РИГА, 2 авг — Sputnik, Владимир Дорофеев. Представьте, что вы живете в доме советской постройки. И вот в один прекрасный момент узнаете, что дом год назад продан, а еще десять лет назад денационализирован, то есть на него нашлись хозяева, "построившие" его до советской власти, причем один из этих хозяев - президент страны.
И вот, через некоторое время, вас выселяют. И сделать ничего нельзя. Именно такая история и приключилась с Олегом Трофимовым. Поехали разбираться.
В квартире, принадлежащей семье Трофимовых с 1975 года, мы вместе с хозяевами сидели и ждали судебного исполнителя, который должен был приехать, чтобы выселить жильцов и вынести их вещи. Выселенцы - Лариса и Олег Трофимовы счета оплачивали вовремя и законов не нарушали. Так за что же их выселять? По сути, за то, что они полагались на государство, которое, по идее, должно было защищать их интересы. Но государство не защитило.
Хозяин есть
Сам Олег Трофимов жертвой не выглядит. Он готов бороться, хотя сейчас его борьба выглядит безнадежной, несмотря на полный абсурд происходящего. Вдумайтесь сами: человека выселяют из дома, где хозяина по латвийскому закону быть не может, и тем не менее - хозяин есть.
Кроме того, выселяют без соответствия законной процедуре: по документам выселяют мать Олега, а самого Олега, прописанного и задекларированного в своей квартире последний раз с 1993 года, хотят выбросить на улицу без всяких юридических обоснований.
Мать Олега, Лариса, заслуживает отдельного упоминания. Она переехала к сыну в 1994 году, когда в его семье родилась дочь. А сейчас находится на лечении в психоневрологической клинике, куда, как говорит Трофимов, уже трижды попадала в том числе и стараниями нового соседа, творящего беспредел, избивающего пожилую женщину и самовольно без решения суда перестроившего квартиру, отняв у соседей ванную комнату.
Сосед требовал уйти из квартиры, однако женщина открытому насилию не поддалась, но зато клюнула на обман. Поддавшись на уговоры хозяина дома, она поставила подпись в арендном договоре на два года, заменяющем бессрочный договор. Подпись поставила уже будучи недееспособной, находясь на учете у психоневролога и передав все дела и права подписи сыну и внучке. В общем, до боли знакомая история. Сколько таких в новейшей латвийской летописи? Десятки тысяч…
Исторический детектив
Постойте, какой может быть хозяин у дома, построенного в сталинское время? А это уже отдельная история. С национализацией дома вплотную связано имя очень знаковой для Латвии персоны - первого президента Второй Республики Гунтиса Улманиса.
У Трофимова много документов, но самых главных - архивных - о дате постройки дома у него нет. Как он объясняет, раньше взять не догадались, а теперь только хозяину дома и дают. Поэтому самая важная часть истории основана на рассказах соседей, но тут версии расходятся.
Сначала Олег рассказывает о том, что дом построен именно в советское время, и значит, дальнейшая перепродажа оборачивается просто аферой. Признаюсь, если бы не эта версия выселения, я бы и не поехал. Большинство выселений очень похожи, выселенцев очень жаль, но помочь им нечем.
Затем, в ходе нашего разговора, выясняется, что есть и другие предположения. Как бы то ни было, но во всех версиях основную работу по возведению дома сделали немецкие военнопленные в 1946-1947 годах. А газ, воду, центральную канализацию, электричество - все подвели и того позже. Однако, начали строить дом еще в 1940-м, до того как советская власть все сделала общим. Тогда земля принадлежала двум владельцам - Румпитису и Свердлину.
По версии номер один в 1940 году дом был на нулевой стадии строительства, то есть в землю были вбиты колышки с натянутыми между ними бечевками, обозначающими будущие стены.
Когда мы выходим из квартиры поговорить с соседями, то старейший жилец дома Ирина Михайловна Журавлева рассказывает другую историю.
"В 1947 когда заселялась наша семья, мне был только год. Но папа про это часто рассказывал: в доме, когда мы переехали в Ригу в него из Даугавпилса, не было ни оконных рам, ни печей. Стояли только голые, неоштукатуренные стены и крыша. Все остальное делал мой отец. Но крыша и стены были. Потому-то Румпитис и боролся за свой дом, даже в советское время", - поделилась воспоминаниями Журавлева.
Наследник "сталинского" дома
По нынешним законам, дом на 60% перестроенный в советское время денационализирован быть не может. Но в 1990-е, когда он был национализирован, законы были другими.
"Пускай не на 100%, пускай на 80% дом построен в советское время. Почему же он стал хозяйским? Да потому что, когда шел суд хозяев земли с латвийским государством за право собственности дома, жильцы об этом даже не знали! А представитель Свердлина и Гунтиса Улманиса, оказавшегося каким-то образом наследником Румпитиса, предоставил суду документ о постройке дома в 1940 году. Представителем был Александр Александров, и он помогал Улманису и защищать в суде права наследника, и выкупать все права у второго собственника, и перепродавать дом в третьи руки. Ныне оспаривать эту сделку в суде невозможно. Это нужно было делать в 1992-1994 годах, когда Александр Александров, представляя интересы "собственников", судился с латвийским государством за право собственности", - горячился Трофимов.
