После выхода первой части интервью с легендой постсоветского пространства бывшим командиром рижского ОМОНа Чеславом Млынником редакция Sputnik Латвия стала получать отклики читателей. Один из них – от санкт-петербуржца Дмитрия Машкова.
История одного покушения
"Хотел бы передать ему привет, ведь я не только служил под его началом в ОМОНе, мы были соседями по дому, — написал Дмитрий. — Я из милиции перешел в ОМОН в январе 1991-го, на следующий день после штурма МВД. Когда на Чеслава было совершено покушение, я был одним из первых, кто оказался на месте".
В Млынника стреляли в подъезде его дома, когда командир ОМОНа выходил из лифта. Чеславу повезло – пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов.
"Дом у нас был совминовский — две квартиры на этаже, — вспоминает Дмитрий. — Никто ничего не слышал. Я на обеде был, когда дежурный по рации сообщил, что командир ранен, но в сознании. Потом я двое суток у него дома сидел — дочка тогда совсем маленькая была. Охранял ее. А Чеслав в это время был в военном госпитале".
Дмитрий вспоминает, что командир Млынник очень его вдохновлял.
"Я был самым младшим бойцом, — говорит Дмитрий. — По любому поводу заходил к командиру в гости, ошивался там порою чуть ли не сутками напролет".
По словам бывшего бойца подразделения Млынника, угадать настроение командира было легко. По усам. Если усы вверх, то все в порядке, под контролем. Но если вдруг повисли, значит, неприятности.
Никто не предавал
Сам Чеслав Млынник о прибалтийских событиях начала 90-х вспоминает без особого удовольствия.
"Никто нас не предавал, — категорично заявляет Чеслав Млынник. — Подразделение подчинялось МВД СССР, основной штаб находился в Риге. Но не только здесь. Батальон "Днестр" на территории Молдовы — это же тоже наши ребята. И в Азербайджане тоже были наши бойцы".
В начале 90-х российская власть легко расставалась с силовыми подразделениями. Бывало, например, что армейские подразделения после провозглашения независимости просто переходили в подчинение нового государства. А как быть, если эти же подразделения совсем недавно, выполняя приказы из Москвы, независимости противостояли? Да никак. О многих таких трагедиях вспоминать не принято ни там, где они происходили, ни, собственно, в России.
Впрочем, рижскому ОМОНу повезло. Его не "отдали на съедение" новым властям Латвии, а аккуратно — на самолетах — переправили в Тюмень, многих вместе с семьями. Потому что уезжали, конечно же, навсегда. Для кого-то (как, например, для самого Млынника) Латвия была малой родиной. Но теперь, понятно, дорога туда оказалась закрыта.
В одном шаге от власти
По словам моего собеседника, независимость Латвии в начале 90-х годов была явлением эфемерным. Больше декларацией, чем объективной реальностью.
"Митинги были управляемы, — вспоминает Млынник. — Однажды из Москвы в Ригу приехал генерал. Как раз в этот день на Домской площади собрался пятидесятитысячный митинг. Мы разобрались с ним за считаные минуты. Притом очень просто — перекрыли все выходы, оставив только одну дорогу с площади. Мы объявили, что собравшимся дается пятнадцать минут на то, чтобы разойтись. Уже через двенадцать никого не было. Генерал тогда сказал: "Да, умеешь ты! Будешь диктатором!"
Спрашиваю: "А у вас не возникало такого искушения?"
"Вполне можно было, — говорит Млынник. — Но мы не были готовы к этому. И Москва бы не одобрила. Вот что самое удивительное было. А что еще оставалось делать, когда однажды все эти депутаты в Сейме собрались, как в ловушке. Идиоты! Подъехали туда мои ребята, постучались, сказали: "Быстренько открыли! Не откроете, так РПГ-7 быстренько вскроет вашу дверь". Нам открыли, мы зашли. Разоружили незаконные формирования (латвийскую полицию — ред.). И вот сидят депутаты. Многие из них сейчас рассказывают — какие они были крутые. Но храбрецами они считают себя единственно потому, что у нас не было ответа на вопрос: что же с ними делать дальше".
Чеслав Млынник признается, что и сейчас не знает ответа на этот вопрос.
"Фидель Кастро знал, что делать. А я не знал!" — констатирует командир рижского ОМОНа.
Спрашиваю: "Жалеете о чем-нибудь? Если бы была возможность переиграть ту или иную ситуацию?"
"Я все равно об этом не жалею, — говорит Млынник. — Я поступил так, как поступил".
Сожаления, по Млыннику, не солдатское дело. Они — участь тех, кто остался.
"Есть люди в Прибалтике, которые, конечно, жалеют, — говорит Чеслав Млынник. — Но уже поздно. Исправить они ничего не могут. Вот, недавно даже на Раймонда Паулса набросились за то, что он по-русски выразился. Понимаете? Это же глупость! А что с теми русскими, которые там остались? Да, они сумели как-то приспособиться. Но был период, когда Россия по большому счету отказалась от них".
