Линдерман об обманутых Гитлером латышах, о резервации для русских СМИ и советском Лиго

РИГА, 25 июн — Sputnik. Десятки тысяч советских военнопленных погибли в Риге в годы Великой Отечественной войны, но все, что напоминает об их трагической судьбе – это надпись на заборе. Публицист Владимир Линдерман считает, что пришло время положить конец этой несправедливости.

Эту тему, а также разрушенные Гитлером надежды латышей, конец эпохи русскоязычного телевещания, принудительную вакцинацию и советское Лиго Владимир Линдерман обсудил с журналистом Михаилом Губиным в еженедельном обзоре событий на Sputnik Латвия.

Одно из ключевых событий минувшей недели – восьмидесятилетие начала Великой Отечественной войны, День памяти и скорби о жертвах той страшной катастрофы. Владимир Линдерман решил сосредоточиться на судьбе советских военнопленных.

Судьба их была воистину трагична. Единого мнения о численности советских военнослужащих, попавших в нацистский плен, нет. Российская статистика называет цифру около 4,5 миллиона человек, на западе говорят о 5,2–5,5 миллиона. Но, по мнению Линдермана, с сегодняшней точки зрения важнее ужасающая смертность в гитлеровском плену.

"Достаточно сказать, что в Первую мировую войну смертность в плену была 4–5%. А у советских военнопленных во Вторую мировую войну – 60%. Это несопоставимо. И ведь это все молодые люди, люди с приличным состоянием здоровья. Чтобы умерли 60%, их надо убивать в плену. То есть надо создать такие условия питания, жилья, гигиены, работы и общего настроя, что люди будут просто умирать", – подчеркнул публицист.

Судьба военнопленных не слишком активно обсуждалась в СССР. Заявления либеральных историков о том, что всех вернувшихся военнопленных отправляли в ГУЛАГ, – это дикое преувеличение, но, конечно, этот факт влиял на отношение к человеку. Потом пошла реабилитация, но, возможно, в общественном сознании она была неполной.

"А я хочу сказать, что в этом есть момент героизма. Подумать только, ведь в эти лагеря ездили посланцы Власова и других подразделений, воевавших на стороне Германии, и в принципе карательные команды рекрутировались из пленных. Человек мог во мгновение ока изменить свою жизнь. Из этой тени, "мертвеца в отпуске", мог превратиться в человека с одеждой, крышей над головой, едой, ресурсами и женщиной по выходным", – отметил публицист.

Чтобы отказаться от такого предложения, требовалось огромное мужество, потому что альтернативой была смерть – и не героическая смерть на поле боя, а унизительная смерть животного.

В книге советского и израильского историка Арона Шнеера можно найти свидетельство о том, как военнопленным, согласившимся стать карателями, устраивали месячную реабилитацию.

"Это и подтверждает, что в отношении других военнопленных был геноцид – если человека надо было месяц выводить из этого состояния, чтобы он мог винтовку в руках держать", – заявил Линдерман.

В Риге пленные содержались в Шталаге-350. Тщательную работу по исследованию этой страницы истории провел рижский историк Влад Богов. У Шталага было около 15 отделений, крупнейшее – распределительный пункт на улице Пернавас.

"Это было ужасное место. Счет в Риге идет на десятки тысяч умерших", – подчеркнул Линдерман.

Среди воспоминаний одного из евреев, спасенных Жанисом Липке, можно найти слова сочувствия в адрес советских военнопленных, едва одетых, заморенных голодом. То есть их жалели даже евреи, которые при гитлеровском правлении сами были приговорены к смерти. Помогать военнопленным было нельзя – желавших дать им хлеба арестовывали.

Владимир Линдерман считает, что эту трагическую страницу рижской истории забывать нельзя, и предлагает создать мемориал советским военнопленным.

"Я считаю, что Риге нужен такой мемориал, и хорошо бы, чтобы те партии, которые придерживаются четкой антифашистской позиции в оценке войны, выступили бы с такой инициативой", – подчеркнул публицист.

Памятник можно было бы разместить на Слокас, 62, где также было отделение Шталага. Там в нечеловеческих условиях содержались десятки тысяч людей, около десяти тысяч человек там же и умерли, но на здании нет даже таблички. Сейчас в здании склад старой автотехники, принадлежит он Рижскому самоуправлению, поэтому можно было бы хотя бы выступить с таким проектом.

"Я понимаю, что латышские партии будут против, но, может быть, и не все. И потом, это программа максимум, а программа минимум – это хотя бы установка мемориальных табличек. (…)

Сейчас вся память – это надпись на заборе, за которым был распределительный пункт. Надпись сделана, по-видимому, какими-то молодыми подпольщиками, "Шталаг-350. Помним" и красная звезда, серп и молот", – рассказал Линдерман.

Латышские СМИ тоже вспомнили приход нацистских войск в Латвию, но в том ключе, что Гитлер не оправдал надежды латышей на создание собственного государства после изгнания советских войск.

"Латыши рассчитывали, что в знак благодарности за антисоветскую позицию одарят их национальным государством. Немцы не собирались этого делать – сейчас это широко известно. По крайней мере, территорию Прибалтики немцы рассматривали как "освобожденные восточные территории Рейха". Даже не было желания создавать сателлиты", – подчеркнул Линдерман.