Он пояснял, что поскольку латвийский суд признал права Улманиса и Свердлина не только на землю, но и на дом, какие-то документы суду предоставлены были. Если бы документы, свидетельствующие о том, что дом построен в советское время, были предоставлены во время судебного разбирательства, то нынешнее выселение было бы невозможно.
Однако узнали Трофимовы о том, что у "советского" дома есть собственники, только когда Улманис продавал дом нынешнему владельцу - одному из жильцов дома Андису Гринбергсу.
"Замечательный" сосед
Дом, в котором мы ждем судебного исполнителя, - двухэтажный, на пять квартир. На первом этаже живут семьи Журавлевых и Снегиревых, на втором теснятся пожилые родители нынешнего хозяина Андиса Гринбергса, Трофимовы и поселившийся в 2017 году Раймондс Самуйлов.
"Этот Самуйлов - бывший полицейский, уволенный со службы за злоупотребления. Его Гринбергсы специально подселили, чтобы он выжил из квартиры мою мать. Когда я несколько месяцев находился на работе в России, этот негодяй приходил к моей матери, угрожал физической расправой, душил ее, выбивал ей двери, требуя выехать из его якобы квартиры. Пока матери не было дома, он снес стенку нашего санузла, выкрал бойлер и душевую кабину, а посередине комнаты поставил стенку, оставив ей только унитаз. Впрочем, через месяц был разбит и унитаз. Дело полиции было представлено так, что это "какие-то хулиганы" в день Хэллоуина зашли в дом на второй этаж, разбили унитаз и ушли. А вызванная полиция за отсутствием улик и свидетелей дело закрыла", - рассказал Трофимов.
После этого, по его словам, семье дважды отключали электроснабжение. Один раз после вызова полиции Самуйлов его подключил, а во второй раз Гринбергс уже переоформил договор электроснабжения квартиры Трофимовых на себя, и теперь Latvenergo без заявления Гринбергса отказывается разбираться, почему в квартире нет электричества. И понятно, что его не будет, пока не выселят Трофимовых.
После этого снимались входные двери, пропадали вещи, важные документы, почтовая корреспонденция на имя Трофимовых из их ящика, причем серьезные письма - из суда, полиции, думы и других инстанций. Трофимовым даже пришлось арендовать абонентский ящик на почте, чтобы получать свои документы.
Но это еще не все, для них было заготовлено множество других пакостей. Шесть раз семья писала заявления в полицию и прокуратуру, но все шесть раз дела были закрыты за недоказанностью.
Самуйлов, вышедший на лестничную клетку поговорить с журналистами, улыбается приветливо и обаятельно и почти все обвинения в свой адрес отвергает.
"Единственное мое преступление состоит в том, что я с разрешения хозяина дома разделил санитарный узел на два. В моей квартире просто нет туалета. И отделив часть от санитарного узла Трофимовых, я поставил себе унитаз. Трофимовы тут же накатали на меня жалобу в строительную инспекцию, и я заплатил штраф в 500 евро за "незаконное строительство". Сам Трофимов здесь почти не живет, зато зимой вымораживает квартиру, открывая окна. В общем, не самый хороший сосед", - поведал улыбчивый Самуйлов.
Кто из соседей говорит правду, а кто врет? Это даже суд не всегда может верно определить.
Правда жизни
Конфликт Трофимовых и Самуйлова, конечно, острый, но относительно недавний, не старше заселения Самуйлова. Зато отношениям других жильцов дома по 50 лет. Причем раньше всех появились в доме не нынешние хозяева Гринбергсы, а Журавлевы. Случилось это аж в 1947 году. Трофимовы въехали в 1975 году. Гринбергсы - тоже в 1970-х.
Поначалу в этом доме жил дядя Олега - Михаил Трофимов, который является родным братом его матери Ларисы. Сам Олег родился в 1963 году, но не в этом доме, а в доме по адресу Штетинас, 2, но в связи с увеличением семьи в 1975 году Трофимовы разменялись на две квартиры, одной из которых и стала та, из которой теперь им предстоит выселение.
Мы выходим посмотреть на дом, в котором родился Олег. Он стоит рядом, в трех минутах ходьбы. Выглядит даже респектабельнее. Более отремонтированный и красивый, но, вероятно, такой же дорогой. В Межапарке дешевой недвижимости нет.
"Представьте мои чувства. Сейчас эта квартира муниципальная. Не так давно там умерли жильцы, с которыми мы менялись на эту квартиру, и туда заселили посторонних, новых людей, которые ее приватизировали, и она сейчас их собственность. А нас выселяют на улицу. Как думаете, если бы мы знали, что с этим домом такие аферы закрутятся, участвовали бы мы в таком обмене? Да ни в жизнь!" - рассказывал Трофимов, показывая дом на Штетинас, 2.
