РИГА, 16 сен — Sputnik. Генеральная прокуратура Латвии возобновила досудебное расследование по делу Гербертса Цукурса, сообщается на сайте прокуратуры.
Старший прокурор отдела расследования особо важных дел Генпрокуратуры Модрис Адлерс отменил решение о прекращении дела против Цукурса, обвинявшегося в геноциде. "По делу возобновлено досудебное расследование", — говорится в сообщении Генпрокуратуры.
Адлерс при проверке констатировал, что решение о прекращении уголовного процесса было принято преждевременно, до того как были использованы все возможные следственные и процессуальные действия, предусмотренные Уголовным законом, для получения и проверки доказательств.
Досудебное расследование продолжается другим прокурором.
Напомним, дело в отношении Гербертса Цукурса было начато еще в 2006 году. Латышский летчик, который во время Второй мировой войны добровольно вступил в созданное нацистским оккупационным режимом подразделение латышской вспомогательной полиции СД под командованием Виктора Арайса, подозревался в том, что принимал участие в уничтожении не менее 30 тысяч евреев во время Холокоста.
Дело было возбуждено по статье 71 Уголовного закона ЛР "Геноцид", но, спустя почти тринадцать лет, оказалось закрыто из-за отсутствия состава преступления. Представленные следствию доказательства не имеют юридической силы, посчитали в прокуратуре Латвии, а допросить свидетелей не представляется возможным, так как их уже нет в живых.
"В действиях Гербертса Цукурса не обнаружен предусмотренный статьей 71 УЗ состав преступного деяния, а также в ходе уголовного процесса не было установлено ни одной конкретной персоны или живого человека, в связи с действиями которого и его возможным участием в какой-либо акции по массовому уничтожению людей еврейской национальности было бы основание или необходимость вести дальнейшее расследование", — говорилось в заключении прокурора отдела по особо важным делам Генпрокуратуры Монвида Зелча.
В начале мая этого года Совет еврейских общин Латвии и потерпевшие обратились к генпрокурору с просьбой о возобновлении уголовного процесса по преступлениям Цукурса, указывая, что имеются новые существенные обстоятельства, ранее не известные прокуратуре. Речь идет в частности о свидетельствах проживающего в Израиле частного лица, которое лично видело Цукурса и наблюдало за его действиями на территории Рижского гетто во время конвоирования узников в Румбулу к месту массовых расстрелов осенью 1941 года, а также о воспоминаниях Абрама Шапиро, которые предоставлены его наследниками.
Семья Шапиро была выселена Цукурсом из их квартиры, а в этой квартире поселился он сам, присвоив их вещи и имущество. 16-летний Абрам Шапиро был направлен Цукурсом на принудительные работы в гараж команды Арайса. Кроме того, его специально приводили и заставляли играть на пианино, развлекая членов команды Арайса.
Отец Шапиро был в начале нацистской оккупации арестован, заключен в Центральную тюрьму и затем убит. Сам Абрам с матерью позднее попали в Рижское гетто, где мать погибла. После II Мировой войны Шапиро поселился в США. Он скончался в 2013 году, и сегодня уже его наследники требуют признать их потерпевшими от преступных действий Цукурса, повлекших моральный и материальный ущерб семье Шапиро.
Совет еврейских общин Латвии при этом отмечает, что "помимо вновь открывшихся фактов и обстоятельств имеются другие многочисленные свидетельства преступных действий Цукурса, собранные и должным образом задокументированные в разных странах в послевоенный период".
Совет еврейских общин Латвии считает, что, прокуратура отвергла эти свидетельства без рассмотрения их по существу. На эти факты и материалы имеются указания в поданном заявлении.
Напомним, в ходе рассмотрения дела Цукурса прокуратура делала международные запросы о правовой помощи в разные страны. Из старых расследований известно, что в 1969 году КГБ Латвийской ССР возбудил против Цукурса дело, но в 1982 году оно было отправлено на хранение в архив 10-го управления КГБ СССР. Однако эти документы не были приняты в качестве доказательств, в Генпрокуратуре Латвии заявили, что бумаги содержали практически только общие декларативные утверждения, и даже непонятно, рассказывал ли это сам свидетель, не говоря уже об обстоятельствах и причинах, во время которых эти показания были сделаны.