РИГА, 11 ноя — Sputnik, Евгений Лешковский. Для латышей День Лачплесиса, отмечаемый 11 ноября, считается национальным праздником. А как этот день воспринимать, например, русским и евреям в Латвии? Да и что, собственно, празднуют сами латыши? О подводных камнях Дня Лачплесиса рассказал корреспонденту Sputnik Латвия историк Влад Богов.
В рядах истинных латышей
По словам Богова, в 1920-е и 1930-е годы национальные меньшинства в Латвии относились к Дню Лачплесиса достаточно лояльно и поддерживали латышей в их национальных стремлениях. Это были достаточно спокойные времена до середины 1930-х годов, пока премьер-министр Улманис не стал заигрывать с идеями гитлеровского режима.
В новой Латвии национальные меньшинства в массе своей, конечно же, не считают День Лачплесиса своим праздником – и в первую очередь потому, что Латвия их не считает своими людьми. Все дело в том, кто строил эту новую Латвию. Это известно и не секрет, отмечает историк.
Богов поясняет, что новая Латвия выросла в основном из эмигрантских кругов латышей, костяк которых состоял из выживших после Второй мировой войны легионеров, бежавших из ЛССР "лесных братьев" и членов карательных полицейских батальонов. Эти беглецы от Советской Латвии были идеальным оружием в руках спецслужб Запада, против всего советского.
"Военные преступники осели в странах Запада, а то и за океаном, и ими в годы холодной войны охотно пользовались представители тех же западных спецслужб, чтобы легче и грамотнее было захватывать и умы коренного населения республики, "страдавшего от оккупантов", русифицировавших их родную Латвию. Иными словами, до 1934 года Латвия была более дружелюбна для представителей других национальностей, в частности – русских и евреев, конечно, – плюс-минус, но все же не такой, как новая Латвия, для которой милым стало все западное, а все восточное принадлежало лишь ватникам да "колорадам"", - пояснил историк.
Но, Богов отмечает, что если говорить об одном из главных героев Дня Лачплесиса новой Латвии – Оскаре Карловиче Калпаке, то он тоже был самым что ни на есть "колорадом" - кавалером Георгиевского ордена, гордо носившим георгиевскую ленту и смело говорившим по-русски, поскольку являлся офицером русской армии. Кстати, несколько позднее стеснительно заменили у него этот орден на другой - на орден Лачплесиса, которого при жизни Калпака даже не существовало.
Кто против кого воевал?
"Сейчас представители титульной нации – те, что не очень знают историю, говорят, будто в 1919–20-е годы отважные латыши громили то ли русских, то ли немцев, то ли всех вместе взятых. А на самом деле все было не настолько геройски. Немецких войск тут тогда как таковых и не было совсем, а остались добровольческие объединения военнослужащих 8-й Германской армии, которые находились на этой территории по договоренности с Антантой. Осталось немного немецких солдат (Германия ведь, как известно, капитулировала в Первую мировую), чтоб следить за ситуацией на территории, которая в любой момент могла стать спорной, и, если понадобится, эти формирования можно было бы использовать против, например, большевиков. На этой территории тогда были очень сильны позиции социал-демократов, то есть - большевиков", - рассказывает Богов.
По его словам, в концепции официальной историографии Латвии есть понятие "освободительная война 1918-1920 годов". Но кто от кого тут или что освобождал совершенно непонятно. Латышей от латышей?
Националистически настроенные латыши воевали за свободу Латвии с латышами других политических взглядов. Армия Советской Латвии, за основу взяла отряды красных латышских стрелков, набирали добровольцев из числа местного населения. После образования Советской Латвии здесь за несколько месяцев удалось сформировать две дивизии с общей численностью более 25 тысяч бойцов.
"Тогда уж назвали бы вещи своими именами – гражданская война. Ведь как раз в это же время шла гражданская война рядом – в России. Но в России – это гражданская война, а в Латвии почему-то – "освободительная". С одной стороны тут были латыши, воевавшие на стороне немцев, с другой – латыши в рядах красных латышских стрелков, но никто никого не освобождал, разве только от его политических взглядов при помощи прикладов…" - констатирует Богов.
Историк продолжает, отмечая, что 11 ноября, как обычно будут принимать в яунсарги школьников в центре Риги около памятника Оскара Калпака – он считается героем первой латышской армии, хотя в рядах латышской армии он не воевал ни дня: его убили по ошибке свои же латыши еще до создания как таковой латвийской армии, когда были лишь добровольческие формирования этаких оборванцев в составе немецкой армии.
Мифы и легенды о "свободе"
В то время на этой территории свои интересы были и у немцев, и у англичан, и у русских, а латыши метались от одних к другим. На страницах официальной истории Латвии есть такая строчка: во время одного из сражений за Ригу с солдатами немца фон дер Гольца героическая латышская армия заняла оборонительные позиции на Югле, то есть попросту сдала город и бежала за его пределы.
Когда войска под командованием немца фон дер Гольца, хорошо обученного в боях Первой мировой, подошли к Риге в начале октября 1919 года для переброски солдат с Рижского вокзала к Петрограду на помощь Юденичу, Латвия ему вообще была безразлична, и тут вдруг те самые добровольцы, которые подчинялись Улманису (английская пешка), решили объявить ему войну.
"На самом деле есть тезис "за свободу всегда надо воевать". А на территории, которую назвали Латвией, не нужно было ни с кем особенно воевать "за свободу", начиная аж с XII века. И уж местные балтские племена никогда не участвовали в этом процессе. Патриоты не понимают – как это, почти за тысячу лет никто из них ни разу не воевал "за свободу". Жили себе балтские племена первобытнообщинным строем, были у них родоплеменные отношения и продолжались они почти тысячу лет – вплоть до начала XX века, так и не пройдя ни одной стадии формирования нации, например, по теории этногенеза Льва Гумилева. Именно поэтому в Латвии появляются такие праздники, как 11 ноября – День Лачплесиса, сотканный из ура-патриотичных мифов да легенд, чтобы было чем гордиться", – заключил Богов.
