Светлое будущее или участь отсталой колонии? Что ждет постсоветские страны в ЕС

РИГА, 27 апр - Sputnik, Вадим Павлов. На этой неделе премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили в ходе встречи с президентом Европейского совета Шарлем Мишелем в Брюсселе заявил, что страна выполнила большую часть рекомендаций и заслуживает предоставления статуса кандидата в члены Евросоюза до конца 2023 года. А в течение пяти-десяти лет, согласно его же предыдущему заявлению, республика осуществит необходимые реформы и трансформируется в настоящее европейское государство, что позволит ей стать полноправным членом "европейской семьи".

Схожие заявления звучат и из уст первых лиц Молдавии. На текущей неделе спикер парламента республики Игорь Гросу заявил, что до конца этого года власти надеются добиться единогласного решения о начале переговоров о вступлении страны в ЕС. А президент Майя Санду около месяца назад обозначила 2030 год датой вступления республики в Евросоюз.

Премьер-министр Украины Денис Шмыгаль в конце января и вовсе высказал более оптимистичные ожидания, нежели лидеры Грузии и Молдавии, – страна рассчитывает стать полноправным членом Евросоюза в течение двух лет.

Все страны "ассоциированного трио" сегодня наиактивнейшим образом стремятся стать участниками ЕС, но какие последствия могут ждать экономику постсоветских государств в случае их принятия в "европейскую семью" - вопрос будто бы второстепенный. Хотя, казалось бы, кейсы стран – участниц объединения из Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), ранее входящих в социалистический блок, а ныне ставших практически колониальным придатком западноевропейских держав в составе Евросоюза, должны были бы как минимум насторожить местные правительства.

Страны "ассоциированного трио" (особенно Украина) нередко кивают в сторону Польши в ответ на вопрос, каким они видят свое экономическое развитие в случае вступления в Европейский союз. И такой ориентир, казалось бы, оправдан: по оценкам Всемирного банка, до вступления Польши в Евросоюз (по состоянию на 2003 год) ВВП республики составлял 217,8 миллиарда долларов, спустя 19 лет (по итогам 2022-го) - 679,4 миллиарда. Рост более чем в три раза, или свыше чем на 400 миллиардов, – и рост стабильный.

Но здесь следует понимать, что США и Евросоюз с конца 1980-х вложили в Польшу более 200 миллиардов долларов и евро (как через прямые дотации и инвестиции, так и через займы – в том числе по линиям МВФ, ВБ и прочих) для создания прозападного "центра силы" на востоке Европы. При этом Польша, имея могущественного заокеанского покровителя, с самого начала своего "европейского пути" занимала довольно жесткую позицию относительно вступления в ЕС (что выгодно и Штатам, которые регулярно используют Варшаву в качестве инструмента "усмирения" Европы).

Республика порядка 15 лет торговалась на тему условий своего будущего пребывания в объединении и благодаря этому получила ряд особых условий и преференций – в том числе огромные (больше, чем у ее постсоциалистических партнеров) дотации на сельское хозяйство и развитие инфраструктуры.

Также республика до сих пор не отказалась от национальной валюты (польский злотый) в пользу евро. И, кажется, переходить на европейскую валюту она не собирается, дабы не утратить атрибут суверенитета и возможность влиять на собственный финансовый рынок (в том числе за счет проведения самостоятельной денежно-кредитной политики).

Экс-президент последней Виктор Янукович в 2013 году пытался улучшить условия соглашения об ассоциации с ЕС (например, за счет компенсации потерь Киева из-за снижения торговли с РФ и другими странами СНГ после подписания соглашения). Такая "наглость" в итоге обернулась для Украины госпереворотом, разрушением государства и вооруженным конфликтом с готовностью Киева присоединиться к союзу на любых условиях.

Из недавних примеров – история с грузинским законопроектом об иностранных агентах, когда Евросоюз практически прямым текстом пригрозил Тбилиси "закрытием дверей" в случае принятия данного документа.

Очевидно, что ни о какой самостоятельности и следовании национальным интересам по польскому примеру для стран "ассоциированного трио" не может идти и речи – разговаривать с ними на равных Брюссель попросту не собирается. Вероятнее всего, Киеву, Кишиневу и Тбилиси в случае вступления в ЕС уготована роль "колоний для колоний".