Мы одной крови
Как же сложилась судьба отряда Млынника после ухода из Риги? Новым пунктом базирования рижского ОМОНа стала Тюмень. Впоследствии Чеслав Млынник с бойцами много ездил по горячим точкам. Например, работал в Чечне, еще до введения туда войск.
"В республике стали создаваться отряды самообороны, — говорит Млынник. — Мне там было несложно. Потом, я же Джохара Дудаева хорошо знал. Он же когда-то в Тарту служил. А наш штаб дивизии находился в Риге. Мы встречались. Я был у него на дне рождения".
Трудно было предположить, что вскоре пути "соседей по службе" разойдутся таким образом.
"Неправильно многое делали, — отвечает Млынник на вопрос о том, можно ли было договориться с Дудаевым. — Но сейчас-то уже этого не вернешь. И никого не вернешь. Работать надо было".
октябре 1993 года, во время противостояния президента РФ Бориса Ельцина с Верховным Советом РФ, Млынник оказался на стороне парламента, защищал Белый дом.
"В Белом доме мне не нравилось только одно, — говорит Чеслав Млынник. — Даже не то, что никто не хотел ни с кем договариваться. Мне не понравилось, когда прибыло туда человек тридцать баркашовцев — со свастиками, с этими вот взмахами рук. Только приехали — и давай позировать перед журналистами. Провокаторы! Я встречался с Руцким — он был абсолютно адекватным человеком. Все правильно понимал".
По мнению Млынника, ситуация 1993 года могла развернуться совсем по-другому. Например, категорически не стоило штурмовать телецентр Останкино.
"Были среди защитников Верховного Совета и те, кому хотелось от меня избавиться, — вспоминает Млынник. — И были люди, которые хотели, чтобы пролилась кровь. Я считаю, что вся вина лежит на Хасбулатове. Это мое личное мнение. Руцкому не удалось повлиять на него, приостановить. Он вызвал меня: "Сейчас тебе дам команду! Пойдешь — Кремль мне возьмешь!" Это даже не авантюризм! Это вообще абсолютная безответственность! Вот с Руцким мы встретимся — и он все понимает, все разумно. Мы же с ним одной крови!"
Бывшему командиру рижского ОМОНа часто приходилось покидать здание, выполняя особые поручения. Одно из них оказалось ловушкой.
"Я выходил почти каждый день, — вспоминает Млынник. — По канализациям не лазил, а выходил из центрального входа Белого дома. Меня пропускали, никто не задерживал. Некоторые честь даже отдавали. Я показывал удостоверение командира МВД СССР. Ездил по предприятиям, в министерство обороны, встречался со многими. Например, с Павлом Грачевым. Я ж его знал".
Одно из таких особых поручений в октябре 1993 года завело Чеслава Млынника в виртуозно расставленную ловушку.
"Брало меня подразделение "Вымпел", — вспоминает командир рижского ОМОНа. — Брали меня люди в масках. Один из них громко говорит: "Не сопротивляйтесь, пожалуйста!" И шепотом добавляет: "Тебе привет от Валеры!"
О событиях октября 1993 года сказано еще не все. Равно как и о тех, что происходили в августе 1991 года в том же Доме советов.
"Вместо Янаева на той пресс-конференции должен был сидеть Ельцин! — говорит Млынник. — Об этом никто никогда не напишет. Но так и было. Гэкачепистом был и Павел Грачев, будущий министр обороны. Просто Ельцин задержался в Казахстане. Приехал пьяный. К тому же его премьер-министр Валентин Павлов обещал встретить, но не встретил. Могла бы быть совсем другая история".
Будущее постсоветского пространства
Вообще, биография Чеслава Млынника скрывает много тайн, разглашать которые пока не настало время. Но до одного из секретов дознаться, наверное, можно. Когда Чеслав рассказывает о посещении музея Сальвадора Дали под Барселоной, я спрашиваю: "А как же вы ездите через границу? Ведь вы заочно приговорены в Литве?"
Чеслав Млынник — человек, знающий большинство постсоветских конфликтов изнутри. Очень интересно его мнение о будущем постсоветского пространства. Будет ли оно мирным?
"Вы знаете, если после поражения не удается саккумулировать в себе силы — ты проиграл, проиграл навсегда. Если сумел — ты победишь, — говорит Млынник. — Вот сейчас Новая Москва начинает застраиваться. Кому-то нравится, другим не нравится. Но это жизнь! От этого никуда не денешься. Вот так же и государство строится. Российская империя тоже когда-то рухнула. Но прошло время, и она стала возрождаться. У нынешней России был период падения, но я считаю, что мы прошли эту бездну. Мы поднимаемся. Медленно поднимаемся".
Но получится ли договориться с Прибалтикой? Или она так и будет закрываться от России высокотехнологичными заборами и американскими войсками?
"Раньше Россия вкладывалась в Прибалтику, — говорит Млынник. — Во все три республики размерами меньше некоторых российских районов. Вкладывалась Россия и в другие республики. Одновременно страна не могла все это потянуть, но вкладывалась. И мы теперь не можем договориться. О чем говорить? Может быть, нужны другие методы? Совершенно другие?"
