РИГА, 7 мая — Sputnik, Александр Ржавин. Советский Союз первым из числа союзников по Антигитлеровской коалиции дал бой фашизму - за пять лет до начала Великой Отечественной, за три года до начала Второй мировой. И во главе многих красноармейцев, что примечательно, стояли латышские офицеры. Так, танкист Поль Матисович Арман (Петерис Паулс Тылтыньш, 1903–1943), первый латыш – Герой Советского Союза, громил фашистов не только под Москвой и Ленинградом, но и под далеким Мадридом.
Они сражались за Родину: латышские части и латвийцы в Красной армии>>
Латвийцы на стороне Республики
Любители покритиковать Советский Союз за пакт Молотова-Риббентропа, который якобы привел к развязыванию Второй мировой войны, замалчивают два серьезных момента. Во-первых, конечно же, Мюнхенский сговор 1938 года, когда западные демократии беспардонно сдали Чехословакию Гитлеру, чтобы направить его агрессию на Восток. А во-вторых, тот факт, что СССР воевал против нацистской Германии и фашистской Италии задолго и до 1941-го, и до 1939 года.
Речь идет о Гражданской войне в Испании (1936–1939), когда и определились основные стороны грядущего всемирного конфликта. На родине Сервантеса и Гойи испанские республиканцы и красноармейцы первыми сражались против гитлеровских войск, тогда как правящие демократы Франции и Великобритании делали вид, что соблюдают нейтралитет, хотя на самом деле вовсю подыгрывали испанским фалангистам, немецким нацистам и итальянским фашистам.
В Гражданской войне в Испании приняли участие добровольцы из самых разных стран мира. Чего стоят одни только имена Эрнеста Хемингуэя и Джорджа Оруэлла! Участвовали в той войне и латвийцы – латыши, русские, евреи. Что примечательно, если представители большинства других стран сражались по разные стороны фронта – кто за республиканцев, кто за фалангистов – а все известные латвийцы, участвовавшие в той войне (их было две сотни), воевали исключительно на стороне Республики. Однако реально их было больше: ведь в Красной армии, которая, как бы мы сейчас сказали, гибридно воевала в Испании на стороне законного правительства, – служило много латышей. Например, диверсант Артур Спрогис (1904–1980), разведчик Ян Берзин (Петерис Кюзис, 1889–1938), летчик Петр Пумпур (1900–1942). Испанским товарищам они были известны под именами: майор Артуро, генерал Доницетти, полковник Хулио. Герой нашего рассказа официально именовался капитан Грейзе.
Первый танковый бой Красной армии
Что примечательно, капитан Поль Арман не должен был сражаться – он прибыл в середине октября 1936 года в качестве руководителя советских инструкторов, которые должны были подготовить испанцев воевать на советских танках Т-26.
Однако положение на фронте под Мадридом становилось критическим. Мятежники рвались к городу с юго-запада, и, казалось, ничто не может их остановить. Поэтому была экстренно сформирована танковая рота под командованием Армана и направлена к испанской столице. Не считая военнослужащих технического обеспечения, это были 45 танкистов на 15 танках, в основном красноармейцы, но в некоторых экипажах башнёрами были взяты испанцы для общения с местными жителями и республиканской пехотой.
Двадцать девятого октября рота нанесла удар в правый фланг наступающим на Мадрид франкистам. Таким образом неприметный испанский городок Сесенья навсегда вошел в историю советских бронетанковых войск – во многих эпизодах со словом "впервые".
Рано утром республиканская пехота и советские танкисты из городка Вальдеморо начали наступление на Сесенью. Франкистам удалось остановить пехоту, в город прорвались только танки. Впервые советские танки вели бой в городе – против франкистов и марокканцев. Поначалу растерявшись, они, однако, храбро принялись противостоять танкам.
Когда смотришь на узкие улочки Сесеньи, с большим перепадом высот, где даже на современном автомобиле не везде легко проехать, остается только удивляться бесстрашию советских танкистов, которые приняли бой в таких условиях. Равно как надо отдать должное и смелости их противников.
