РИГА, 16 мар — Sputnik. Создание одного рабочего места в сельском хозяйстве, например, в Латгалии обходится примерно в 50 тысяч евро. Поэтому властям, которые заявляют о готовности помочь украинским беженцам и дать им работу, нужно посмотреть в лицо реалиям, считает фермер Александр Гришуленок, которому задали вопрос о возможном трудоустройстве украинцев.
Латвиец рассказал о том, как он создавал свое хозяйство, сколько в это было вложено времени и средств, и сделал вывод: заявления властей начет трудоустройства украинцев - эмоциональные, пропагандистские и манипулятивные лозунги и мифы.
Гришуленок отметил, что с момента обретения государственной независимости Латвии, денационализации земли и ликвидации крупнотоварного сельхозпроизводства в начале 90-х годов количество рабочих мест в сельском хозяйстве неуклонно сокращалось.
Сам он столкнулся со сложностями, когда решил возродить совхозную ферму в Каунатской волости – даже с учетом использования средств из еврофондов. "Бизнес-план, даже самый оптимистический, не предполагал прибыли даже в далекой перспективе", – отметил он.
По его подсчетам, создание одного рабочего места в сельском хозяйстве Латгалии стоит не менее 50 тысяч евро. "Ферма у нас биологическая, небольшая, земли мало, дополнительных рабочих мест без серьезных инвестиций создать невозможно. А издержки на логистику продаж очень большие, производство в Латгалии, мясокомбинат в Лимбажи, а продажа в Риге и Юрмале. Прибыли нет, кредитов нет, а инвесторы свой процент получают в натуральном виде: мясом и тушенкой", – рассказал фермер.
Подводя итог, он перечислил, что нужно латгальском фермеру, чтобы создать одно рабочее место для украинского беженца. Список получился внушительный:
30-50 га земли для пастбищ и кормов;
зрелое стадо: 25 коров и бык;
дополнительные площади для фермы, площадью 500 квадратных метров, оборудованные электричеством, водой, бетонными площадками для выхода из фермы в огороженные загоны;
дополнительная тракторная техника и механизмы;
навесы для зимнего хранения кормов;
септики и места для хранения навоза;
жилье на семью;
рабочее место для жены;
детские сады, школы, кружки для детей;
другая модель образования;
статус русского языка, как языка межнационального общения. Польский язык и украинский - языки братья, переводчик не нужен. Совершенно другое дело, коммуникация на латышском и украинском языке при запрете русского;
адаптация в местную общину;
социальное и медицинское обеспечение беженцев.
"Пропагандистские лозунги и волонтерское движение, соучастие латышей украинцам - это прекрасно! Ну а если без эмоций? Как государственная или муниципальная программа, как отдельный, продуманный проект для каждого фермерского хозяйства и двух-трех семей украинских беженцев? Для начала давайте начнем рассуждать, говорить, слышать и понимать друг друга, экспериментировать, делать? Я готов. А вы?" - заключил фермер.
В комментариях к посту фермера в Facebоok пользователи отмечают, что, действительно, "политика разбивается об реалии хозяйствования". Кроме того, многие из прибывших с Украины беженцев "из Риги никуда не хотят уезжать, максимум в другую страну". "Я сомневаюсь, что какой-то городской житель захочет и сможет ухаживать за коровами. Это только в фильмах "светлый путь" была красивая картинка деревни", - написала одна из участниц дискуссии.
С начала военной операции на Украине в латвийские самоуправления за помощью обратились 3350 украинских беженцев. Среди беженцев 41% несовершеннолетних, 44% женщин и только 8% мужчин. В Риге подали заявления 856 человек, остальные - в других регионах Латвии.
Всего в жилье нуждался 1601 человек, а 953 гражданам Украины были выданы гуманитарные визы с правом на трудоустройство.