конгломераты, представляющие собой группу формально самостоятельных фирм, — ред.) они построили в нарушение всего, что им советовали западные эксперты — на родственных связях, на кланах. Им говорили: "Это нехорошо, при найме на работу — никаких родственников". Они же в ответ, опираясь на кланы, построили крупные объединения с понятной иерархией и доверием. Мы бы сказали: низкие трансакционные издержки, накопление социального капитала. Но тогда даже слов таких не было. И Samsung вырос из чеболя. Samsung, который теперь в состоянии конкурировать с Apple. И никто не удивится, если он у Apple отыграет еще какие-то пространства.
Другой пример, - как они, выйдя из своей рисовой культуры, создали машиностроение. В стране есть население, привычное к алгоритмам интенсивного земледелия. Машиностроение, машинная сборка – это алгоритм, в чем-то схожий. Они применили привычное в непривычной области.
При этом, конечно, они что-то и сломали. Например, в том же Samsung запретили ходить в галстуках. Сломали иерархию. А также обязали всех инженеров получать образование в сфере культуры и искусства. Для широты кругозора. Это китайская конфуцианская традиция, что чиновник, в том числе в компании, должен быть всесторонне образован.
Мы можем говорить то же самое про любую успешную модернизацию. Вместе с Кайратом Келимбетовым, тогда он был главой Национального банка Казахстана, а сейчас управляющий международного финансового центра "Астана", мы написали статью про национальную формулу модернизации по опыту разных стран: что есть общее, что надо сделать, как перейти к другому типу институтов, контрактам, судам, как использовать свои ресурсы.
Поэтому я дал бы такой очень осторожный совет: посмотрите внимательно на культуру вашей нации. Там могут найтись формы специализации и возможности экономического лидерства, которые привлекут вашу интеллектуальную молодежь. Только им надо показать, что они при этом окажутся не третьими и не пятыми, а первыми. Тогда они, наверное, не уедут работать куда-то еще.
В любом случае, я бы не драматизировал эмиграцию. Это как раз хорошо, что они, получив новый опыт, вернутся. В СССР, когда человек уезжал, считалось, что навсегда. Сейчас все иначе. Хочу сказать в качестве примера: многие люди из эмиграции в Россию возвращались. В начале нулевых годов было движение "рашн, гоу хом", когда в Россию возвращались люди, закончившие в первой пятерке Гарвард. Кроме того, даже те, кто уехал, все равно участвовали в жизни страны. И те, кто поменял место жительства по политическим причинам, сохраняют интеллектуальные связи, приезжают, выступают здесь.
Поэтому не драматизируйте сегодняшний отъезд жителей. Важно, чтобы в стране появился магнит. Новые интересные работы. Для того, чтобы амбициозные латыши, которые оказались в Англии или Германии, сказали: "О, я свой опыт привезу в Латвию для того, чтобы применить его на новом поле. На своем".
Тогда ваша культура будет работать на вашу же экономику."