Бросок, и танкисты доходят до следующего городка – Эскивиас. И вот под ним советские танки сталкиваются с итальянскими танкетками "Ансальдо". Бронемашины фашистов были легче, они были вооружены лишь пулеметами (хотя была и одна огнеметная), однако были маневреннее. Тем не менее они смело вступают в бой, но несут потери. Одну из танкеток протаранил и сбросил в лощину Т-26, где мехводом был Федор Уманец, а командиром Семен Осадчий, которого испанские товарищи звали Симоно Осадо. Так произошел первый в мире танковый таран!
Победа. Однако видя, что республиканская пехота так и не смогла развить наступление, Арман приказывает танкам возвращаться. И в Сесенье их ждет еще одно испытание: танкистам впервые в истории пришлось столкнуться с новым опасным противотанковым оружием – танк Армана был подожжен... бутылкой с горючей смесью, метко брошенной кем-то из храбрых марокканцев с крыши дома. В Зимнюю войну 1939–1940 годов такие бутылки назовут "коктейлями Молотова". Танк и танкисты сильно обгорели, но каким-то чудом почерневшая машина осталась на ходу, продолжив сражаться.
Если трезво смотреть на результаты сражения, то следует признать, что бой, оказавшийся танковым рейдом, был если не поражением, то неудачей в тактическом плане. Рота потеряла 20% техники и 24% людей за день, а намеченные населенные пункты не были освобождены от мятежников: к вечеру 29 октября 1936 года на республиканские позиции вернулись 12 танков – 11 своим ходом, один на буксире. Два танка были подбиты артиллерией франкистов, один поврежден, а потом захвачен марокканцами. Их экипажи погибли, были потери и в других экипажах.
В стратегическом же плане успех был огромен. Во-первых, на два дня наступление мятежников на Мадрид на этом участке было остановлено, а это было очень много для той обстановки, когда был буквально важен каждый час. Во-вторых, франкисты понесли за день небывалые доселе для них потери. В-третьих, республиканцы были воодушевлены, что с их стороны применяются танки, которые заметно превосходят бронетехнику противника. Это сильно отрезвило мятежников, заставило их считаться с новой опасностью, быть осторожными и в конечном итоге не столь быстрыми и решительными в своих действиях, а также перебросить часть войск с острия наступления на фланги. Мадрид был по большому счету спасен.
Как Тылтыньш стал Арманом
Кто же был этот Поль Арман? Откуда у латыша такое необычное имя? При рождении он звался вполне обычно для Латвии: Петерис Паулс Тылтыньш. Родился в семье батрака 22 марта (4 апреля по новому стилю) 1903 года в Миттельгофе Митавского уезда Курляндской губернии России (ныне поселок Видусмуйжа Сесавской волости Елгавского края Латвийской Республики). Комсомолец с 1919-го и коммунист с 1920 года. Получил партийный псевдоним Спитниекс – Упрямец. Тылтыньш отслужил в латвийской армии в Риге и Даугавпилсе, затем некоторое время жил во Франции, где обзавелся именем, под которым вошел в историю.
Что интересно, его старший брат – Алфред Тылтыньш, подпоручик Русской императорской армии и комбриг Красной армии. Кавалер трех орденов Красного Знамени и ордена Ленина. Латышский стрелок и советский военный разведчик, который действовал в Германии, США, Испании и... Франции (как раз с 1922 по 1926 год). Возможно, пребывание его младшего брата там в то же время было не случайным. А в 1926 году Поль Арман уехал в СССР, где вступил в Красную армию. Служил в пехоте, а потом в бронетанковых войсках.
После Сесеньи рота Армана еще несколько недель вела непрерывные бои на разных участках под Мадридом. Росли потери – так, увы, всего через пять дней после тарана был серьезно ранен, а через две недели умер от ран Семен Осадчий (1904–1936). Постановлением Центрального исполнительного комитета СССР от 31 декабря 1936 года "за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм" лейтенанту Семену Кузьмичу Осадчему, наряду с другими участниками боя в Сесенье, было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Но из танкистов первым в документе стояло имя его командира. Так Поль Арман стал первым латышом и первым танкистом из числа Героев Советского Союза.
