РИГА, 9 окт — Sputnik. Введенные в Латвии требования проверок клиентов банков на предмет причастности к отмыванию денег не только лишили местные финансово-кредитные учреждения средств нерезидентов, они негативно могут повлиять на любого рядового жителя, кроме того, они тормозят экономику страны в целом, пишет депутат Сейма Любовь Швецова в журнале "Открытый город" и приводит конкретные примеры.
По словам Швецовой, сегодня ведомство Илзе Знотини - Служба финансовой разведки (СФР) - может лишить активного счета в банке любую компанию или человека. По сути, как минимум временно значительно ограничить их дееспособность.
Могущество СФР обусловлено ее руководящей ролью в процедуре AML — anti-money laundering - надзоре по соблюдению нормативных требований для предотвращения легализации полученных незаконным путем средств и финансирования и пролиферации терроризма.
Кого банки считают подозрительным
Нормативные требования предписывают банкам ставить СФР в известность о каждой подозрительной сделке. СФР подготовила развернутый методологический материал "Типологические признаки легализации средств, полученных незаконным путем" о признаках сделок, которые должны вызывать подозрения и о которых надо сообщать. Сообщать необходимо и о средствах, которые только вызывают подозрения, а также в тех случаях, когда было основание констатировать подозрительную сделку, но из-за невнимательности или халатности сообщения о ней не было, разъясняет Швецова.
За недонесение банки могут быть оштрафованы на внушительные суммы — до 10% от годового оборота, а ответственные лица — до 5 000 000 евро. То есть сказать, что банки очень мотивированы сообщать о подозрительных случаях, значит, не сказать ничего. Фактически они запуганы. Лучше сообщить на основании хоть малейшего подозрения, чем потом оправдываться, участвовать в юридически сложной процедуре СФР и Комиссии рынка финансов и капитала (КРФК).
С учетом таких рисков, методологическое указание СФР выглядит суровым предупреждением для тех, кто держит деньги в банках и проводит с их помощью сделки. Вот несколько самых ярких, по мнению Швецовой, признаков сомнительных сделок, о которых нужно сообщать СФР:
"Лица получают платежи от государственных, муниципальных предприятий или предприятий, которые выигрывают публичные закупки". Или другие: "Залог погашен перед выплатой займа", "В распоряжении лица есть другие средства, которые делают заём экономически необоснованным".
Эти примеры показывают, что в случае необходимости СФР может очень эластично их истолковать и реагировать на полученные от банков сообщения.
Можно представить, сколько в Латвии предприятий, которые побеждают в государственных или муниципальных конкурсах. Сколько там работает человек. Когда врач или медсестра получает зарплату в больнице, а это государственное или муниципальное предприятие, то банку, формально выполняя эти методологические указания, нужно будет сообщить СФР. Если зарплата — ежемесячный стандартный платеж, то разовая премия, которая значительно повысит эту стандартную сумму выплаты, — повод для подозрений. Конечно, СФР может утверждать, что это не так, но риск, что подобная транзакция станет основанием для замораживания денег, остается.
Если у взявшего кредит увеличились доходы и он хочет досрочно погасить обязательства, то это станет поводом для подозрений, и СФР может заморозить средства клиента, поясняет депутат.
Деньги сейчас сравнительно дешевый ресурс, банковские процентные ставки по займам уже долгое время остаются низкими. Особенно для тех предприятий, у которых есть нераспределенная прибыль, созданы накопления и т. д. Банки легче всего кредитуют именно такие предприятия. И вопрос, а зачем занимать деньги, если они и так есть, кажется логичным. Но это линейная логика, которой и руководствуется СФР. В реальном бизнесе покупать денежные ресурсы (брать кредиты) часто выгодно только потому, что цена этих ресурсов дешевая и может вырасти — выгоднее занимать, чем вкладывать собственные средства.
Таким образом, политика СФР не поддерживает, а тормозит экономику. Более того, она деструктивна и затрудняет нормальное функционирование бизнеса в стране, делает вывод Швецова.