Дешевая рабочая сила из Грузии, Молдавии и Украины массово помчится "за лучшей жизнью" в условные Грецию или Турцию (которая, по логике, должна была бы стать членом Евросоюза раньше трех вышеперечисленных государств), Румынию и Польшу. Взамен страны "ассоциированного трио" получат подачки из Брюсселя в виде, например, дотаций и открытия нескольких отверточных производств (примитивное изготовление продукции из комплектующих, поставляемых производителем в готовом виде).

И пока существующая сегодня периферия ЕС будет довольствоваться ростом своей экономики за счет выкачивания трудовых ресурсов из вышеперечисленных постсоветских стран, сами они будут обречены на деградацию и окончательную потерю возможностей для самостоятельного экономического развития.

Одним из главных требований Брюсселя к странам ЦВЕ перед их вступлением в ЕС было проведение рыночного реформирования собственной экономики, чтобы полноценно вписаться в конкурентную среду на едином европейском рынке. Только конкурировать с Западной Европой страны, ранее входившие в "Восточный блок", на равных не могли.

Перевод по западным методичкам их экономики с социалистических рельсов на рыночные сопровождался "шоковой терапией", либерализацией цен, приватизацией и многим другим, что способствовало значительному разрушению собственного производства. Результаты таких реформ, проводимых с целью привести свои "дела" в соответствие с требованиями ЕС, были не самыми лучшими – многие отрасли просто не выдержали "конкуренции" с западными странами, подталкивавшими их к рыночным изменениям.

Например, перед вступлением в ЕС в Венгрии "умер" некогда один из крупнейших в Европе производителей автобусов "Икарус", а сельское хозяйство сократилось примерно вполовину (и продолжило падать после вступления). Теперь в Венгрии все чаще можно встретить автобусы марок Mercedes и Volvo, а на рынках страны, некогда обеспечивавшей 130% своей продовольственной потребности, стало гораздо больше мяса, овощей, молочных продуктов и другого продовольствия из крупных стран ЕС.

По оценке научных сотрудников Института экономики РАН, присоединение Венгрии к ЕС оказало благоприятное воздействие лишь на десятую часть венгерских предприятий – они сумели воспользоваться преимуществами единого рынка союза. Для оставшихся предприятий наступили кризисные времена. Доля иностранных компаний в ВВП Венгрии с 2016 года превышает 50% (признанный безопасный предел – 30%), а отдельные отрасли находятся практически в полном владении иностранцев.

В Польше, среди прочего, на дно отправились Гданьская судоверфь, предприятия металлургического комплекса и угольная промышленность (добыча в 1988-м – более 260 миллионов тонн, в 2004-м – более 160 миллионов, в 2020-м – порядка 100 миллионов тонн).

В Болгарии, ранее снабжавшей сельхозпродукцией чуть ли не весь соцлагерь, по данным местной ассоциации организаций производителей овощей и фруктов, порядка 90% данных товаров сегодня импортные (в том числе традиционно выращивавшиеся в стране перцы и томаты), а отечественное производство практически полностью уничтожено. Об экспорте, конечно, не может идти и речи.

Литва, получившая в наследство от СССР один из крупнейших в Европе рыболовных флотов (в открытых источниках сообщается примерно о 500 судах), при вступлении в ЕС получила квоты на рыболовство, а практически весь флот отправила на металлолом. То же случилось с Латвией и Эстонией. Никакие компенсации из еврофондов за введенные ограничения на отлов рыбы отрасль, естественно, не спасли.

Несколько стран ЦВЕ столкнулись с необходимостью по воле Брюсселя закрыть АЭС, построенные силами СССР. Литва, которая благодаря Игналинской АЭС не только закрывала свои потребности в электроэнергии, но и "кормила" ею соседние государства, по требованию Евросоюза остановила и вывела станцию из эксплуатации. Так из экспортера электроэнергии республика превратилась в ее импортера.

Болгария – некогда крупнейший экспортер электроэнергии на Балканах, снабжавший ею Албанию, Грецию, Македонию, Румынию, Сербию и Турцию – по требованию ЕС вывела из эксплуатации четыре из шести энергоблоков на АЭС "Козлодуй". Словакии все по той же причине (условие Брюсселя для вступления страны в ЕС) пришлось закрыть АЭС V-1 в Ясловске-Богунице.

Таким образом, Литва, Болгария и Словакия были лишены Евросоюзом значительных возможностей для самостоятельного экономического развития и еще больше впали в зависимость от Брюсселя. Взамен ЕС бросил этим странам подачку в виде денежной компенсации за закрытие АЭС. И схожая история прослеживается во всех странах ЦВЕ в самых разных отраслях экономики.

