РИГА, 14 янв — Sputnik. Истоки антисемитизма на латвийской земле имеют давнее прошлое, пишет историк Игорь Гусев. По его мнению, отношение латышей к евреям формировалось в условиях, когда сами они, являясь "презренными ненемцами", униженными и бесправными, находили в евреях своеобразную отдушину для самоутверждения.
Национальная интеллигенция, которая возникла по мере формирования латышской политической партии, в последней трети ХIХ века стала основным популяризатором антисемитизма в латышской среде. Посредником в этом стала пресса. Через газеты Lаtviеšu Аvīzе, Rīgаs Аvīzе, Ваlss до населения в популярной форме доводилась мысль о евреях, которые "грабят латышского крестьянина".
В 1888 году появились призывы бойкотировать еврейские магазины и покупать только у латышских торговцев. В 1891 году газета Ваlss призывала, чтобы учреждения административными мерами ограничивали еврейское влияние.
Первая мировая война, революционные события, провозглашение 18 ноября 1918 года независимой Латвии... Казалось бы, строится новый справедливый мир - демократическое общество, основанное на свободе и равноправии. Однако даже эти события никак не повлияли на отношение к евреям в латвийском обществе. Грабежи и насилие по отношению к евреям продолжались.
Правительство подобное поведение по отношению к евреям осуждало, но не вмешивалось, а предлагало евреям самим заручиться симпатией со стороны латышей.
"Опасный еврейский порок"
Писатель Янис Гринс объяснял случившееся сильным влиянием русского антисемитизма, которому, по его мнению, подверглись латышские беженцы во время Первой мировой войны. Он также утверждал, что евреи сами виноваты в негативном к себе отношении, из-за занятий спекуляцией и уклонения от мобилизации в армию. Главной же виной евреев, являлось незнание латышского языка и употребление ими языка русского. Гринс призывал евреев: "Говорите лучше по-белорусски, если на жаргоне (идише. – прим. ред.) не желаете. Русский мы только что перетерпели".
Одним из опасных еврейских пороков объявлялось их пристрастие к русской культуре, что привносит в Латвию "чуждое и неприятное настроение". Маргер Скуениекс утверждал, что делают евреи это "не потому, что они евреи, но потому, что они по своей культуре русские… и в большинстве своём стоят на расстоянии многих миль от идеи латвийской государственности и устремлений большинства народа Латвии".
Наиболее радикально антисемитизм проявился в среде студенческой молодежи. Газета Latvijas Sargs пугала читателей перспективой ассимиляции меньшинств, главным образом евреев. Идеологи национальной латышской чистоты внушали, что меньшинства могут постепенно научиться латышскому языку и полюбить латышскую культуру, что представляет серьёзнейшую опасность для латышского народа, потому что в таком случае меньшинства сумеют конкурировать с латышами и на культурной почве, войти в латышскую общественную жизнь, в печать, на государственную службу и т.д. Для борьбы с этой угрозой газета предлагала ввести в Латвийском университете процентную норму для представителей национальных меньшинств.
Активная пропаганда антисемитизма в университете скоро принесла свои плоды. В пятницу, 1 декабря 1922 года, в главном здании Латвийского университета группа латышских студентов с криками "Все жиды вон!", напала на студентов-евреев, после чего беспорядки вылились на улицу и не стихали на протяжении еще около двух недель.
Почва была готова
Самой значительной организацией, поставившей своей целью полное вытеснения евреев из экономической, политической и культурной жизни страны, стал "Латышский Национальный Клуб" (Lаtvju Nacionālais Кlubs, LNK), основанный 29 августа 1922 года. На страницах одного из изданий этого клуба, прозвучал громкий лозунг Visu Lаtvijаi! ("Все - для Латвии!"). К деятельности LNK власти относились благожелательно, пока в феврале 1925 года в ходе потасовки, затеянной боевиками этой организации, не был застрелен 19-летний рабочий, еврей Александр Масакс. После этого убийства LNK официально был прикрыт.
К концу 1927 года в Латвии уже практически созрела психологическая почва для будущего геноцида евреев. Притеснение евреев продолжалось, несмотря на то, что в Латвии отсутствовал открытый антисемитизм и была запрещена любая антисемитская пропаганда, правительство само проводило антиеврейскую политику и выдавливало евреев из хозяйственной жизни, об этом писала парижская газета Sаmеdi.
Осенью 1939 года, правительство Карлиса Ульманиса заключило с гитлеровцами соглашение "О перемещении граждан Латвии немецкой национальности в Германию". В течение нескольких месяцев была ликвидирована и попутно ограблена немецкая община Латвии. Отъезжавшим немцам было воспрещено конвертировать свое имущество в ценности и вывозить их с собой.
По мнению публициста Юриса Пайдерса, процессы вокруг отъезда балтийских немцев морально подготовили латвийское общество к тому, чтобы немного позже, в 1941 году, спокойно воспринять Холокост.