Однако это только одна сторона медали, указывает депутат. Вторая таит еще большую угрозу — 32-я статья закона гласит, что у СФР есть право замораживать денежные средства как после получения сообщения, так и по собственной инициативе. Фактически это означает, что СФР может на основании одних только подозрений сделать недееспособным любое лицо, у которого в Латвии есть счет в банке. Фактически полномочия СФР ограничивают или делают невозможным право человека на защиту — получить услуги адвоката и оплатить их или купить себе продукты, оплатить коммунальные платежи.
Лекарство бывает хуже болезни
Спору нет, бороться с отмыванием грязных денег надо. Вопрос — какими средствами. Насколько они адекватны. Теоретически рекомендации и методология, а также требования международных и местного надзора (КРФК) к банкам в плане их клиентов, сделок, а также к внутренним процедурам и порядку звучат правильно и сравнительно просто. Однако на практике процедуры AML обходятся банкам, а соответственно, и клиентам, очень дорого, отмечает Швецова.
Сегодня банковские департаменты контроля соответствия, или AML, требуют подразделений дорогостоящих сотрудников, для них необходимы очень дорогие IТ-решения для проверок транзакций. Речь идет о программах стоимостью в миллионы, о договорах на миллионы с международными консультантами AML, о расходах на сотни сотрудников.
Требования департаментов AML к клиентам или к департаментам по обслуживанию клиентов, финансированию (кредитованию) частных лиц и корпоративных клиентов самого банка фактически создают конфликт между необходимостью обслуживать клиентов, предоставлять им удобные и несложные финансовые услуги и осуществлять повседневные операции, а также способствовать продажам банковских продуктов — кредитованию, финансированию сделок и т. д. с одной стороны, и требованиям AML к самим клиентам и их сделкам — с другой, поясняет Швецова.
Поэтому сейчас финансовый сектор раздирают противоречия — страх быть оштрафованным за несоблюдение требований AML или страх перед Илзей Знотиней и стремлением зарабатывать и выполнять установки акционеров. Таким образом, сейчас сами банки находятся во внутреннем конфликте между AML и требованиями экономики и правительства расширять кредитование, стимулировать экономический рост, что особенно важно в трудный период пандемии, считает Швецова.
Сами себя очернили
Депутат уделила в своей статье внимание еще одному аспекту – в Латвии все слышали о проблеме с грязными деньгами от должностных лиц, негосударственных организаций и многих СМИ. В то же время зарубежное мнение о Латвии как "прачечной грязных денег" едва упоминается.
По мнению Швецовой, Латвия годами поддерживает мнение о себе как о "прачечной грязных денег", с которой нужно бороться, по нескольким причинам:
1) чтобы у чиновников и должностных лиц, которые культивируют это мнение, была работа, чтобы они укрепляли свой авторитет как в Латвии, так и в международных организациях и у партнеров по сотрудничеству;
2) чтобы вообще было чем заниматься (превращение мелких сложностей в масштабную квазипроблему) и чем оправдывать смысл своей профессиональной деятельности;
3) способ получить влияние на финансовый сектор, других должностных лиц и процессы здесь, в Латвии;
4) метод и прикрытие влияния на отрасль и в отдельных случаях получения за счет этого материальной выгоды.
Время - деньги
Если полгода назад многие должностные лица радостно сообщали, что Латвия освободилась от денег нерезидентов, то нынешняя политика СФР, КРФК и вынужденных подчиняться им банков скоро приведет к тому, что речь будет идти не о нескольких клиентах, которые сменили банк или учреждение электронных платежей, а о массовой тенденции.
Помимо дополнительных расходов, которые связаны с соблюдением требований AML, формализм этих требований тормозит экономику, напоминает депутат.
Еще один наглядный пример. Банк отказался проводить платеж одного самоуправления его поставщику — работающему в Латвии предприятию, пока не получил от самоуправления подтверждающие сделку документы — договоры, акты сдачи-приемки, свидетельства о пошлинах, которые подтвердили, что сделка действительно состоялась.
В результате платеж опоздал минимум на пару недель. А время — деньги. Если речь идет о платежах в сотни тысяч или миллионы, то можно представить, каковы ставки по процентам займов (цена денег) и сколько фактически потерял поставщик. Это конкретный пример, как AML тормозит движение экономики, заключила Швецова.
