РИГА, 12 янв — Sputnik. Творчество и масштаб личности Раймонда Вольдемаровича Паулса, который отмечает во вторник 80-летие, как оказалось, способствовали формированию личности продюсера группы "На-На" Бари Алибасова. В этом сам Бари Каримович признался Sputnik Латвия.
— Вам доводилось встречаться с Паулсом?
Паулса увидел впервые в середине 60-х годов. Я тогда учился в строительном институте в городе Усть-Каменогорске и уже создал группу "Интеграл". На гастролях в Усть-Каменогорском дворце металлургов был Рижский эстрадный оркестр. Понятно, что у меня, как у работника этого дворца, была возможность ходить практически на все концерты. Вот тогда на меня Паулс произвел сильное, неизгладимое впечатление.
— За счет чего? Тогда ведь у него еще не было всесоюзной славы?
— Во-первых, своим благородством. Во-вторых, необычайным аристократизмом. Все это было совершенно несвойственно советским людям. Аристократизм — это слово было позорищем советского человека. И вдруг появился на сцене Паулс. Он дирижировал оркестром. Но когда он сидел у рояля, невозможно было передать магию, которая исходила от него.
Его спокойное лицо с подергивающимися губами, его удивительная пластика рук и такая одухотворенная, но в то же время сдержанная фигура — это все притягивало так, что невозможно было оторваться.
— А его произведения вы до этого слышали?
— Музыку Паулса я впервые услышал еще на пластинке "Вокруг света", была такая серия гибких грампластинок. Там были разные зарубежные исполнители. И почему-то среди "импортных" исполнителей оказалась инструментальная пьеса Раймонда Паулса, которая просто очаровала своей виртуозностью. Слышно было каждый звучок, каждую бусинку и необыкновенный, какой-то очень жесткий ритм. Мелодия завлекала и вела за собой так, что невозможно было оторваться.
Я запомнил, поскольку пьеса мне очень понравилась, что ее автор и исполнитель Р. Паулс. И потом вдруг я этого "Р. Паулса" увидел уже во главе Рижского симфонического оркестра.
И вот тогда мне показалось, что он не совсем человек. Это нечто такое возвышенное, что просто необъяснимо. Такая спокойно льющаяся мелодия, которая трогает так, что невозможно не сопереживать каждому звуку. И я не знаю, как он это делал.
Потом, естественно, Паулс исчез из моего кругозора, а со временем исчез и Рижский эстрадно-симфонический оркестр. И вдруг он появляется со своими необъяснимыми по красоте песнями. В то время я уже активно гастролировал по стране с группой "Интеграл". Это была шумная и чуть ли не запрещенная рок-группа.
Так вот, мы, играя музыку, совершенно далекую от этого мелодизма и игривости Паулса, были влюблены в песню "Листья желтые". Кто ее пел, не знаю, но в поезде (а тогда, в основном, мы передвигались по центральной России на поездах) постоянно звучала эта песня. Она мне казалась очень иностранной, несмотря на то, что пелась на русском языке.
— С которыми вы не знакомы?
— Которого я бы хотел потрогать, к которому я бы хотел прикоснуться, с которым я бы хотел поговорить. Есть один гениальный человек — Рэй Чарльз, композитор и пианист, с которым мне посчастливилось познакомиться близко. И я испытывал дрожь, страх, когда стоял рядом с Рэем Чарльзом и общался с ним. Думаю, что точно такое же состояние возникло бы, если бы я познакомился близко с Раймондом Паулсом.
— Давайте ему что-нибудь пожелаем на юбилей?
— Как человек, который понимает, что такое здоровье (в молодости это непонятно), я желаю ему здоровья, здоровья и еще раз здоровья, бодрости духа, как можно больше физических сил. Ведь настоящие узы, которые нас связывают с юностью, молодостью и, собственно, с жизнью, это музыка Раймонда Паулса. Особенно песни в исполнении Аллы Пугачевой — это просто духовный и эмоциональный взрыв.
О секретных песнях, первых минутах знакомства и комплиментах Паулса Sputnik Латвия рассказала российская певица Татьяна Буланова >>