Причем Андиса Гринбергса, перекупившего дом у Гунтиса Улманиса и тенью стоящего за аферами последних лет, Олег Трофимов помнит с детства.
"Мы выросли рядом, бегали по соседним улицам в соседние школы. Дружбы между семьями никогда не было, а в последние годы и подавно. Гринбергсы - латышские националисты, мы - граждане России. Хоть и я, и моя мать живем здесь на законных основаниях, все же для соседей, вселившихся в дом одновременно с нашими родственниками, мы оккупанты. И дочь моя, родившаяся в этой квартире, и всю свою жизнь прожившая тут, в Межапарке - тоже оккупантка. Такая вот современная "правда жизни", - констатирует Трофимов.
"Мы оккупанты"
Он рассказал, что его родители приехали в Ригу в 1960 году, обменяв на рижскую квартиру свою квартиру в одном из пригородов Ленинграда. Сам Олег и, естественно, его дочь уже были рождены в Латвии, но, по словам Олега, для государства они до сих пор только временные гости.
"А наши соседи - теперь новые хозяева нашей квартиры. Надолго ли? Я очень сомневаюсь. Родители Андиса давно живут без ремонта, лестничная клетка, по которой они ходят на второй этаж, вся разваливается, потолок над ней осыпался и содран уже как год. Во время дождя в помещение проникает вода. Дом находится в полуаварийном состоянии. Хотя машины Андис предпочитает пафосные и дорогие. Да и хобби у него недешевые - парень играет в гольф. Не удивлюсь, если, выселив всех жильцов, он выставит из него и родителей, и продаст дом окончательно, завершив аферу. И будет в своем праве, поскольку ныне он хозяин. А кто там что получил во время "советской оккупации" - патриоты ли, "оккупанты", соседи ли, с которыми всю жизнь под одной крышей прожил, - не важно. Право он такое имеет, может себе позволить", - возмущался Трофимов.
После экскурсии к соседнему дому возвращаемся в дом Гринбергса, чтобы встретить судебного исполнителя. У дома видим группу поддержки из Латвийской аcсоциации жильцов денационализированных домов (LMIA). Те подбадривают Олега, делятся своими историями. Каждая из них - целая трагедия. Затем подъезжает полиция. А еще через некоторое время полиция сообщает, что судебный исполнитель выселение отложил на неопределенное время.
Десятки тысяч выселенцев
Чтобы выселить Олега Трофимова, законных оснований нет, ведь он живет в доме давно и официально. По бумагам выселяют Ларису Трофимову - больную маму Олега, на свою беду в тяжелом состоянии после больницы подписавшую обманный договор аренды на два года с Андисом Гринбергсом. Документа на выселение Олега Трофимова нет.
Юрист Латвийского комитета по правам человека Денис Горба полагает, что с большой долей вероятности Олег свою квартиру потерял.
"У нынешнего владельца Гринбергса сейчас есть юридическая возможность выселить и Олега. Чтоб сохранить права на квартиру, требовалось оспаривать решения суда ранее, когда Гринбергсы вступали в права владения, когда недееспособная Лариса Трофимова подписывала невыгодные ей договора. Сейчас все, что можно выжать из ситуации, - это требовать выселения на законных основаниях. У судебного исполнителя на руках ордер на выселение Ларисы Трофимовой. На выселение проживающего на законных основаниях в квартире Олега Трофимова судебного решения нет. Когда оно появится, его можно будет оспаривать в суде. Это даст максимум еще полтора года жизни в квартире. Без канализации и электричества", - пояснил юрист.
Однако, по его словам, нужно учесть, что не все решения суда моментально воплощаются в жизнь. В практике Горбы бывали и полные победы в суде по делу о выселении. По бумагам бывший жилец имеет полное право вселится обратно, а по факту там уже живут другие люди. Поэтому если Олег не даст себя физически выкинуть из квартиры и не выселится, то избавиться от его присутствия в доме будет уже очень сложно.
Глава Латвийской аcсоциации жильцов денационализированных домов (LMIA) Наталия Елкина, в свою очередь, рассказала, что людей, оказавшихся в положении выселенцев, - десятки тысяч. Сейчас точно подсчитать сколько их - нельзя, нарушение тайны личных данных человека.
Но последний подсчет выселенцев проводился в 2002 году, и тогда их после первого десятилетия латвийской независимости еще оставалось примерно 220 тысяч человек (10% населения республики), или 78 тысяч семей, проживающих в 10 тысячах хозяйских домов. Многих с тех пор выселили, забрав единственное жилье, и теперь точное число проживающих в хозяйских домах неизвестно. Но, со слов Елкиной, поток несчастных нуждающихся в юридической консультации не прекращается.
Когда мы уезжаем, Трофимов собирается в суд - подавать иск против Андиса Гринбергса, который заключил договор только с его матерью, а про него самого забыл. А ведь в квартире Олег был прописан раньше матери... А теперь в этой квартире демонтированный унитаз, отключенное электричество и ожидание судебного исполнителя.