Арест, освобождение и фронт
Вернувшись в СССР в начале 1937 года, Арман должен был сделать в Кремле доклад о применении советских танков в Испании перед работниками оборонной промышленности, конструкторами, высшим командным составом, руководителями партии и правительства – включая Ворошилова и Сталина. Первоначально отведенные для этого 15 минут переросли в часовую беседу. Сталин живо интересовался деталями, подробно расспрашивал докладчика и о боевом опыте, и о характеристиках наших и зарубежных машин, и о предложениях на будущее.
Казалось бы, успех, но вскоре после этого Арман был арестован по обвинению в шпионаже и пробыл в заключении до июня 1939 года, когда дело против него было прекращено. Очевидно, упрямец и тут оказался упрямцем, не сломавшись на допросах и не превратившись во "врага народа". После освобождения Арман был направлен на учебу в Военной академии имени М. В. Фрунзе, побывал даже в Латвии в гостях у родителей, а начало Великой Отечественной встретил заместителем командира формирующейся 51-й танковой дивизии в Орловской области.
С октябре 1941 года Арман принимает участие в боях. Он был назначен командиром 11-й танковой бригады, когда та находилась в плачевном состоянии после сдачи города Плавска – на тот момент в ней не было ни одного боеспособного танка. Тем не менее из остатков бригады Арман формирует более-менее боеспособный отряд и даже организует ремонт нескольких танков в полевых условиях, благодаря чему бригада вносит свой вклад в оборону советской столицы под Веневым и Тулой.
В августе 1942 года Арман во главе подвижной группы 20-й армии Западного фронта, а потом той же 11-й танковой бригады участвует в боях подо Ржевом. Они проходили в крайне тяжелых условиях: ливневые дожди сделали и дороги, и поля в том районе практически непроходимыми. В какой-то момент дошло до того, что танки пришлось снабжать топливом по воздуху! При этом в районе Карманово развернулось встречное танковое сражение, масштаб которого не уступил битве под Прохоровкой. Обе стороны понесли большие потери. В результате немцы отказались от продолжения контрудара и перешли к обороне.
Через год, во время Мгинской операции, когда советские войска пытались расширить коридор, пробитый в блокадном кольце, полковник Арман повел в наступление 122-ю танковую бригаду. Предыдущий командир оставил ее в нелучшем состоянии, но, как мы помним, Арману уже не впервой было быть "кризис-менеджером". Он быстро навел порядок, и его танкисты вместе с 165-й дивизией сумели взять господствующую высоту Лесную близ деревни Поречье, которую до этого долгое время в 1942–1943 годах штурмовали различные соединения. За это он был награжден орденом Отечественной войны I степени. Увы, посмертно: 7 августа 1943 года Арман, выйдя из танка, бы сражен вражеской пулей.
Отважный латышский танкист был похоронен в городе Волхов на военном участке Новооктябрьского кладбища. Местные жители не забывают героя и других павших красноармейцев. На мемориале чисто, цветы.
Вот только одно обидно: даты жизни Поля Армана на памятнике неправильные: "4-IV-1902 – 14-II-1943". Во-первых, неверно указан год рождения. Во-вторых, день и месяц гибели. Может, наконец, ошибки будут исправлены? Пожалуй, это было бы самое замечательное, что можно сделать в память об этом латышском герое в Год памяти и славы, объявленный указом президента России в ознаменование 75-летия Победы в Великой Отечественной войне.
В преддверии юбилея Великой Победы Sputnik Латвия собрал истории латвийцев, отважно воевавших с фашистами на фронтах Великой Отечественной войны, в сюжете "Они сражались за Родину" и записал воспоминания латвийских ветеранов в спецпроекте "Солдаты Победы 1945–2020".