"Для успешной экспансии Евросоюза его социально-экономическая жизнь организована по принципу "центр – периферия", что позволяет экономически сильному центру из девяти стран создать устойчивую систему доминирования над 18 периферийными странами Европы, которые добровольно передают определенную долю своего суверенитета Брюсселю в обмен на контролируемые центром финансовые дотации", – заявил научный руководитель Института глобальных исследований Финансового университета при правительстве РФ Александр Ильинский.

Периферия ЕС "сидит" на "дотационной игле" центра Союза. Эта "игла" в значительной мере обеспечивает ее экономический рост, при этом уничтожая возможность для самостоятельного развития.

Безусловно, бывшие участники "Восточного блока", ныне входящие в состав Евросоюза, получили немало пользы от вступления в данное объединение. Среди них: свобода передвижения, доступ к рынкам труда Западной Европы, возможность получения образования за рубежом, образование новых торговых и финансовых потоков и так далее.

Евросоюз поистине чудесное место – рай для обездоленных и нищих. То и дело миру рассказывают о том, как преобразилась экономика той или иной страны из бывшего соцблока. Тут и "балтийские тигры", и "татранский тигр" (Словакия), и польское "экономическое чудо", и румынское… Но вот незадача, даже с ростом ВВП, открытыми рынками и остальными позитивными составляющими вступления в ЕС, о которых регулярно рапортуют чиновники стран ЦВЕ, государства бывшего соцблока не могут решить проблемы дефицита собственных бюджетов.

А решаются подобные проблемы за счет субсидий структурных фондов Евросоюза, за счет всевозможных дотаций из Брюсселя. Учитывая объемы финансовой поддержки стран ЦВЕ, можно с уверенностью сказать, что экономика данных государств более не способна к самостоятельному развитию и не готова к уменьшению дотаций, поскольку это мгновенно и сильно ударит по уровню жизни этих самых стран.

При этом все эти дотации ложатся на плечи так называемых стран-доноров – богатых государств ЕС. Они отчисляют в общий бюджет Евросоюза гораздо больше, чем получают из него.

"Крупнейшим "донором" является Германия, но и главным получателем выгоды от этой донорской помощи, уходящей в разные страны, является та же Германия, – объясняет директор Института социально-экономических исследований, доктор экономических наук Алексей Зубец. – За счет этой помощи Берлин поддерживает спрос на собственную продукцию".

Другими словами, в Евросоюзе действует система разделения труда, говорит эксперт.

"Есть промышленные страны – их там буквально пять-семь из 27, и есть все остальные – поставщики дешевых человеческих ресурсов и сырья, если таковое имеется", – заявил он.

Действительно, страны бывшего соцблока стали донором рабочей силы для передовых стран ЕС – население многих государств ЦВЕ постоянно сокращается, ценные кадры и студенты массово уезжают работать и учиться на Запад (что не всегда объективно отражается в официальной статистике, на завышенную численность населения в которой нередко указывают различные источники).

"Демографические тенденции в Европе потребуют увеличения миграции с периферии Евросоюза и постсоветских государств, – рассказывает Александр Ильинский. – Треть европейских домохозяйств состоит из одиноких, включая как молодых, так и стариков. Увеличение продолжительности жизни и стремительное старение населения Европы разрушает рынок труда и создает нерешаемые проблемы для системы социального обеспечения стран ЕС. Соответственно, массовая эмиграция молодого трудоспособного населения из стран ЦВЕ на Запад продолжится".

Бывший еврокомиссар по бюджету и человеческим ресурсам Гюнтер Эттингер также ранее выражал мнение, что богатые страны получают больше выгод от общего рынка, нежели бедные, так как на деньги, внесенные ими в общий бюджет и "переданные Риге, Таллину и Любляне", те "закупают в Германии и Голландии" оборудование и промышленную продукцию. А иначе никак – их собственное производство не выдержало "конкуренции" в рамках ЕС, отечественные фирмы или исчезли, или продались своим новоприобретенным "конкурентам" из метрополии.

В выигрыше во всей этой истории остается, очевидно, центр, выжимающий из периферии все соки. И если центр без периферии сегодня прожить вполне сможет, то периферия без центра – очень вряд ли.

Проблемы у периферии при этом уже прямо под носом. Сейчас все чаще на самом высоком уровне говорят о том, что финансовую помощь для стран-иждивенцев пора сокращать, что за прошедшие годы им было выделено достаточно средств для того, чтобы они построили достаточно сильную экономику.