Фактически иллюзии латышей сделали значительную часть элиты сторонниками Гитлера, и странно было бы удивляться, что многие из них после войны попали под репрессии.

На текущей неделе закончилась эпоха русского общественного телевещания в Латвии. Началась она в девяностые годы, пережила ребрендинг в 2014 году и вот сейчас закончилась. В сентябре передачи на русском выйдут в интернете, но не по телевизору, так что тысячи пожилых телезрителей вообще останутся без доступа к местным новостям на родном языке. Более того, даже в интернете эти программы запретили называть "Русским вещанием".

Владимир Линдерман в этой связи вновь напомнил о цели латышских властей в отношении русского меньшинства – от него пытаются избавиться теми способами, которые позволяет нынешняя, относительно "вегетарианская" реальность, в отличие от, к примеру, реальности, в которой оказались советские военные в нацистском плену.

"Сейчас другая реальность, в которой нельзя людей оставить без крова и еды. Поэтому им надо ликвидировать некоторые основные "точки сборки" русского населения в Латвии. Это язык – прежде всего язык образования, и это СМИ на родном языке. Образование формирует национальную идентичность, СМИ ее шлифуют", – считает Линдерман.

Ирония состоит в том, что русскоязычное общественное телевещание было максимально лояльным латвийским властям.

"Лоялисты с русской стороны, которые никогда не выступали в поддержку каких-то оппозиционных русских движений или партий и старались продемонстрировать свою лояльность, тоже не нужны", – подчеркнул публицист.

Он напомнил, как глава НСЭСМИ Иварс Аболиньш прямо сказал этим самым лояльным русскоязычным журналистам, что на сайте не будет слова "русский".

От слов "русское вещание" заставляют отказаться, потому что формально финансирование выделяется на вещание на языках нацменьшинств, хотя, кроме русского, другие языки нацменьшинств в Латвии используются минимально. Но властям надо создать виртуальную картину Латвии, населенной десятками национальных меньшинств, так что ни в коем случае не должно быть все на одном русском.

По мнению Линдермана, хотя с культурной точки зрения в Латвии действительно много нацменьшинств, с точки зрения политического размежевания субъектов только двое – латыши и русские, а остальные вынуждены примкнуть к тем или к другим.

Несомненно, в итоге Русское вещание в интернете потеряет часть, а то и всю аудиторию, но это может оказаться удобным поводом для полного сворачивания любого производства телеконтента на русском. А там и русское радиовещание можно перевести в интернет.

"Все русские СМИ в интернет – это такая резервация, где вы там все и умрете", – иронизирует Линдерман.

Публицист полагает, что латышские националисты опасаются не успеть ликвидировать русских в Латвии до нормализации отношений России с Западом.

"Сейчас есть четкий мотив для объяснения этих действий на Западе – это пятая колонна Путина, идет холодная война, мы должны их прижать. А если холодная война закончится? Что тогда сказать? "Просто мы их не любим и хотим оттуда удалить"? Ну так не скажешь, это неполиткорректно", – заявил Линдерман.

Поэтому националисты и спешат с этими мерами, понимая, что отыгрывать их назад уже никто не будет.

"Неслучайно НСЭСМИ возглавил энергичный, сравнительно молодой человек, явно заряженный идеологией радикального национализма. За свой срок пребывания на этом посту он хочет просто танком раскатать все русские СМИ, которые может", – заявил Линдерман.

Несмотря на снижение заболеваемости, в Латвии разворачивается дискуссия о допустимости принудительной вакцинации. Министр здравоохранения Даниэль Павлютс считает ее нежелательной, а вот премьер Кришьянис Кариньш предлагает рассмотреть такую возможность хотя бы в отдельных сферах.

Владимир Линдерман считает, что во всех странах, где темпы вакцинации невысоки, переход к "добровольно-принудительной" вакцинации неизбежен. По его мнению, критиковать действия правительства можно только в том случае, если у вас есть четкий план действий.

"Я не понимаю, что все те, кто ругает программу вакцинации, предлагают взамен. Программа неидеальна и много чего не учитывает, вакцины несовершенны, но других способов борьбы с эпидемией у человечества нет", – подчеркнул публицист.

Он полагает, что власти всех стран так или иначе доведут массовую вакцинацию до конца, и с точки зрения всей человеческой популяции они будут правы.

Прошедшая неделя прошла под флагом праздника Лиго, одного из столпов национальной идентичности. Вопреки страшилкам о советской власти, и в советское время, за исключением периода с 1959 по 1964 год, был и советским праздником, поддержанным советской властью как праздник народный, который раньше мешали отмечать капиталисты.

Как вспоминает Владимир Линдерман, этот праздник в советское время был очень открытым, он стал действительно интернациональным.

"Возможно, это не нравилось каким-то националистам, но, мне кажется, большинству латышей это тоже нравилось. Они все равно чувствовали себя хозяевами, но при этом это были хозяева с широко распахнутой дверью.

Сейчас народность этого праздника улетучилась, его мощь и открытость исчезла", – считает Линдерман.

Да, во времена Хрущева был небольшой период гонений, но потом доверие к этому празднику было возвращено.

"Мне жаль, что такие праздники исчезают. Причем надо сказать, что Латвия была единственной республикой Советского Союза, где праздник отмечался настолько широко", – отметил публицист.