РИГА, 27 сен — Sputnik, Владимир Линдерман. Совсем скоро, третьего октября исполняется тридцать лет со дня создания рижского отряда милиции особого назначения (ОМОН). Воспользуюсь юбилейной датой, чтобы напомнить о трагической судьбе бойца отряда — Константина Никулина (Михайлова). По приговору литовского суда он отбывает пожизненное заключение в Лукишской тюрьме в Вильнюсе. Уже почти почти одиннадцать лет за решеткой.
У литовских националистов был мотив
Вкратце напомню фабулу событий. В ночь с 30 на 31 июля 1991 года на литовско-белорусском КПП Мядининкай были расстреляны восемь человек: четверо литовских таможенников, двое охранников из отряда "Арас" и двое дорожных полицейских. Семеро погибли, один — таможенник Томас Шярнас — выжил.
Существует несколько версий, кто и почему организовал нападение. Как правило, эти версии основаны на отвлеченных рассуждениях, а не на строгих фактах. Не буду в них углубляться, но один важный факт, ныне подзабытый, все-таки стоит напомнить.
В тот же день, когда произошло нападение в Мядининкае, в Москве президентом СССР Горбачевым и президентом США Бушем был подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-I). Обе стороны воспринимали это событие как крупный политический успех. Сегодня военные специалисты считают, что соглашение было неравным, американцы тогда взяли верх: за рамками Договора остались крылатые ракеты морского базирования с дальностью более шестисот километров.
Но я сейчас о другом — об убийстве в Мядининкае. Вряд ли руководство одной из сверхдержав решило отпраздновать подписание договора таким странным образом.
Поэтому наибольшие подозрения падают на Литву. Литовские националисты имели основания тревожиться, что СССР и США снова договорятся (вот уже договорились по вооружениям!..), как это было после Второй мировой войны, и Литва не получит независимости. Логично в такой ситуации сыграть на обострение и выставить СССР государством-злодеем. По крайней мере, мотив у них был.
"Сакральные" жертвы Мядининкая
Как бы то ни было, литовские власти сразу, не утруждая себя доказательствами, возложили вину на советское руководство, а исполнителем "назначили" рижский ОМОН. Впоследствии эта версия превратилась в Литве в идеологический догмат, не подлежащий сомнениям и оспариванию.
В ночь с 30 на 31 июля рижские омоновцы, и Никулин в их числе, действительно находились в Литве. Приехали, чтобы получить новое оружие и амуницию. Ночевали на базе вильнюсского ОМОНа. И это, по сути, единственная "улика", каких-то более серьезных доказательств участия Никулина в расстреле в Мядининкае нет. Сам он свою вину категорически отрицает.
Напротив, есть веские сомнения, которые, согласно фундаментальным принципам права, должны толковаться в пользу обвиняемого. Выживший Томас Шярнас не опознал Никулина. Более того, из показаний Шярнаса следует, что, по меньшей мере один из нападавших говорил по-литовски, а Никулин, как и другие рижские омоновцы, литовским не владеет. На месте нападения найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа.
Приговор окончательный, обжалованию не подлежит
Никулин был арестован в конце 2007 года в Риге и передан Литве. В 2011 году Вильнюсский окружной суд приговорил его к пожизненному заключению за "убийство двух и более человек". Не говоря уже об отсутствии доказательств, приговор был незаконен и по чисто юридическим причинам.
В 1991 году срок давности по статье "убийство" был десять лет. Потом его увеличили до пятнадцати лет, сейчас, согласно литовскому законодательству, он равен двадцати годам. В случаях, когда законы меняются, европейские правовые стандарты указывают: для применения должен быть выбран закон, наиболее благоприятный для обвиняемого. Срок давности по событиям июля 1991 года истек.
Понимая, что с таким приговором Никулина придется освобождать, суд второй инстанции в 2016 году переквалифицировал "убийство" в "преступление против человечности", не имеющее сроков давности. Третья (высшая) инстанция оставила приговор в силе. Приговор является окончательным и — в рамках литовского законодательства — обжалованию не подлежит.
Что скажет Европа?
Остается надежда на Европейский суд по правам человека. Жалоба в ЕСПЧ подана и принята судом к рассмотрению.
Адвокат Елена Квятковская, готовившая жалобу, считает, что шансы на благоприятное решение есть. ЕСПЧ не занимается оценкой доказательств, но вопрос квалификации преступления — в его компетенции.
То, что Никулина осудили за преступление против человечности, — это циничное, чисто политическое решение, не имеющее под собой никакой правовой основы.
Надежда на Россию
Существует такая практика, когда осужденного иностранца передают для отбытия наказания стране, гражданином которой он является. Для этого Генпрокуратура РФ должна сделать запрос Литве с соответствующим предложением. Поскольку Никулин — гражданин России, правовое основание для запроса есть. Литва может согласиться или не согласиться, это уже вопрос конкретных переговоров.
В июле этого года Sputnik Литва сообщал, что литовский минюст готовит запрос к России о передаче Литве осужденного в Россию за шпионаж литовского гражданина Евгения Матайтиса. Вероятно, это не единичный случай, так что, как говорится, возможны варианты.
Недавно депутат Сергей Шаргунов публично напомнил о судьбе бывшего бойца ОМОН на заседании Госдумы. Он же обратился в Генпрокуратуру и МИД РФ с просьбой проанализировать возможность передачи Никулина России.
Пять месяцев назад я навестил Константина Никулина в Лукишской тюрьме, сейчас мы переписываемся.
Он ощущает себя русским солдатом, оказавшемся в плену, и все надежды на освобождение связывает с Россией. В чем-то он, может быть, наивен, но это благородная наивность солдата, не желающего мириться с мыслью, что Родина его забыла.