"Что касается сокращения помощи странам-иждивенцам – скорее всего, так оно и будет. Просто потому что ресурсы стран-доноров не безграничны, – считает Алексей Зубец. – Причин сокращения помощи несколько: это и общая усталость (прежде всего Германии) от европейского иждивенчества, и сокращение возможностей для помощи (кризисное положение экономики, почти триллион евро потрачен только на помощь населению в связи с ростом цен на энергию), и откровенная враждебность, проявляемая странами ЦВЕ по отношению к старым промышленным странам Европы (например, требование Польшей репараций от Германии)".

В этих условиях, по мнению эксперта, поощрять "хотелки" центральных и восточных европейцев у той же Германии нет никаких оснований. "Да и возможностей, которые были раньше, у них тоже нет. Поэтому сокращение дотаций – это история, которая неизбежна", – считает Алексей Зубец.

Резюмируя: страны со слабой экономикой, вступая в такие интеграционные объединения, как ЕС, попадают в сильную зависимость от стран с сильной экономикой. Дешевая рабочая сила из "слабых" стран устремляется на заработки / обучение / за лучшей жизнью в "сильные" страны, из-за невозможности конкурировать в "слабых" странах закрываются производства и происходит отток всевозможных ресурсов в "сильные" государства.

Для продолжения существования "слабых" стран им необходимы денежные вливания и подобного рода поддержка. Так, "слабые" попадают в сильную зависимость от различных программ перераспределения финансов в этом самом интеграционном блоке, фактически оказываясь на своеобразных аппаратах искусственного поддержания жизни в виде всевозможных субсидий и дотаций.

Никакого выравнивания "слабых" и "сильных" стран (как это заявляется Брюсселем) при этом, соответственно, не происходит – разрыв между ними лишь увеличивается.

"Если Грузия, Молдавия или то, что останется от Украины, когда-нибудь вступят в Евросоюз, то всех их ожидает та же самая участь, что постигла страны ЦВЕ, – говорит Алексей Зубец. – С одной стороны, это некая финансовая помощь для того, чтобы они могли как-то содержать свою экономику, а с другой – превращение в придаток тех самых промышленных стран".

Вряд ли страны "ассоциированного трио" вообще вступят в ЕС, считает эксперт, объясняя это тем, что их там просто не ждут.

"Но если пофантазировать, то попасть они туда могут только в качестве дешевой рабочей силы, – говорит он. – Граждане Грузии, Молдавии и Украины при вступлении в ЕС приобретут полноценное право работать на территории ЕС. То есть это будет дешевая рабочая сила, которая поедет заниматься грязной и тяжелой работой где-нибудь в сельском хозяйстве на виноградниках во Франции или в теплицах в Испании".

Возвращаясь к польскому примеру евроинтеграции, на который уповают постсоветские государства, желающие вступить в Евросоюз, можно констатировать, что он тоже далеко неидеален. В феврале 2023 года Еврокомиссия сообщила о возбуждении судебного иска против Варшавы. Причина – решение Конституционного суда Польши о верховенстве польской конституции над европейским правом.

По мнению экспертов, эта история может привести к финансовым санкциям против Варшавы. И это при том, что Польша уже обязана платить штраф в размере миллиона евро ежедневно за неисполнение постановления Суда ЕС о режиме работы судей в Польше – общая сумма штрафов с ноября 2021-го уже превысила 450 миллионов евро, часть из которых вычитается из положенных Варшаве дотаций из еврофондов.

Еще в 2021-м польское издание Rzeczpospolita подсчитало, что при прекращении европейского финансирования Польша пусть и не исчезнет с карты мира, но уровень жизни ее граждан значительно снизится, а само государство может стать беднейшим в ЕС. То есть даже сохранившую определенную долю самостоятельности Польшу (с каким бы то ни было уровнем промышленного и прочего производства) удалось подсадить на "дотационную иглу", которую используют как рычаг давления, чтобы диктовать Варшаве, какую политику ей следует вести.

Той же неугодной Брюсселю Венгрии и вовсе не так давно заморозили выплату 22 миллиардов евро из фондов сплочения ЕС до тех пор, пока страна "не вернется к демократическим реформам и не выполнит условия, связанные с независимостью судебной системы, академическими свободами и правами ЛГБТ".

При таком развитии событий – с учетом уже начавшегося в ЕС сворачивания политики "кормления Востока" – последствия для других стран бывшего соцблока (в том числе тех, что сейчас еще только на пути в Евросоюз) могут быть гораздо печальнее.